корзину для мусора. Опустошив желудок, она легла на пол и почувствовала, как камни приятно холодят щеки. Чтобы успокоиться, она заставила себя дышать глубоко. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Рядом не было никого, кто мог бы дышать вместе с ней. Слезы продолжали капать, хотя судорожные всхлипы в конце концов утихли. Минуты шли за минутами, превращаясь в часы. Два часа. Три. Она прочертила пальцем линию на каменном полу.
Одна.
В ловушке.
Она сделает это. Чтобы сохранить семью и защитить тех, кто не в состоянии сам дать отпор. Она обернет происходящее себе на пользу. Узнает, кто крадет сирот, и передаст сведения Нури. Ее жертва не будет напрасной.
Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Микейл насилует Скарлетт в заброшенном кабинете. Принц мирно спит у камина. Кинжал вонзается в сердце Джульетты. Друг гладит Скарлетт по волосам, чтобы помочь уснуть. Темная тень прыгает по крышам вместе с ней. Золотые глаза смотрят в ее собственные. Гаснет звезда.
Слуги принесли еду, но, видя, что она не реагирует и смотрит в одну точку, быстро ретировались. Через несколько минут вошел Микейл, посмотрел на девушку, лежащую ничком на каменном полу, и улыбнулся одной из самых жестоких своих улыбок. Он прихватил отвар, но Скарлетт отказалась его принимать, предпочитая впасть в то состояние, которое обычно подавлялось действием снадобья. Теперь ей все равно.
Микейлу это не понравилось. Скарлетт принялась сопротивляться, молотя ногами и руками, боднула его в живот. Он позвал двух стражников, чтобы удержать ее, а сам, оседлав девушку, влил отвар ей в горло. От их грубой силы наверняка останутся синяки.
Когда она проглотила снадобье, Микейл отпустил стражников, а Скарлетт так и осталась лежать на полу, перекатившись на бок, чтобы вновь ощутить прохладу камней на щеке. Наклонившись, Микейл провел ладонями по ее руке, бедру, ягодицам и прошептал ей на ухо: «Кто бы мог подумать, что сломить тебя будет так легко, моя кошечка?» Он снова ушел, щелкнув замком.
Одна.
Скарлетт была измучена. Тело измождено. Веки отяжелели, но она не предприняла попытки встать и дойти до кровати. Она вообще не двигалась. Так и осталась лежать на холодном жестком полу в унылом сером платье. Она думала о Таве и Дрейке, потом ее мысли переметнулись к Нури, Кассиусу и наконец к Сорину.
«Если ты уйдешь отсюда и отправишься к нему, звезды погаснут».
Так и случилось. Потухла последняя звезда, последний проблеск света в тени. Тьма окутала целиком, приласкала душу и потянула вниз, вниз, вниз, вниз – и Скарлетт провалилась в сон.
Оказавшись в стране грез, она вновь увидела того красавца. Он стоял перед ней весь в черном, его серебристые волосы струились по плечам. Он улыбался ей, а она даже во сне лежала на холодном каменном полу. В таком облачении он выглядел царственно. Он склонился над ней, и окутывающая ее тьма устремилась к нему, в знак приветствия обвиваясь вокруг его рук. Красавец потянулся к руке Скарлетт. Той самой, которую исцелил несколько месяцев назад. Скарлетт не шелохнулась, когда он выхватил кинжал из ширастоуна и разрезал сначала ее ладонь, а потом и свою собственную. Он смешал их кровь, покачал ее на ладони и пальцем нарисовал на ее предплечье знак. Три звезды.
– Вставай, Леди Тьмы. – В его голосе звучал злобный восторг, серебристые глаза сверкали. – Поднимайся и вступай в игру.
Глава 40
Сорин
– Почему мы до сих пор не знаем, в какой комнате ее держат? – требовательно спросил Сорин, всматриваясь в грубый набросок карты поместья Лэйрвуд.
Это было лучшее, что смог изобразить Дрейк. Оказалось, что он почти не был внутри дома, за исключением нескольких главных помещений. Что касается Нури и Кассиуса, которых держали в камерах под главным домом, то им накидывали на головы капюшоны, когда вели с нижних уровней.
За последние три дня территорию неоднократно обследовали. Выяснилось, что существует четыре основных крыла; то, в котором проживает семья, находилось в северо-восточной части. Иных сведений не имелось.
– О какой комнате речь, когда нам даже нужная часть дома неизвестна, – прорычал Кассиус. – Скарлетт где-то в гребаных подземельях.
Собрание проходило в помещении местной таверны. Сорин не хотел, чтобы в поместье Тинделл стало известно о его присутствии, и Кассиус согласился с этим доводом, особенно после того, как ему приказали приступить к планированию магических заслонов для поместья Лэйрвуд.
– Я в толк не возьму, как ты вообще выпустил ее из своей квартиры, – с укором в голосе воскликнул Кассиус.
– Мы это уже обсуждали, – процедил Сорин сквозь зубы. – Таков был ее выбор. Тебе как никому другому известно, как трудно переубедить Скарлетт, если она что-то решила.
– Это верно, – мрачно согласился Кассиус. – Тем тревожнее оттого, что мы ничего не слышали о ней с тех пор, как я уехал с Нури.
– А ты как мог оставить ее с Микейлом?
– Хватит об этом, – рявкнула Нури. – Бесконечные взаимные обвинения ни к чему не приведут. Сосредоточьтесь на главном: нужно вытащить Скарлетт из этого адского места.
Лорд Тинделл получил сообщение, что она переезжает в Лэйрвуд, чтобы как можно скорее сыграть свадьбу. Что казалось совершенно неправильным. В тот день, когда Скарлетт уехала с Микейлом, Сорину передались ее эмоции. Ужас, ярость и печаль ударили его в самое нутро, заставив согнуться пополам. Хорошо еще, что когда это случилось, он находился в своем личном кабинете в замке. С тех пор он ничего не чувствовал.
Всю неделю на тренировках Микейл вел себя как заносчивый осел, и Сорин позволял другим подчиненным вовлекать его в самые изнурительные упражнения. Однако с лица мерзавца не сходила самодовольная улыбка. Микейл был достаточно умен, чтобы не жаловаться Сорину, но в присутствии Кассиуса то и дело отпускал вопиющие замечания. Не зная прошлого Скарлетт и ее истории, постичь скрытый смысл его слов было невозможно.
– Ты в порядке, Адитья? – неуверенно спросил Кассиус.
От края стола, который сжимал Сорин, шел дым. Убрав руки, он обнаружил на древесине выжженные отпечатки своих ладоней.
– Да, – пробурчал он.
Едва заметно кивнув, Кассиус сосредоточился на лежащем перед ними наброске карты.
– После того, как выясним, где ее держат, нужно будет придумать, как до нее добраться. Микейл точно не впустит нас за здорово живешь.
– Остается открытым и вопрос безопасности нашего Синдиката, – подала голос Нури.
Она стояла, прислонившись к стене. О том, как ее захватили во
