Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
И здесь пришельцы из-за Переплета были обречены. А вернее, они были обречены ИЗ-ЗА Переплета, причем и ЗДЕСЬ, и ТАМ.
Проклятый Переплет, чем бы он ни был, отгораживающий этот мир – или кусок мира, что ничего для нас не меняло, – не давал бывшим Ведающим заново развить свой Дар. Не давал – и все тут! А когда человек, не развивший Дара заново, умирал, и дух его проходил через Переплет в любую сторону, – он терял память о прошлом, и его призрак восстанавливал тело, просто приспосабливаясь к внешней среде. Наугад, так сказать. Ну и тело получалось соответствующее, не говоря уже о психике.
Вот и возвращались великие ведуны, становясь мелкой, почти не имеющей разума нечистью – лесной, водяной, домовой и черт его знает какой еще… кто куда попал и где сумел выжить, себя не помня. Здесь ли, там ли – одна судьба, одна на всех…
Черчек звал таких – Лишенные Лица. И голос у деда при этом был как с глухого похмелья.
Помнить, кем ты был; видеть, кем ты стал; ощущать в себе труп умершего и не способного возродиться Дара; жить уныло и позорно и знать, что после смерти тебя ждет гнилая участь Лишенного Лица… знать – и не иметь никакой возможности изменить скалящуюся в лицо судьбу.
Это был ад. Не для всех, живущих в нем, но для таких, как мы, – ад.
Нет. Для таких, как мы, – нет. В нас был Дар. Чужой, случайный, краденый, во многом бесполезный, но – Дар.
Ну и что? Ну и – ничего…
…Некоторые упрямцы пытались. У большинства попросту ничего не получалось, а тех, у кого все же начинал проклевываться робкий росток нового Дара, – тех вскоре находили мертвыми.
– Вот так и живем, – вздохнул старый Черчек. – Ни здесь выкрутиться, ни своих там, дома, предупредить… Вроде и вернемся домой, после смертушки, да только Лишенный Лица никого и ни о чем не предупредит. Так и сгинет в беспамятстве. А вообще – живем. Живем перед смертью…
– Да разве ж это жизнь, мать ее размать! – возмутился Бакс. – Это…
Он поискал подходящее сравнение, не нашел и в сердцах стукнул себя кулаком по колену, на миг смешав первое со вторым.
– Может, и не жизнь… так другой все одно нету. Правда, вы вот пришли… С Даром. Глядишь, и сумеете что-нибудь. Впрочем, парни, времени на это «что-нибудь» у вас с гулькин нос. Учуяли вас! Сразу учуяли. Вы думали, эти сегодня зря приходили? Нет, не зря… Дурачье, конечно, так приперлось – душеньку против шерсти почесать, – да только не сами они пришли. Их Страничник привел.
– Страничник – это который в белом? – серьезно осведомился Талька. – А почему он – Страничник?
– Потому что за ним – страница из Зверь-Книги. Он за нее душу Книге продал, лапу Зверю целовал и слезой расписывался. А сюда пришел силу вашу испытывать. Он-то пришел, а вы ему по незнанию все, как есть, на подносе и выложили! Эх, не успел я вам сказать!.. Чай, не убили бы нас – бока бы намяли, как обычно, не впервой… И я, дурень старый, бухнулся бы им в ножки, ублажил – глядишь, покуражились бы да и убрались восвояси! Рано нам еще зубы показывать, рано со Зверь-Книгой тягаться… нет у нас ни зубов на Зверя, ни слов на Книгу… ничего у нас нету…
Черчек захлебнулся досадой и сунул в рот клок пегой бородищи – жевать с горя.
– Ладно, – наконец пробурчал он. – Несколько дней у нас во всяком разе есть. Пока еще эта белая пакость к своим доберется, пока доложит, что вынюхал у Черчекова хутора, – а там уже и Большое Паломничество наступит. Местные, принявшие Закон Переплета, в Книжный Ларь поедут – к святыням приобщаться, себя Зверь-Книге показывать. А до того к нам никто не сунется. У них ведь все по правилам, по порядку… души чернильные!
Помолчали. Теплый ветерок как-то уныло посвистывал, бродя между замшелыми избами. Бакс, разжившийся у деда пригоршней местного курительного зелья, заменявшего табак, сосредоточенно дымил самокруткой из каких-то подозрительных сохлых листьев.
– Будешь? – он протянул мне окурок.
Я машинально затянулся, и глаза мои чуть не вылезли на лоб. Более крепкого и вонючего самосада в жизни пробовать не приходилось!
Вот ПОСЛЕ – пришлось…
– Все, мужики, утро вечера мудренее, – сквозь зубы процедил Бакс, наблюдая, как солнце медленно сползает за неровный частокол верхушек деревьев. – Спать пошли. Вон у пацана глаза слипаются… Глядишь, поутру чего и надумаем, а то сегодня день какой-то… – Бакс сделал рукой неопределенный жест, отражающий его мнение о сегодняшнем дне. – Думаешь, если мы – привидения, так нас можно по башке дубасить, и ничего?! Может, и ничего, только мысли все, похоже, вышибло. В общем, завтра договорим.
Черчек угрюмо кивнул, и мы поднялись с бревен. Призрак Вилиссы последовал за нами. Как ни странно, но старик не обращал на нее ни малейшего внимания. Даже ни разу не заговорил с ней. Не видит он ее, что ли? А ведь как пить дать – не видит! Что ж это тогда получается…
Бакс аккуратно прикрыл дверь сарая – мы уже привыкли к этому сенохранилищу и решили ночевать в нем же – и подпер дверь изнутри увесистым поленом.
– Ну что, Вилисса? – поинтересовался он, не оборачиваясь. – Что скажешь?
– О чем? – прошелестел голос однорукого призрака.
И тут вмешался я:
– О Книге. О Зверь-Книге, которую упоминал Черчек. Тебе что-нибудь известно об этом дивном сочетании?
Говоря это, я почему-то отчетливо представил себе трехглавого змея с толстенными фолиантами на чешуйчатых шеях. Змей скалил книги-головы, и алая закладка облизывала острые зубы-буквы.
Ничего лучшего в мою голову не лезло.
– Известно, – слабо колыхнулся воздух, пропитанный ароматами кожи и сена. – Но я всегда считала, что это – сказка. Мудрая и страшная сказка.
Меня словно холодом пробрало. То, что было сказкой для потомственной ведьмы Вилиссы, – чем же это могло оказаться для нас?
Чем могло быть на самом деле?
– Сказывала мне моя бабка, – голос Вилиссы стал еле слышен, и я старался не пропустить ни единого слова, – будто слыхала она от своей прабабки, что где-то на свете – на этом ли, на том или на каком еще – есть Зверь-Книга в переплете из черного тумана. Кем писана – неведомо, кем читана – незнаемо, что в себе несет – не нам о том судить… А только если весь Дар собрать, что у Даровитых имеется, да все тайные знания к нему прибавить, что у Знающих водятся, – так в Зверь-Книге поболе того будет. Но читать Книгу эту нельзя, ибо Дар даром не дается… потому что как ты читаешь Зверь-Книгу, так и Зверь-Книга читает тебя, листая помыслы и чаяния дерзнувшего. И если она дочитает тебя до конца быстрее, чем ты ее, то станет в Книге на одну страницу больше, а в мире – на одну душу меньше. И расхохочется черный туман, обнимая Книгу, пришедшую из Алой Бездны, Бездны Голодных глаз, которой маги пугают нерадивых учеников…
– Дальше! – не выдержав тишины, повисшей между нами, крикнул Талька. – Дальше!
– Все, – коротко ответила Вилисса. – Дальше ничего не знаю. И боюсь, что придется узнавать. Позовет Книжный Ларь – надо будет идти. Правда, Дар мой – у вас. А вы не умеете им пользоваться.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
