— Так ты возьмешь собаку? — вернулся к начальной теме Пит.
— Нет! — резко ответила Камилла, тоже встав из-за стола.
— У нас он не чувствует себя как дома. Приходит, уходит… Мы не можем списать пса со счетов, но и постоянно тревожиться о том, что с ним, тоже не можем, — обосновал мужчина.
Камилла мрачно выслушала его и усмехнулась.
— Скажите, как у вас тонко организованы души! Недовес симпатий, перевес тревог… Сочувствую, но ничем помочь не могу! — твердо заявила женщина, распахнув перед Питом дверь.
Он почти уже вышел за порог, но резко обернулся и решительно вернулся в дом. Камилла с недоумением наблюдала за ним. Ее недоумение усилилось, когда Пит Макдугл обхватил ее за талию и прижал к себе. Он пристально смотрел в ее застывшие глаза.
А потом прижался губами к ее губам.
Это не был поцелуй: Они до боли вжимались в губы друг друга, не размыкая их, как два разнополярных магнита.
Наконец Пит Макдугл с трудом оторвался от ее губ и еще раз всмотрелся в ее напряженное серьезное лицо. Затем склонился к ее губам, на этот раз медленно. Ее губы приоткрылись, увлажнив поцелуй.
Пит еще раз порывисто оторвался от ее губ, пытаясь понять ее мысли и чувства, заглядывая в ее бесстрастное лицо. Но теперь уже Камилла поймала его губы, обхватила руками его голову и больше не позволила разорвать эту внезапную целостность…
— Не кусайся, — вяло шепнул мужчина, обессилев в борьбе со стихией, какой оказалась его соседка.
— Не ворчи, деревенщина, — в довершение ущипнула его Камилла.
— Понимай как хочешь, — интригующе ответила она, но, увидев, как озадаченно нахмурился ее сосед, добавила: — Не бойся, Пити. Ничего не было. Ступай домой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Камилла Кэмпбелл никогда не ощущала потребности делиться с посторонними собственными душевными переживаниями. И не слишком радовалась, когда ее выбирали в качестве доверенного лица, как это сделал только что Пит Макдугл. Оставшись наедине с собой, женщина ощутила необъяснимую неловкость. Пит рискнул открыться ей. Собственно, она сама его к этому подтолкнула. И все для того только, чтобы защититься от выяснений, допытываний, выуживаний, чего она категорически не терпела.
Она проявила чуткость, но одновременно перечеркнула созданный образ.
Она не принимала навязчивых предложений помощи со стороны Пита Макдугла, своего соседа, которого знала и уважала с раннего детства, именно потому, что привыкла воспринимать его на безопасном расстоянии неведения. Он был для нее обладателем определенных характеристик. Уверенный, сильный, надежный, обходительный, приятный во всех отношениях мужчина, который по воле судьбы в одиночку воспитывает двоих сыновей. Он молодец, он справляется! Это все, что Камилла имела желание знать о нем.
Но из-за его чрезмерной отзывчивости, болтливости его сыновей, его собственной откровенности она узнала много больше, чем готова была узнать. И это ее удручало.
Мужчина переживает уход своей жены, мужчина сомневается в своих мужских и отцовских качествах, мужчина пеняет на несправедливость мироздания. Мужчина рефлексирует. О, это катастрофа!
Камилла и прежде знала, что человек слаб, но не испытывала желания убеждаться в этом на конкретных примерах, ведь цена была одна — уважение к ближнему.
Нет, Камилла Кэмпбелл не стала относиться к Питу Макдуглу хуже. Но то доверительное общение, к которому он ее склонял, требовало относиться к Питу иначе, чем она привыкла. А, следовательно, расходовать на это больше душевных усилий. На что Камилла, увы, не была способна. По крайней мере сейчас.
К тому же все осложнялось — и отнюдь не поцелуями, о которых двое взрослых людей могли легко забыть. Она разглядела в глазах Пита тоску по доверительному общению и сочла невозможным игнорировать ее, как не могла не думать о бродяге Киллере, о потерянной душе Вайолет, о вымерзшей лаванде…
А для скорбящей Камиллы это было уже чересчур, потому что многие месяцы она могла думать только о своей утраченной любви и канувшей в прошлое жизни с Робертом…
Вайолет, освободившись от забот о лавандовых полях, сосредоточилась на работе в оранжерее и в лавочке «Небесные травы».
Пита всегда удивляло, как, несмотря на такую нехитрую организацию труда и легкомысленное отношение к бизнесу, Вайолет еще не разорилась. Но нет, Вайолет с ее «Небесными травами» все еще держалась на плаву. Без особых успехов, но и без катастрофических неудач. Оставалось одно объяснение этому феномену. Завсегдатаев ее магазинчика, которые покупают тут ароматные саше, травяные настойки, свежесрезанные цветы, сухие декоративные композиции из трав и соцветий, простенькие панно, тряпичные куклы для малышей, набитые успокоительными сборами, и прочие безделушки, привлекает именно старомодная непосредственность владелицы, какой-то неуловимый колорит и неизменное чуткое у ним отношение.
Камилла припарковалась недалеко от магазинчика сестры. Весна в этом году выдалась неровная. Погода менялась каждый день, а в ненастную пору и каждый час. Она спешила доехать от поля до «Небесных трав», пока не разразилась гроза.
Не успела она войти в магазинчик, как ее тотчас окружило полдюжины кошек и котов всевозможных мастей и разной степени ухоженности. Нечто подобное всегда случалось, стоило заглянуть по какой-то надобности в сарай возле дома. Тот буквально кишел усатыми-полосатыми.
Кошки вились вокруг Камиллы, терлись об ноги, не давая ступить и шага, ластились, пели на все голоса. Тут были и короткошерстные, и похожие на персидских — весьма благополучные, и плешивые, битые жизнью. Последние входили в число особо любимых Вайолет, которая тратила большие деньги на всевозможные ветеринарные средства, чтобы вернуть особо безнадежных к жизни.
Камилла прошла весь магазинчик, но Вайолет нигде не было. Она через черный ход перешла двор и направилась к оранжерее. Каково же было ее удивление, когда ей навстречу выбежала знакомая немецкая овчарка.
— Ах ты, хитрец! Прознал, где кошки живут? Настоящий Киллер! — чуть ли не с похвалой воскликнула Камилла.
Но, судя по поведению многочисленных кошек, которых во дворике оказалось больше, чем внутри магазина, Киллер нашел здесь веселое общество, а не сытное трехразовое питание. Бедовая собака и уличные кошки имели намного больше общего, чем могла предполагать Камилла. Киллер среди кошачьего семейства явно пользовался авторитетом.
— Ты здесь?! — крикнула Камилла, приоткрыв дверцу оранжереи.
— Заходи! — отозвалась Вайолет, не поднимая головы.
— Как идет торговля? Почему ты здесь, а не в магазине? — удивленно спросила ее сестра.
— Не поверишь, но я уже с утра знаю, будут покупатели или нет. Их наплыв цикличен, и я предчувствую его заранее, — бодро сообщила Вайолет.
— Мистика, — недоверчиво отозвалась Камилла.
