И вот теперь он стоял на соседской кухне и молча разглядывал Камиллу. Вдруг закашлялся. Так же молча она налила стакан воды и протянула ему. Пит послушно отпил. Теперь он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, каким мировым парнем был ее старик, перебравшийся со своей старушкой поближе к его вотчине.
— Так что ты хотела сказать по поводу моих сыновей? — серьезно спросил ее Пит.
— Все, что хотела сказать, уже сказала. Имеющий уши да услышит, — ответила она, забрав ополовиненный стакан, и отпила из него. — Полагаю, ругать их бесполезно. Начни с себя.
— С удовольствием, если буду знать суть претензии, — проговорил Пит.
Камилла оценивающе посмотрела на него, после чего огорошила:
— Я делаю замечание, только если желаю человеку лучшего. В противном случае пусть каждый остается при своих тараканах.
— Что ты имеешь против моих сыновей? — агрессивно стал наступать Пит, чем озадачил ее.
— Ничего… Открой глаза, Пити. Они уже не дети, а им все еще нужен поводырь. А чуть что не так, один валит на другого. Я вижу, что ты требовательный отец, но следовало бы быть более наблюдательным. Как бы сказал мой Роберт, — меньше болтай, больше слушай.
— Я выслушал своих сыновей, после того как вы содержательно пообщались на лавандовом поле. Они пребывали в трансе после твоих своеобразных шуточек.
— Это свидетельствует только о том, что они такие же слабаки, как и ты, Пити, — насмешливо проговорила Камилла. — Мне до сих пор не понятно, зачем тебе понадобилось подсылать их ко мне, если я такая стервозина?
— Ты же не хочешь принимать помощь от меня?
— А должна?
— Можно я сниму куртку, у вас тут жарко? — спросил Пит, взмокший скорее от волнения.
Камилла нахмурилась, но промолчала. Пит Макдугл скинул куртку и повесил ее на спинку стула, на который сел.
— Я не хочу, чтобы дети, чьи бы они ни были, работали на моем поле.
— Умеренные нагрузки парням не повредят. Я обещал им платить за это.
— Они мне сказали. Но я не хочу никого видеть на своем поле. Неужели это так сложно понять? — теряя терпение, повысила голос Камилла Кэмпбелл.
— А что обо всем этом думает Вайолет? — решил сменить тактику Пит.
— Слушай, Пити, у тебя есть своя семья, вот и не лезь в нашу, — бесцеремонно проговорила женщина. — Оставь свои благие порывы для восторженных самочек и крась штакетник в их дворах.
— Я бы мог обидеться и уйти, если бы не знал наверняка, что ты хороший человек, Камилла. Должно быть, у тебя очень большие неприятности, если ты становишься такой агрессивной, когда тебе предлагают элементарную помощь.
— Я готова стать еще более агрессивной, если мне будут продолжать навязывать помощь, в которой я не нуждаюсь. И мне плевать на то, что ты считаешь меня «не вполне женщиной».
Пит узнал свои слова, сказанные невзначай при мальчишках без всякого злого умысла. Было от чего смутиться.
— Может быть, ты права, полагая, что помощь излишня. Твоя сестра Вайолет в свое время позаботилась о том, чтобы на поле был хороший дренаж, она постоянно мульчировала почву, рН-тест показал, что кислотный состав оптимален для возделывания этой культуры…
— Стоп, стоп, стоп! — перебила его Камилла. — Давай без этого агротехнического экскурса. Что ты хочешь сказать, Пит?
— Вы задавались вопросом, для каких целей выгоднее выращивать лаванду? Для производства эссенции или для флористики? Я недавно прочел в аналитической статье, что новые тенденции парижских парфюмеров вернули моду на запах лаванды…
— Полагаю, именно от этой тенденции и пострадала моя сестра, — вновь перебила его Камилла.
Пит постарался вникнуть в ее слова, но смысла в них не уловил.
— Просто я предлагаю вам двоим заняться экстрагированием непосредственно на месте и продавать конечный продукт. И это будет выгоднее. Я готов стать соинвестором, — наконец договорил он.
— Когда она ушла от тебя? — тихо спросила Камилла, сосредоточенно всматриваясь в его лицо.
— Кто?
— Твоя бывшая… Когда она бросила тебя и сыновей?
Пит молча уставился на нее.
— Мальчишки спокойно упоминают об этом, — сообщила ему женщина.
— О, вы о многом успели поговорить… — недовольно покачал он головой, в очередной раз пожалев о том, что послал парней на лавандовое поле познакомиться с Камиллой.
— Так когда это случилось? — с мягкой настойчивостью повторила свой вопрос Камилла, сев напротив.
— Пару лет назад, — ответил Пит.
— Недавно… — тяжело вздохнула женщина.
— Скоро будет три года, — поправил себя Пит Макдугл. — Хочу сразу предупредить — не всё, что говорят мальчишки, идет от меня. Дед частенько позволяет себе женоненавистническое ворчание, — смущенно добавил мужчина.
— Сугубо мужской коллектив, — усмехнулась собеседница, поставив локти на стол и уткнувшись подбородком в перекрещенные пальцы.
— Странно бывает слышать это от моего отца. Ты, должно быть, помнишь, как он обожал мою маму. Я его постоянно одергиваю. Мальчишкам не нужно ничего знать о родительских обидах…
— Но обида есть…
— Скорее недоумение, — уточнил Пит.
— Ты любишь своих сыновей, а это главное.
— Я, даже спустя эти годы, отказываюсь понимать, как она могла бросить их. Я не за себя в обиде. Можешь ты мне объяснить, как мать могла бросить собственных детей?
— Даже не стану пытаться. Могу лишь предположить. Первое: не все женщины созданы для материнства, равно как и для брака, плохо, однако, когда осознание этого обстоятельства приходит так поздно. И второе: она их не бросила. Она оставила их с любящим и заботливым отцом. И это лучшее, что она могла сделать для всех вас, — неожиданно закончила Камилла.
Пит долго молчал, уставившись в пол и переваривая то, что ему сказали. Медленно поднялся со стула.
— Ты очень изменилась.
— Да. Я больше не маленькая соседская девочка. Теперь нас разделяет не только улица, не только двор, а много большее, — проговорила она.
— Ты злишься? — прямо спросил ее Пит.
— Злюсь? — переспросила его Камилла.
— Да. Ты злишься на все, тебя окружающее, из-за того, что произошло с тобой. Ты ведь не готова принять всевозможные мудрые философские объяснения того факта, почему у тебя больше нет любимого мужа? И думаешь, ты первая, кто пытается убедить меня в том, что уход Дэбби — это не трагедия для меня и моих детей? Понимаю, что не должен сравнивать эти два обстоятельства. Но я не уверен, что было бы хуже, если бы у моих сыновей была мать.
— И ты злишься на себя за то, что ее больше нет рядом? Ты винишь себя в этом. Эта несправедливость по отношению к себе сможет что-то изменить в жизни твоих сыновей? — резонно поинтересовалась Камилла.
