Дженни бросила недоверчивый взгляд из-под мокрых волос. Конечно, она всего лишь трактирная девушка и ничего собой не представляет. А ей так хотелось любви!
— Но ведь если я завоюю его уважение, то смогу когда-нибудь добиться и любви?
Кэтрин почувствовала острую жалость к бедняжке, обреченной на жизнь без любви. Она, наверное, знать не знает, что такое любовь или даже доброта, а, судя по выражению лица, так, страстно, желает этого! Нет, не стоит ее обнадеживать.
— У Грея ни к кому не осталось любви, — резко сказала она. — Год от года он становится все суровее. Не обманывайте себя, будто сможете изменить его, потому что женщины вообще не могут изменить мужчин, как бы им этого ни хотелось. Одним небесам известно, как я старалась… и вот результаты моих усилий перед вами. — Она тяжело вздохнула и добавила: — Но если Бог… или… Грей предоставят вам возможность изменить его к лучшему, то не упускайте ее. Начать надо с имени. Дженни — неподходящее имя для леди. Ваше полное имя Дженнифер?
Девушка кивнула.
— Вот его и будем употреблять. Если прибрать ваши волосы и одеть вас в приличное платье, то вы будете выглядеть вполне представительно. Но не только внешний вид делает женщину леди. Вам надо научиться читать и правильно говорить, научиться рисовать, играть на клавесине…
Дженнифер подняла взор, и в первый раз в ее темных глазах отразился неподдельный интерес.
— На клавесине? Я, в самом деле, буду учиться музыке?
— Да, это обязательно для леди. И что еще особенно важно для вас — это научиться вести себя в обществе. Мы приступим к делу немедленно. Вечером встретимся с Греем за обедом…
— О, — начала, было, Дженни, — я лучше…
Кэтрин резко оборвала ее:
— Ваши желания не имеют значения. Будете делать то, что я вам скажу. Я намерена сделать вас достойной имени Грейсонов, независимо от того, хотите вы этого или нет.
Через некоторое время длинные и густые волосы Дженнифер были высушены у огня. Наиболее подходящее зеленое шелковое платье пришлось наспех заколоть булавками. Затем Кэтрин скрепила серебряной шпилькой корсет и отступила назад, восхищаясь своей работой.
— Вот здесь очень туго, — пожаловалась Дженнифер. Она прежде никогда не надевала ни корсета, ни кринолина, и все это казалось ей очень неудобным.
— Леди носят корсеты, — ответила Кэтрин голосом, не терпящим возражений. Она осмотрела девушку со всех сторон и осталась довольна. — Кринолин, конечно, несколько широк, потому что более узкие вошли в моду уже после того, как было сшито это платье. Не огорчайтесь, мы сошьем вам новые платья. У вас все получится, в конце концов. Вам не хватает умения вести себя в обществе, но этому, я считаю, можно научиться. Главное, у вас есть то, чему научиться нельзя.
— У меня? — несказанно удивилась Дженнифер.
Кэтрин кивнула, и в первый раз ее строгое лицо смягчилось.
— Да, у вас. Вы красивы.
Девушка тотчас отвернулась от нее и отошла к окну.
Кэтрин озадаченно спросила:
— В чем дело?
— Вы смеетесь надо мной, — ответила Дженнифер.
В ее голосе не было ни горечи, ни злости, так, обычная констатация факта. Видимо, девушка привыкла, что над ней всегда смеются и уже ни на что не обижалась.
Тем не менее Кэтрин поспешила ее переубедить:
— Конечно же, нет, Дженнифер. Я скоро посмеюсь над Греем.
Дженни повернулась к своей наставнице, и брови ее вопросительно приподнялись.
Кэтрин принялась терпеливо объяснять:
— Вы, наверное, теперь уже поняли, что Грей привел вас сюда только потому, что вы самая неподходящая женщина изо всех, на которых он мог бы жениться.
Дженнифер задумчиво кивнул, и щеки ее зарделись. В последние несколько часов она начала понимать мотивы, которыми руководствовался Грей, но даже ее коробило, когда об этом говорили вслух.
— К сожалению, Грей не разглядел под грязью и грубым домотканым платьем настоящую красавицу, — продолжала Кэтрин.
Дженнифер недоверчиво скривилась, и она подвела девушку к зеркалу.
— Посмотрите на себя, — кивнула Кэтрин.
Дженнифер с сомнением посмотрела на свое отражение.
Определенно, платье улучшило ее вид, несмотря на то что было не совсем ей впору. Корсет придавал ее фигуре стройность, а низкий квадратный вырез платья маняще приоткрывал грудь. А вот лицо, пусть и чистое, казалось ей тем же самым, что и раньше.
— Как же вы этого сами не видите! — раздраженно воскликнула Кэтрин.
Вымытая, причесанная и приодетая девушка была не просто красива, она ослепляла своей красотой. Изумительные темно-зеленые глаза смотрели из-под изогнутых золотистых бровей, овал лица был безупречным, носик — правильным, как раз о таком все время мечтала Кэтрин. Когда волосы Дженни отмыли, оказалось, что они вовсе не мышиного цвета, а отливают янтарем. Теперь они были убраны просто, но элегантно.
Дженнифер, как бы извиняясь, смущенно отвела глаза: — Я вовсе не так красива, как вы. Услышав такое от любой другой, Кэтрин поморщилась бы от неприкрытого лицемерия, но Дженнифер, судя по всему, и впрямь так считала. Пожалуй, сочетание такой красоты с отсутствием всякого зла и коварства многое может сделать с сердцем ничего не подозревающего мужчины, подумала Кэтрин.
Пораженная этой мыслью, она в первый раз допустила возможность того, что сердце Грея, замороженное в день смерти Дианы, способно оттаять. Может, Грею только и не хватало общества молодой красивой девушки, чтобы преодолеть то горе, которое терзало его в течение семи долгих лет? В конце концов, Грею ведь всего тридцать. Как Дженнифер, как сама Кэтрин и как все люди на свете, он временами, наверное, тоже хотел любви и счастья.
«Может быть, — подумала Кэтрин, — с помощью этой девушки мне удастся вернуть Грея в лоно семьи?» Уже дважды она пыталась сделать это: первый раз — через высокомерную, надменную женщину, которая ненавидела ее, а теперь вот пробует использовать эту презренную девчонку. Грубо вторгаться в его жизнь она не хотела, потому что любила его, несмотря ни на что. Кэтрин снова посмотрела на Дженнифер.
В голове у нее стал складываться план. Может быть, она использует эту девушку без всякой связи с именем Грейсона. Ведь красота Дженнифер — сильное оружие, надо применить его, чтобы вытащить Грея из трясины самоуничижения. Кэтрин была предана брату, несмотря на бесконечные поры между ними, и хотела сделать его счастливым.
Разумеется, будь у нее выбор, она никогда бы не привезла сюда эту девчонку. И каковы бы ни были обстоятельства жизни несчастной, пьяному человеку не следовало привозить ее сюда. Но теперь эта самая Дженнифер уже здесь, и нет причин, чтобы не использовать ее поразительную красоту для возрождения Грея.
И не важно, что у девчонки куриные мозги. Диана едва ли могла сложить два и два, и тем не менее Грей обожал ее. Кэтрин знала по опыту, что настоящие мужчины не требуют особого интеллекта от красивых женщин. Главное, чтобы девушка перестала смущаться по каждому поводу и научилась флиртовать, улыбаться, трепетать ресницами…
