короля с шестью дочерьми принцессами. Таких красавиц они еще не видывали, сейчас же посватались к ним, получили согласие и направились с невестами в обратный путь домой. И так они были рады, что совсем забыли про младшего Замарашку, который дома остался, а они ведь должны были и ему привезти невесту.
Проехали они уже добрый конец пути, и пришлось им проезжать мимо уступа скалы, на котором лежало жилище великана. Великан вышел, увидал их и всех превратил в камень — и принцев, и принцесс. Ждал-ждал своих шестерых сыновей король — нет их, да и только. Стал он горевать-тосковать и плакаться, что теперь вовек не знавать ему больше радости.
Великан вышел, увидал их и всех превратил в камень — и принцев, и принцесс.
— Не будь еще тебя, — сказал он Замарашке, — я бы и жить не захотел больше, так горько мне, что я лишился твоих братьев!
— А я-то думал проситься у тебя ехать искать братьев! — сказал Замарашка.
— Ни за что не пущу! — ответил отец. — Еще и ты сгинешь!
Но Замарашке во что бы то ни стало хотелось ехать, и он так просил-молил отца, что пришлось тому уступить. Но в конюшне у короля оставалась всего-навсего одна старая кляча, — шестеро старших сыновей и их свита забрали всех лучших королевских коней; ее и дали Замарашке, а тому и горя мало. Сел на старую паршивую клячу и говорит отцу:
— Прощай, батюшка! Увидишь, ворочусь к тебе, да, пожалуй, еще с братьями! — и уехал.
Проехал он конец дороги и наткнулся на ворона: лежит посреди дороги, бьет крыльями и ни с места; уж больно отощал с голоду.
— Добрый человек, дай мне поесть, я тебе в нужде пригожусь! — говорит ворон.
— У меня у самого с собой немного, да и вряд ли будет от тебя большой прок! — ответил принц Замарашка. — Но немножко я тебе все-таки уделю, — вижу, плохо тебе приходится! — И он дал ворону немножко из своей дорожной сумы с припасами. Проехал он конец дороги, доехал до ручейка, глядь, на берегу лосось лежит, бьется, извивается, не может в воду попасть.
— Добрый человек! Брось меня в воду! Я тебе в нужде пригожусь! — просит лосось принца Замарашку.
— Невелик будет от тебя в нужде прок! — отозвался принц. — Но грех дать тебе тут умереть с голоду! — И он пустил лосося в воду.
Долго ли, коротко ли ехал, наехал на волка: лежит посреди дороги, околевает с голоду.
— Добрый человек! Отдай мне свою клячу! — просит волк. — У меня брюхо совсем свело от голодухи, два года не ел!
— Нет, — говорит Замарашка, — этого я не могу! Сначала попался мне ворон, — пришлось его покормить из моей сумы, потом лосось, — пришлось его в воду бросить, а тебе теперь лошадь подавай! На чем же я поеду?
— Добрый человек! Помоги мне! — опять просит серый. — Поедешь на мне; я тебе в нужде пригожусь.
— Ну, невелик от тебя будет прок, да уж так и быть, бери мою клячу, раз тебе такая нужда пришла! — сказал принц.
Когда волк съел клячу, Замарашка взнуздал, оседлал его и сел на него верхом, а волк, поев, так набрался сил, что понес на себе Замарашку, словно перышко; так лихо Замарашка еще не ездил.
— Проедем еще конец, и я тебе покажу жилье великана! — сказал серый. Скоро они и доехали до места.
— Гляди, вот жилье великана! — сказал волк. — А вот все шестеро братьев твоих, — он их в камни обратил; тут же и все шесть невест с ними. А здесь вход в жилье; входи!
— Нет, боюсь! Он меня убьет!
— Нет; ты, как войдешь, встретишь принцессу; она тебя научит, как быть. Только делай все, что она велит.
Замарашка вошел, хоть и боязно ему было. Великана как раз не случилось дома, а в одном из покоев принц в самом деле встретил принцессу; такой красавицы он и не видывал.
— Как ты попал сюда? — спросила принцесса. — Ведь ты на верную смерть пришел. С великаном, что живет тут, никто не справится; у него ведь нет при себе сердца.
— Ну, уж раз я тут, надо попробовать с ним управиться! — сказал Замарашка. — Мне надо попытаться спасти братьев, — вон они камнями стоят на дороге, — да и тебя тоже освободить!
— Да, уж раз ты здесь, надо придумать что-нибудь, — сказала принцесса. — Залезай под кровать и слушай хорошенько, о чем я буду с ним говорить. Только ни гу-гу, смотри!
Не успел Замарашка хорошенько улечься под кроватью, явился великан.
— Фу-фу, христианским духом пахнет! — сказал великан.
— Да; тут пролетала сорока с человечьей костью да уронила ее в трубу к нам. Я сейчас же выбросила, а дух все-таки остался, не скоро выживешь, — сказала принцесса.
Великан и не стал больше об этом разговаривать.
Пришел вечер, великан улегся отдыхать, а принцесса и спрашивает его:
— Спросила бы я у тебя об одном, кабы смела.
— Ну, о чем?
— Да вот, где же твое сердце, коли не при тебе?
— Ну, об этом тебе нечего спрашивать, а впрочем, оно лежит под плитой там у порога! — сказал великан.
— Ого! Авось найдем его! — сказал про себя Замарашка.
Утром великан встал раным-рано и ушел в лес, а Замарашка с принцессой принялись копать землю под плитой у дверей, но сколько ни рылись, ничего не нашли.
— Надул он нас, но попытаемся еще раз выведать у него, где сердце! — сказала принцесса. Положили плиту на место, землю уровняли, а потом принцесса нарвала цветов и обложила ими плиту у порога. Замарашка ко времени прихода великана опять забрался под кровать. Только залез туда, явился великан.
— Фу-фу, как тут христианским духом пахнет! — сказал он.
— Да; пролетала сорока с человечьей костью да уронила в трубу к нам, — сказала принцесса. — Я скорей выкинула ее, но духа-то так скоро не выжить!
Великан и замолчал. Но немного погодя он спросил, кто это набросал цветов у порога.
— Я, — ответила принцесса.
