Она грустно вздохнула. Ясно, что, ощутив ее неуверенность, Кен принял решение самостоятельно.
Но верно ли оно?
Независимо от того, каковы чувства Хэттон, она любит его. В конце концов, какой смысл жить, если боишься жизни?
Мэнди хотела быть рядом с Кеном, любить его, нежиться в его ласковых объятиях… Если суждено обжечься, пусть! Не станешь ведь вечно прятаться в скорлупе…
Тронув Хэттона за рукав, она сказала:
— Не хочу ехать домой. Лучше покажи мне свою квартиру.
Кен внимательно посмотрел ей в глаза.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
После того как водителю был назван другой адрес и машина двинулась по улицам ночного города, Мэнди впервые за все время почувствовала себя неловко в обществе Хэттона. Несомненно, его былые любовницы ощущали бы себя в подобной ситуации как рыба в воде, но она, охваченная внезапной робостью, не имела ни малейшего представления о том, что следует делать или говорить.
— Ты не передумала? — мягко поинтересовался Кен.
— Нет.
— Тогда что случилось? Вижу, тебя что-то беспокоит…
— Просто мне хотелось бы быть более опытной, только и всего! — выпалила Мэнди, злясь на себя.
— Милая моя глупышка, неужели ты не догадываешься, что именно отсутствие опыта делает тебя особенно прекрасной в моих глазах, что за это я тебя и люблю?
Впервые за все время Хэттон произнес заветное слово, и, хотя это нельзя было расценить как обет вечной преданности, Мэнди засияла от счастья.
Однако, сочтя необходимым скрыть столь очевидную реакцию, она ворчливо заметила:
— Лично я не нахожу в этом ничего хорошего. Если не ошибаюсь, отсутствие опыта равнозначно наивности и нескладности.
— Я придерживаюсь иного мнения, — твердо заявил Кен. — Хотя, разумеется, меня прельщает в тебе не только это…
Заподозрив, что Кен потешается, она воскликнула с наигранным изумлением:
— Как? Неужели во мне есть что-то еще?
— О, масса всего! Теплота, остроумие, искренность, интеллигентность, а также длинный нос…
— Ничего он у меня не длинный! — возмутилась Мэнди.
Весело усмехаясь, Хэттон добавил:
— И легкость, с которой ты поддаешься на розыгрыш!
Не успел он закончить фразу, как такси остановилось у кромки тротуара. Расплатившись, Кен повел Мэнди к парадному входу. Его квартира оказалась на верхнем этаже.
Когда они добрались туда, Хэттон отпер дверь, после чего неожиданно подхватил Мэнди на руки.
— По-моему, только невест переносят через порог, — прошептала она, едва дыша.
— Не обязательно. Если не ошибаюсь, подобным образом римляне вносили в свои шатры прекрасных сабинянок, насильно делая их своими невестами, если можно так выразиться.
При этих словах по телу Мэнди пробежала дрожь. Ощутив ее, Кен добавил:
— Но ведь я не насильник, верно?
— Да.
— Очень хорошо. — Он наклонился и нежно поцеловал Мэнди в губы.
Она едва не задохнулась от прилива чувств. Стив часто целовал ее и даже более крепко и пылко, но прикосновение губ Кена, казалось, проникло в самую душу. А ведь это было только начало! На миг представив, что ждет ее в дальнейшем, Мэнди вся затрепетала.
Тем временем Хэттон внес гостью в свое жилище, поставил на ноги и спросил:
— Не желаешь ли выпить чего-нибудь?
— Разве что самую малость.
Кен снял смокинг и галстук-бабочку, расстегнул верхние пуговицы рубашки, частично обнажив загорелую грудь.
— Что скажешь насчет бренди? Но сначала я покажу тебе комнаты, чтобы ты освоилась.
— Правильно. А то, чего доброго, заблужусь. Хэттон усмехнулся.
— Ну, здесь не Бог весть какие хоромы, но я постараюсь сделать экскурсию интересной. Как ты догадываешься, это гостиная. Прошу обратить особое внимание на мастерски выполненный из стекла кофейный столик, а также ультрамодный ковер с абстрактным рисунком. Прошу перейти в кухню. Она примечательна раковиной из нержавейки и прекрасной плитой. Далее следует ванная. Благодаря двум скользящим дверям она сообщается с гостиной и спальней. Не забудь отметить компактность данного помещения и красивый оттенок кафеля.
— Уже отметила.
— Цвет кафеля?
— Нет, компактность.
Войдя в маленькую ванную, они оказались очень близко друг от друга, и, демонстрируя здешние достопримечательности, Кен обнял Мэнди сзади.
— Думаю, нам все же хватит здесь места, когда завтра утром мы будем принимать душ вдвоем…
То есть он собирается оставить меня на ночь! — молнией вспыхнуло у Мэнди в мозгу, а Хэттон продолжал как ни в чем не бывало:
— Подобная практика экономит время, да и воду тоже. А потом мы поможем друг другу вытереться.
— Друг другу? — взволнованно пискнула Мэнди.
— Разумеется! Разве это не кажется тебе разумным?
Возможно, только от одной мысли о подобной разумности Мэнди бросило в жар. А Кен, вновь взяв на себя обязанности гида, повел ее в спальню.
— Мы переместились в помещение, значение которого трудно переоценить. Прошу обратить внимание на зеркальный шкаф и комфортабельную двуспальную кровать, укомплектованную парой подушек и всем необходимым. — Он отвернул край легкого летнего одеяла.
Однако Мэнди не могла оценить всей прелести упомянутого предмета обстановки. Всецело поглощенная борьбой с мешающим дышать волнением, она смотрела куда угодно, только не на обширное ложе.
Хэттон заметил ее состояние, но предпочел не акцентировать на нем внимания.
— И в дополнение ко всему элегантная деталь, по-видимому, навеянная духом несравненного Парижа… — Он указал на застекленную дверь, ведущую на крошечный балкончик с вычурными чугунными перилами.
— Впечатляет… — хрипло выдавила Мэнди.
— Рад, что тебе нравится, — улыбнулся Кен и вышел на балкон.
— Ради Бога, вернись! — понесся ему вдогонку испуганный крик. — Он сейчас обрушится!
— Нет, это обманчивое впечатление. Конструкция вполне надежна, уверяю. К тому же отсюда открывается чудесный вид. Иди сюда, взгляни! — Повернувшись, Хэттон простер руку и притянул Мэнди к себе.
Была чудесная летняя ночь, сребристый лунный диск висел в чистом темном небе. Внизу, на пустынном тротуаре, чья-то пестрая кошка гонялась за порхающим над асфальтом обрывком оберточной бумаги.
Заметив, что Мэнди притихла и напряглась, Кен обнял ее за плечи.
— Что с тобой?
— Я всегда боялась высоты, — сдавленно пояснила она.
