— Так что ж ты молчишь? — Он увел ее с балкончика и даже задернул шторы на окне.
— Мне не хочется, чтобы ты счел меня трусихой, — смущенно призналась Мэнди.
— Глупости. Высоты боятся многие.
— В детстве одна учительница сказала мне, что если я начну упорно заниматься тем, что меня пугает, то в конце концов избавлюсь от страха. С пауками это сработало. Сейчас я спокойно вынимаю их из ванны…
Кен с усмешкой заметил:
— Отлично! Теперь я буду знать, к кому обратиться, если увижу у себя какого-нибудь паучка.
— Но с высотой у меня по-прежнему скверные отношения, — вздохнула Мэнди.
— Ты дрожишь. — Он теснее прижал ее к себе, коснулся губами шелковистых волос на макушке.
Ветерок, проникший сквозь приоткрытую балконную дверь, подхватил невесомый шифон платья Мэнди, и тот затрепетал вокруг ног Кена подобно крыльям огромной диковинной бабочки.
Некоторое время пара стояла Молча. Мэнди наслаждалась теплом его объятий. Спустя несколько минут Кен взял ее за подбородок и мягко заставил поднять лицо.
— А как же Стив?
— Стив? — эхом повторила она.
— Да. Ты как-то раз сказала, что он тебе нравится.
— Я знала его всю свою жизнь.
Кен нахмурился.
— Мне требуется прямой ответ, Мэнди.
— Ну, я и сейчас не испытываю по отношению к нему отрицательных эмоций, но мы просто друзья.
— То есть между вами все кончено?
— Да.
— Ты говорила с ним об этом?
— Я специально ездила в отцовский офис, чтобы побеседовать со Стивом.
— И как он воспринял разрыв?
— Опечалился, что все его планы на будущее полетели в тартарары, но не был похож на убитого горем влюбленного. Что, признаться, обрадовало меня. Я не хотела причинять Стиву боли. А почему ты спрашиваешь?
— Мне нужно знать, не беспокоят ли тебя мысли о Кросби. Не очень-то приятно заниматься любовью с чужой женщиной…
Смысл сказанного усилил нервное возбуждение Мэнди, но она постаралась скрыть свое состояние, понимая, что Кен пристально наблюдает за ней. И осознала тщетность своей попытки, когда тот вдруг отпустил ее и спокойно спросил:
— Так как насчет выпивки?
Сообразив, что Хэттон намеренно оттягивает время, предоставляя ей возможность расслабиться, Мэнди покачала головой и сказала, словно бросаясь с моста в воду:
— Я ничего не хочу. Нельзя ли нам сразу лечь?
Она ощутила, как Кен напрягся. В следующую секунду он произнес:
— Ты в самом деле этого желаешь?
Вместо ответа Мэнди обвила его шею руками и нежно поцеловала.
Со звуком, похожим на тихий стон, Хэттон стиснул ее в объятиях. Их поцелуй, был глубоким и длился до тех пор, пока разум Мэнди не завертело в водовороте эмоций и каждая клеточка ее тела не пробудилась к жизни.
Не отрывая губ, Кен расстегнул молнию на ее спине и, сдвинув прозрачную ткань с плеч, уронил платье на пол. Спустя минуту та же участь постигла надетый под платье чехол.
Затем Кен подхватил Мэнди на руки и осторожно перенес на кровать. Там он снял с нее изящные вечерние туфли, после чего присел на край постели. Его взгляд скользнул по стройному девичьему телу, на котором не осталось ничего, кроме застегивающегося спереди ажурного бюстгальтера, узеньких трусиков и тонких чулок.
Дрожащими от волнения пальцами Кен расстегнул бюстгальтер, высвободив красивую грудь, которая сейчас казалась более полной, нежели под одеждой.
Склонив темноволосую голову, он спрятал лицо между двух упругих выпуклостей и прошептал:
— Ты пахнешь весной и апельсиновым цветом.
Затем, подхватив грудь ладонями, он принялся дразнить розовые кончики языком, время от времени беря в рот и посасывая.
У Мэнди перехватило дыхание. Она сдавленно застонала.
— Разве тебе не нравится? — тихо спросил Кен.
— Даже очень!
— Прекрасно. Пока длится ночь, я хочу приласкать и попробовать на вкус каждый дюйм твоего тела.
Руки Кена двинулись вниз, добрались до трусиков и стянули их. Затем он аккуратно снял с Мэнди чулки.
Оказавшись совершенно голой, Мэнди, несомненно, была бы смущена, если бы не безмерное восхищение, которое в эту минуту явственно читалось в серых глазах Кена.
— Ничего прекраснее я не видывал за всю жизнь, — шепнул он. — Ты идеально сложена, а твоя кожа безупречна.
Быстро раздевшись, он перевернул Мэнди на живот, сам стал на колени и принялся легчайшими прикосновениями поглаживать ее хрупкие плечи, изящную спину, округлые ягодицы и красивые ноги.
Мэнди думала, что это самое сильное эротическое переживание в ее жизни, но так продолжалось лишь до тех пор, пока руки Кена не сменил язык, которым тот находил и ласкал наиболее чувствительные участки тела, о существовании которых она даже и не подозревала.
И пока Мэнди вздрагивала и постанывала, он прикасался влажным языком к нежной коже под сгибом ее коленей и проникал им в углубление, образованное там, где кончалась стопа и начинались пальцы.
Когда она почувствовала, что больше не выдержит, Кен перевернул ее на спину и с удовольствием продолжил увлекательное исследование. Его действия наполнили тело Мэнди жаром желания.
— Кен…
Несмотря на то что Мэнди не столько произнесла, сколько почти беззвучно выдохнула его имя, Кен отозвался в ту же секунду.
— Да, любовь моя, да… — Он лег между ее бедер и прошептал: — Я ждал этого мгновения целую вечность. Меня мучила мысль, что Кросби прикасается к тебе, занимается с тобой любовью…
Мэнди едва не призналась, что солгала, что они со Стивом никогда не были любовниками, но вовремя остановилась. Ведь, признайся она в своей невинности, Кен может передумать продолжать.
Однако, если бы он отверг ее сейчас, Мэнди умерла бы от отчаяния. Кроме того, сейчас риск забеременеть был минимальным. Хотя, честно говоря, в эту минуту она меньше всего думала о подобных вещах.
Когда Кен вошел в нее, все мысли Мэнди разом улетучились. Первичная боль оказалась не такой уж сильной, и следом пришло нарастающее по спирали удовольствие. Его интенсивность увеличивалась с каждым движением Хэттона, пока внутри тела словно не взорвался заряд наслаждения и сладкая нега не разлилась во всех направлениях, заполняя собой каждую клеточку организма…
Некоторое время они лежали в обнимку, не меняя положения. Кен — уткнувшись лицом в ямку между шеей и плечом Мэнди, она — изнывая под драгоценной тяжестью его тела.
Когда дыхание и сердцебиение Кена немного успокоились, он тихонько отстранился, уложил Мэнди головой к себе на плечо и натянул на них обоих одеяло.
