вам здесь чем-то полезен.
Ассистентка. Вы очень любезны.
Кюрман (засовывает руки в карманы). Какой марки у вас машина?
Ведущий. Хорошо!
Кюрман. Не забудьте сумочку.
Ведущий. Если вы теперь не допустите новых ошибок, — например, в лифте, — вы достигнете своей цели: биография без Антуанетты.
Кюрман (выключает верхний свет в комнате). Я провожу вас до машины.
Она садится.
Почему вы так побледнели?
Ведущий. От вашей трубки.
Она лежит в кресле, глаза закрыты, сумочка упала на пол.
Кюрман. Я ей не верю.
Ведущий (выходит на сцену, чтобы пощупать у Антуанетты пульс. Кюрман в это время стоит в стороне и набивает трубку). У нее и впрямь небольшой спазм. Все ваш хваленый табак! И не повторяйте без конца: «Знаю я эти штуки!» Лоб у нее холодный как лед.
Кюрман закуривает трубку.
Разве сейчас уместно здесь курить? Вместо того, чтобы открыть окно. Вы ведете себя безобразно, как дикарь. И знаете это.
Кюрман. Лучше теперь, чем через семь лет.
Ведущий. Как вам будет угодно.
Она поднимается.
Она не сможет вести машину.
Антуанетта. Мне нужно добраться домой…
Ведущий. Вы что, сами не видите?
Антуанетта…и поскорее лечь в постель…
Ведущий. Вы ставите на карту жизнь человека.
Она сбрасывает с себя накидку.
Не изволите ли принести стакан холодной воды, раз вашей гостье дурно? Хотя бы стакан холодной воды?
Кюрман выходит из комнаты.
Антуанетта…Извините… (Она расстегивает вечернее платье и ложится на тахту, чтобы не потерять сознание. Когда Кюрман возвращается со стаканом воды, она лежит на тахте.)…Извините…
Кюрман. Выпейте воды.
Антуанетта. Никогда со мной такого не было — вдруг все закружилось и поплыло перед глазами…
Кюрман. Вызвать врача?
Антуанетта….Не смотрите на меня… (Пауза.) Мне так стыдно.
Ведущий. Она простудится.
Кюрман. Знаю я эти штуки.
Ведущий. Не хотите ли принести ей плед?
Кюрман…Принести плед, потом вынуть из кармана платок и вытереть ей лоб, виски, веки. Я уже бывал в роли милосердного самаритянина. Варю кофе, бодрствую и молчу, молчу и бодрствую, снимаю с ее ног туфли, чтобы ей было удобнее лежать, и в конце концов слышу: «Выключите по крайней мере свет!» (Пауза.) Не надо стыдиться, Антуанетта, с кем не бывает, Антуанетта, не надо стыдиться. (Снимает с ее ног туфли.)
Антуанетта. Что вы делаете?
Кюрман….Чтобы вам было удобнее лежать. (Ставит туфли на ковер.)
Антуанетта. Выключите по крайней мере свет!
Темно.
Кюрман. Стоп! Кто выключил свет! Стоп!
Загорается неоновая лампочка.
Ведущий. Не хотите продолжать?
Кюрман. Нет!
Ведущий. Почему вы на меня кричите? Разве это я дал ей трубку? Господин профессор, вы заявили: если бы вы могли начать жизнь сначала, вы бы точно знали, что именно в ней следует изменить…
Кюрман. Разумеется!
Ведущий. К примеру, с Антуанеттой.
Кюрман. Не хочу, чтобы она здесь оставалась!
Ведущий. Это мы уже знаем.
Кюрман. Не хочу, чтобы Антуанетта стала моей женой.
Ведущий. Зачем же даете ей курить вашу трубку?
Кюрман стоит и молчит.
Антуанетта. Где же теперь мои туфли?
Кюрман протягивает ей туфли.
Он совершенно прав: этого могло бы и не быть. В тот вечер и я вовсе не была в него влюблена.
Кюрман. Зачем же тогда осталась?
Антуанетта…Да и на следующее утро тоже. (Приводит в порядок платье.) Нашего брака могло бы и не быть.
Ведущий (включает неоновую лампочку). С чего, господин Кюрман, вы хотели бы еще раз начать, чтобы изменить свою биографию?
Кюрман. Раньше!
Ведущий. Когда?
Кюрман. До этой ночи!
Ведущий (листает досье). До этой ночи…
Кюрман (тоже заглядывает в досье). До того, как я стал профессором, до того, как явилась эта компания, чтобы меня поздравить, и до того, как я впервые увидел Антуанетту Штайн.
Антуанетта (берет свою накидку). Всего доброго, Ханнес! (Уходит со сцены.)
Кюрман. Совершенно лишний эпизод.
Ведущий. Выберите другой!
Кюрман. Она вовсе не была в меня влюблена…
Ведущий. Это мы уже слышали.
Кюрман. И даже на следующее утро! (Достает из бара бутылку виски.) А я был влюблен. (Наполняет бокал.)
Ведущий. Господин Кюрман, вам разрешается еще раз начать свою жизнь с любого момента и еще раз выбрать…
Кюрман выпивает бокал до дна.
Вы слишком много пьете.
Кюрман. С тех пор, как женился на ней.
Ведущий. Вам сорок девять лет…
Кюрман. Скоро пятьдесят.
Ведущий. И ваша биография, господин профессор, выглядит совсем неплохо. В общем и целом. Как ученого вас уважают. «Рефлекс Кюрмана» — понятие, без которого этология уже вряд ли вообще мыслима. На вас без конца ссылаются в научных трудах. В сущности, вам не хватает лишь приглашения в Америку.
Кюрман. Биография! (Тупо смотрит в пустой бокал.) Я отказываюсь верить, что наша биография — моя или ее, вообще любая — не могла бы сложиться иначе. Совершенно иначе. Нужно лишь один-единственный раз повести себя по-другому, — и я не стану профессором, а попаду, например, за решетку на три года, потом эмигрирую, например, в Канаду или Австралию. И у меня будет биография без Антуанетты Штайн.
Ведущий. Пожалуйста.
Кюрман…Не говоря уже о роли случая! (Пауза. Подходит к письменному столу.)
Ведущий. Что вы хотите этим сказать?
Кюрман. Биография!!! (Ударом ноги опрокидывает кресло.) Не могу больше видеть это кресло!
Ведущий. Хотите вернуться в годы полового созревания? (Обращается к Ассистентке.) Когда господин Кюрман защитил докторскую диссертацию?
Ассистентка. Когда защитил?
Ведущий. Ну, когда он стал профессором?
Ассистентка листает досье.
Кюрман. Единственный раз в жизни — как сейчас помню — мне было семнадцать, я ехал на велосипеде… Надвигалась гроза. Но дождь так и не пролился, только заполыхали вдали зарницы, пыль взвилась столбом, да запахло бузиной и смолой… Единственный раз в жизни на меня снизошло озарение. И длилось с четверть часа. Это было истинное озарение, я знаю. Я что-то понял тогда. Но — что? Я не могу этого восстановить, слишком глуп. Слишком глуп! Это и есть мое единственное желание: если мне позволено начать все сначала, то пусть у меня будет другой интеллект!
Ведущий. Вы искажаете наши правила игры: вам позволено еще раз выбрать жизненный путь, но с тем интеллектом, какой у вас есть. Он — данность. Вы можете использовать его, как хотите: для предотвращения ошибок или для оправдания задним числом уже сделанных. Как вам будет угодно. Можете его специализировать в какой-то узкой области — например, в своей науке. Или же в политике. А можете и загубить, посвятив себя религии или утопив в алкоголе. Как пожелаете. Но вы не можете изменить его диапазон или — скажем так — потенцию вашего интеллекта, его уровень.
