— Вот моя машина, — сказал Ник, когда на подъездной дорожкепоявился серебристый «ламборджини».
Тесса напряглась — быстрая машина, быстрый мужчина, быстраяжизнь... Она, должно быть, сошла с ума, допустив, что семейная жизнь с Никомвозможна. Как она могла позволить ему вторгнуться в ее жизнь, в ее дом, в еесердце?
Она не заметила, что вонзила ногти в руку Ника, пока он ненакрыл се ладонь свободной рукой.
— Тесса, я обещаю, что все будет хорошо. Я сделаю так, чтобывсе было хорошо, — уверенно и убедительно произнес он.
Тесса сделала глубокий вдох. Назад пути нет, в любом случае.Ник никогда и ни за что не забудет, что у него есть сын. Она посмотрела ему вглаза, в которых горел вызов. Глаза были точно такими же зелеными, как и у еесына.
— Зак очень похож на тебя внешне, но я не хочу, чтобыон походил на тебя во всем остальном. Я надеюсь, что ты хорошо подумал, преждечем этим вечером войти в его жизнь?
Она увидела, как напряглись желваки на его скулах, небольшаяямка на подбородке стала более заметной. В этот момент служащий подал ему ключиот машины и распахнул дверцу для Тессы. Ник усадил ее на пассажирское место,сам сел за руль и резко взял с места — в новую жизнь, где их ждалдевятинедельный ребенок, который наверняка в этот момент спал, не подозревая,что стал тем стержнем, на котором его родители собирались построить будущее.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ник едва сдерживался, чтобы не вдавить в пол педаль газа ине превысить скорость, настолько ему хотелось поскорее попасть в дом Тессы вРэндвике. Но безрассудному нарушению правил больше не место в его новой жизни,в которой он является отцом. Так же, как нет места и холостяцкому «ламборджини». Тесса права — ему предстоит многое изменить в своей жизни.
Зак очень похож на тебя внешне, но я не хочу, чтобы онпоходил на тебя во всем остальном.
Это колкое замечание было очень созвучно с тем, что Никдумал о своем собственном отце. Он походил на него внешне, но не хотел статьтаким, как он.
Настало время измениться и доказать себе... и Тессе, что онможет стать хорошим мужем и отцом. Пусть пока она не верит в это, но этимвечером она открыла для него дверь в другую жизнь, жизнь с ней и их сыном.
Его не было рядом, когда она была беременна, давала жизнь ихребенку, он даже не знает...
— Зак родился в Лос-Анджелесе?
Он расслышал, как у Тессы сбилось дыхание. Ник крепчесхватился за руль, пообещав себе, что не станет оспаривать ни одно из решений,принятых ею, что выслушает ее внимательно и одобрительно.
Нет. Я родила его здесь, в Сиднее, в частной клинике. — Онаглубоко вздохнула. — Я не уезжала в Лос-Анджелес, Ник. Я вовсе не была нужнаматери — я не вписываюсь в ее жизнь, равно как и в твою. Я просто использовалаЛос-Анджелес как предлог, чтобы исчезнуть из твоего поля зрения.
Тесса, с тех пор как мы познакомились, ты всегдаприсутствовала в моих мыслях. И чем дольше мы были знакомы, тем больше места тыв них занимала.
Ник уловил странную вспышку в ее взгляде, как будто онаприкидывала, стоит ему верить или нет.
Мне не очень нравилось вести дела с твоим помощником. Яскучал по тебе, Тесса. Скучал по твоему юмору, по твоей оценке того, что яделаю, по чувственным зарядам...
Ник, мы всегда говорили только о деле, — пылко возразилаТесса, удивленная такой интерпретацией их деловых встреч.
Перестань! — насмешливо ответил Ник. — Между нами всегдабыл секс, даже когда его еще не было. Ты же понимаешь, о чем я?
Но у нас были платонические отношения!
Да между нами молнии сверкали!
Тогда почему ты так повел себя после...
Потому что мы зашли слишком далеко и наши отношения вышлииз-под контроля. Все изменилось после той ночи, мы слишком быстро и слишкомдалеко зашли, и то, что мы чувствовали, было слишком глубоко и серьезно. Акогда все становится слишком серьезно, появляются чувство собственничества,ревность, рабская зависимость. Люди глупеют и выставляют себя дураками, стоитим позволить гормонам взять верх над разумом. Я и сейчас считаю, что в тотмомент нам не стоило продолжать наши отношения. Мне не нравится кому-топринадлежать...
У Тессы вырвался нервный смешок.
— Придется смириться, потому что ты будешь принадлежать,если в твое сердце войдет ребенок.
Да, Тесса права. Сегодня речь идет не о мужчине и женщине,не о сексуальном притяжении между ним и ею, а о ребенке, их сыне.
На пороге их встретила няня, которой Тесса представила егокоротко и определенно:
— Это Ник Рамирес, отец Зака.
Затем она стала расспрашивать няню, как прошел вечер и непросыпался ли еще ребенок для ночного кормления. Оставив их на пороге детской,няня удалилась. Тесса пристально посмотрела на Ника — ему показалось, что надего головой занесли топор,— и пригласила войти. По телу Ника как будто прошелэлектрический разряд, когда он увидел плетеную детскую колыбель. Готов ли онотдать свое сердце ребенку?
Он заставил себя приблизиться к колыбели, понимая, чтосомневаться и отступать поздно. Кроме того, детская не была тем местом, гдеследует принимать жизненно важные решения. Ребенок в колыбели был его плотью икровью, неразрывно и навсегда связан с ним. Они принадлежали друг другу смомента, когда Зак был зачат, и будут принадлежать всю жизнь.
Ник почувствовал, как спадает напряжение, и заглянул вколыбель с трепетом, но без страха.
Какой маленький... — прошептал он благоговейно.
На самом деле Зак достаточно крупный для своего возраста, —сухо проинформировала его Тесса.
Крупный?
Ребенок казался Нику невообразимо маленьким и хрупким, а вспеленатом виде и вовсе походил на египетскую мумию. Видно было только личико —с пропорциональными, правильными чертами и прижатыми к голове ушами, что, помнению Ника, было очень важно для мальчика. У него были черные волосенки игустые длинные реснички. Ник сразу же решил, что обязательно научит сына всеммальчишеским умениям, и тогда его даже при таком сочетании никто не осмелитсядразнить девчонкой.
Маленькая ямка в центре подбородка, точно такая же, как усамого Ника, как магнитом притянула его палец. Какая мягкая, нежная кожа! Никне справился с желанием коснуться ее снова и снова, улыбнувшись недовольномувздоху, который издал его сын, и мысленно сказал ему: «Привет, Зак. Это я, твойпапа».
Ребенок как будто услышал, поскольку запеленатый свертокначал извиваться, пытаясь высвободиться, брови на маленьком личике удивленноизогнулись, затем нахмурились, маленький ротик приоткрылся и издалоглушительный крик.
