вернуться, как врагам отомстить да как милого приворожить.
Вздрогнула Яра, да не ответила ничего. Ведьма как будто насквозь её видела, все самые болезненные струны дёргая.
– Останься со мной, дочка. Посиди подольше. Я всё тебе расскажу, всему обучу…
– Нет! Я спешу, и ты меня с пути не собьёшь. И наука мерзкая чародейская мне твоя не нужна…
– Так ли не нужна, Ярослава? Ты только подумай, сколь многого можно добиться, если силу Нави изучить и приручить, если колдовать умеючи…
– Я не верила во всё это, думала, что клеветали на тебя деревенские! И батюшка не верит, защищает тебя, говорит, что ты была хорошей, а не ведьмой! И что бросила нас не по злому умыслу…
– Отец твой всегда знал, кто я, да видеть не хотел. И спорить тут не о чём, – жёстко отрезала мёртвая ведьма. – Неужто ты мать собственную не признаешь? Не люба я тебе такой?
– Нет! И просить я тебя ни о чём не стану!
– А зря, глупая… Всё равно ведь ко мне придёшь, раз уже в Нави очутилась.
– Нет! Я на тебя быть похожей не хочу! Я не знаю, кто ты, как ты умерла и почему преследуешь меня. Моя мать не ведьма, её злые языки оклеветали, и она давно умерла по случайности.
– Хочешь быть слепой, как твой отец? Вместо того чтобы стать сильной, как я? Запомни мою науку, глупая: нужно брать лишь то, что самой тебе необходимо, не скупясь на цену, не жалея других людей. Думай о себе и своём благе! Остальные всё равно твою помощь или жертву не поймут, не оценят, не отблагодарят. Будь выше всех. Пусть даже ради этого надо сходить в Навь и вернуться обратно, или убить, или привязать к себе другую душу, словно собаку.
С этими словами ведьма сильно дёрнула за обе верёвки, встряхнув рукой. Из-за её спины выплыли две искорёженные, согнувшиеся, переломанные прозрачные души. Они дрожали и метались, подобострастно поглядывая на ведьму. Из огромных дыр, служивших им ртами, капала то ли слюна, то ли слёзы, но эта жидкость шипела и растворялась в полёте. Уже невозможно было разобрать, это души людей или зверей. Однозначно было видно только, что на привязи им плохо, больно, но они давно потеряли себя, оставшись лишь слугами.
– Видишь? Эти двое жить без меня не могут. И ты можешь управлять так же другими.
– Многодушница… – в ужасе пролепетала Ярослава. Про ведьм, что насильно управляют душами других людей, привязывая их к себе, ходили самые жуткие и жестокие истории. Знахарка Милица вообще старалась о таких не упоминать – боялась. Но даже тех остаточных знаний, которые получила Ярослава про этих существ, хватало, чтобы испугаться и принять решение никогда не связываться с колдуньями.
– Знала бы ты, сколько силы и могущества это даёт, дочка! Чужую любовь можно разрушить, на врагов напасти натравить, недругов себе подчинить, а того, кто тебе люб, навсегда приворожить. Найди в Нави душу того, кто тебе мил, живого ли, мёртвого – не важно. Проткни его сердце кинжалом, свяжи его той своей одеждой, что имеет для тебя большую ценность, да произнеси: «И в Нави, и в Яви – вовеки тебе моим милым быть, а без меня и живым по земле не ходить». И приворожишь навсегда любого суженого…
– Сгинь! Нечисть поганая! – На глаза Ярославы навернулись слёзы ярости, крепко она разозлилась.
– Я тебя и не такому научу – всех врагов твоих со свету сживём. Всё, что ни пожелаешь, – получишь, Ярослава, только останься со мной в Нави. А как придёт время – так мои служки тебе сами дорогу покажут, куда пожелаешь. Выведут, куда прикажешь!
– Сги-и-и-нь! – закричала Ярослава, выхватила из сумки первое, что под руку подвернулось, швырнула в прозрачную ведьму. Та дико захохотала, от её жуткого смеха аж корни дерева затряслись. А затем исчезла она, будто никогда и не было.
Поднялась с земли дрожащая Яра. Пришла немного в себя и оглянулась в поисках вещи, которой запустила в фигуру матери. Это была фляжка с мёртвой водой. Бегло осмотрев её в полутьме, Яра убедилась, что деревянная затычка осталась на месте, только несколько капель мутной воды упало на землю. Закинув флягу поглубже в сумку, девушка поспешила убраться подальше от страшного места.
Часть шестая. Нити
Кожа на ботинках давно протёрлась, подошвы изодрались. Одежду расцарапали ветви и корни. Ноги от усталости еле двигались, ушибы саднили, глаза слипались. Яра давно перестала обращать внимание на тени вокруг, а они – на неё. И когда ей начало казаться, что время в этом проклятом мире и для неё замерло, впереди вдруг показался просвет.
Деревья поредели, прозрачные тени резко исчезли, как будто испугались бледного света со стороны. Через несколько шагов Яра вышла на большую поляну. В середине стоял странный огромный терем: стены, крыша, лестницы, балки, перекрытия – всё было сделано из натянутых как струны ниток. Узоры, ленты, украшения были сплетены, связаны, башни и окна опоясывали тончайшие кружева – полностью из нитей, поясов, тесёмок. Жильё казалось невесомым, хрупким, словно парящим в воздухе. Из окон и ворот, из-за стен и дверей струился бледный свет. Весь терем окружал плетёный кружевной забор из тонкого шёлка.
«И кого может остановить такая хрупкая преграда?» – подумала Ярослава, смело проходя через бледные кружевные ворота. Вдруг из-под земли вылетели тонкие блестящие иглы, завертелись, словно листья, окружили девушку, целясь остриями прямо в лицо. Яру обдало непривычным жаром. Иглы несколько мгновений провисели в воздухе, а потом упали на землю. Пропустили. Осторожно, озираясь и вымеряя теперь каждый шаг, ожидая новой опасности, Яра двинулась к светящемуся входу в терем.
Внутри было тепло и горел свет, хотя никаких печей или свечей не было. Казалось, светятся сами стены, пропитанные белым лунным сиянием. Всё вокруг также было соткано из нитей, сплетено в узоры и ленты.
Сначала наступать и опираться на нити было страшно, и казалось, что сейчас весь терем погнётся, сломается, рухнет. Но они были прочными и тёплыми, словно дерево. Пройдя парадный вход и сени, Яра оказалась в просторном зале. В самом центре располагался большой стол и лавки, а свет от стен лился ярче, их украшали сложнейшие узоры, от многообразия которых рябило в глазах, всё сливалось в нечто единое и похожее. Из залы вело множество узких и глубоких коридоров и закрытых дверей. «Здесь без хозяев заблудиться немудрено, всё одинаковое да чудное!» – удивлялась Яра.
– Здравствуй, красна девица! Как прошла ты моих стражей? Не пускают ручные
