Петер Асбьёрнсен
Норвежские сказки[1]
Предисловие
Ввиду того интереса, который возбуждает у нас в последние годы норвежская литература, является своевременным ознакомить русскую публику с народными норвежскими сказками, игравшими столь важную роль в истории развития молодой литературы норвежцев и признанными за «лучшие из существующих народных сказок» таким знатоком и ценителем этого рода народной литературы, как знаменитый собиратель немецких народных сказок Якоб Гримм.
Своим сохранением для потомства благодаря включению в письменную литературу народа норвежские сказки и народные предания и поверья обязаны двум друзьям, имена которых и останутся незабвенными в общей истории Норвегии, П. К. Асбьёрнсену и Й. Му[2].
Оба они по самому происхождению своему с детства стояли близко к миру народной поэзии, сжились с ним и впоследствии посвятили почти всю свою жизнь делу воспроизведения этого мира в родной литературе на пользу и оживление ее, а вместе с тем и на пользу лучших умственных сил народа, воспитывавшихся до тех пор на иностранных образцах.
Петер Кристен Асбьёрнсен, сын простого ремесленника, родился в Христиании в 1812 г. († 1885 г.), вырос в атмосфере, насыщенной сказками, преданиями и поверьями, — мать его была чрезвычайно суеверна, верила в привидения, в леших, гномов и пр. сверхъестественные существа. В то время вообще все низшие классы населения, даже в столице, были поголовно заражены суеверием. Асбьёрнсен рассказывает, например, в своих воспоминаниях, что в одном знакомом ему семействе нарочно ложились спать несколькими часами раньше других людей, «чтобы не беспокоить домового».
Много обогатилась также память Асбьёрнсена всякими преданиями и поверьями во время его охотничьих и рыболовных экскурсий, которым он отдавался с такой страстью подростком. Готовясь в университет, Асбьёрнсен познакомился с Му, подружился с ним, и дружба эта стала еще теснее, когда их связало общее увлечение собиранием и записыванием памятников народной поэзии и суеверий. Окончив университет и живя домашним учителем в провинции, Асбьёрнсен все свободное время бродил по окрестным селениям, пополняя свои материалы.
Энергичная, простая и благодушно-располагающая к себе личность собирателя, о котором датский писатель Гольдшмидт отзывается, что «стоило увидеть его, чтобы прийти в хорошее расположение духа», вероятно, немало содействовала словоохотливости деревенских рассказчиков и рассказчиц и их готовности делиться с Асбьёрнсеном своими сведениями по части мира оборотней и всяких духов. Те же личные качества Асбьёрнсена запечатлелись и в мастерском изложении-пересказе им собранного материала. В изданном Асбьёрнсеном в сотрудничестве с Му первом собрании народных норвежских сказок (1842 г.) ярко сквозит также присущий норвежцам вообще[3] неистощимый здоровый юмор.
Йорген Му, сын крестьянина, родился близ Христиании в 1813 г. († 1882 г.). Своеобразная красота родных мест рано залегла в его душу, и он часто воспевал ее впоследствии. Его отличительными чертами были кротость и какая-то особенная твердая, спокойная уверенность, привлекавшие к нему всеобщие симпатии. На нем как бы отразилась окружавшая его с детства величавая, мирная горная природа.
Йорген Энгебретсен Му
Первоначальное образование Му получил в простой народной школе; когда же блестящие способности мальчика обратили на него особенное внимание, отец решил дать ему возможность подготовиться к поступлению в университет. Как и Асбьёрнсен, Му все свое свободное время посвящал изучению народной поэзии и собиранию ее памятников.
Асбьёрнсен и Му вообще так дружно работали вместе во имя любимой идеи, что заслуги их остаются нераздельными. Главное значение их труда было в том, что в нем впервые проявился неподдельный истинно национальный народный элемент, ставший сокровищницей, из которой молодая норвежская литература и стала черпать множество образов и колорит. Му справедливо высказал относительно собранных и пересказанных им с Асбьёрнсеном памятников народного творчества, что они составляют естественное развитие и продолжение древних северных саг. При ознакомлении с историей новейшей норвежской литературы значение трудов Асбьёрнсена и Му становится особенно очевидным. Изданные ими народные сказки немало содействовали пробуждению в 40-х годах в норвежцах национального чувства и стремления к утверждению в искусстве и в жизни родных народных элементов. В обществе пробудился живой интерес к народной поэзии, народной жизни и родной природе, вследствие чего и сюжеты для художественных произведений стали почерпаться из родного быта и истории. Таким образом, современная норвежская культура и в особенности литература глубоко обязаны обоим названным деятелям, и недаром такой крупный представитель современной норвежской литературы, как Бьёрнсон, высказал при чествовании Асбьёрнсена в 1870 г.: «Не будь тебя, немногое бы вышло из меня». Эти же слова может применить к себе вся современная норвежская литература в совокупности.
Позже Асбьёрнсен издал уже самостоятельно новый сборник сказок и преданий, дышащий несколько более широким юмором, нежели первый, а затем издал «Собрание избранных норвежских сказок и преданий», которое мы и предлагаем в переводе нашим читателям. Большинство сказок этого собрания приводятся в пересказе самого Асбьёрнсена.
Сказки эти уже переведены на большинство европейских языков и везде пользуются большой любовью, о популярности же их на самой родине можно судить, помимо множества изданий, в которых они появлялись, по той готовности, с какой взялись иллюстрировать издание Асбьёрнсена лучшие художественные силы Норвегии, среди которых встречаются такие имена, как Тидеманд, Вереншёлль и Синдинг. Благодаря содействию последних, к норвежским народным сказкам приложены одни из наиболее удачнейших и ярких по замыслу и колориту иллюстраций, вообще украшающих подобные издания.
П. Ганзен
Сочельник в старину
Ветер свистел в ветвях старых лип и кленов, росших перед моими окнами; на улице крутила вьюга, небо совсем заволокло, и оно хмурилось так, как только может хмуриться у нас на севере декабрьское небо. И расположение моего духа было подстать погоде, хмурое. Был сочельник, первый, что мне предстояло провести вдали от родной семьи. Я, новоиспеченный офицер, надеялся было обрадовать своих стариков приездом на праздники и блеснуть перед нашими провинциальными дамами своим мундиром, но нервная горячка отправила меня в госпиталь, откуда я выбрался всего за неделю до праздников. Теперь я находился в столь восхваляемом периоде выздоровления. Я написал домой о высылке за мной Чалого и отцовской шубы, но письмо вряд ли могло дойти по назначению раньше второго дня праздников, лошади же мне
