оба были пьяны, так что это ни черта не значило.
Лука все еще равнодушен ко мне.
Мы аннулируем брак и продолжим нашу жизнь. Лука женится на женщине, которая ему интересна, а я, вероятно, снова напьюсь.
Но, по правде говоря, мне больно осознавать, что единственным способом надеть его кольцо на палец было то, что он напился.
Я слышу шаги в фойе и, поднимая голову, вижу, как Виктор и Лука входят в гостиную.
— Ты позвонил своему адвокату? — Спрашиваю я. — Может ли он аннулировать брак?
Виктор качает головой.
— Аннулирования не будет, пока вы не расскажете своим отцам. Я не собираюсь переступать через их головы.
— Но вы же главы Братвы и мафии, — почти кричу я.
Виктор пригвождает меня предостерегающим взглядом.
— Я многое готов сделать ради тебя, но злить твоего отца – не из их числа. Пойдем.
Мои глаза устремляются на Луку, когда я поднимаюсь на ноги.
— Ты не можешь что-нибудь сделать?
— Виктор прав. Давай встретимся с нашими родителями, а там разберемся.
Уставившись на двух мужчин, я могу только покачать головой, пока тащу свой багаж к двери.
— Это твои похороны.
Глава 8
ЛУКА
Сразу после пробуждения, я позвонил папе, чтобы рассказать ему о случившемся. Мы договорились, что расторжения брака не будет.
Зная, что мой отец прикрывает мою спину, я чувствую себя довольно спокойно, когда мы подходим к парадной двери особняка Козлов.
В тот момент, когда мы входим в гостиную, разговор прекращается, и дядя Алексей удивленно приподнимает бровь, говоря: — Что-то вы рано вернулись. Что случилось?
Я бросаю взгляд на папу, который слегка кивает мне, пока Мария обнимает своих маму и папу.
Она прочищает горло, ее глаза бросаются на нас с Виктором.
Готовясь к тому, что будет дальше, я делаю шаг вперед.
— Прошлой ночью было много выпивки, и мы с Марией поженились.
Опасно медленно глаза дяди Алексея сужаются, затем он наклоняет голову, его ястребиный взгляд перебегает с меня на Марию, затем темнеет.
— Вы поженились.
Это не вопрос, но Мария начинает кивать.
— Прости. Я ничего не могу вспомнить.
— Господи, — бормочет тетя Белла, мама Марии, недоверчиво качая головой.
Черты лица дяди Алексея напрягаются от гнева, когда он поднимается на ноги, его глаза останавливаются на мне.
— А ты? Что ты помнишь?
Все.
— Не много, — лгу я. Он продолжает смотреть на меня, и там, где более слабый человек сломался бы, я расправляю плечи, сохраняя спокойствие.
Наконец, его глаза покидают меня и устремляются на Виктора.
— Где, блять, ты был, когда это случилось?
— Спал в отеле, — отвечает Виктор, стараясь не зевать. — Я оставлю тебя разбираться с этим. У меня есть дела, о которых нужно позаботиться. — Он смотрит на меня. — Позвони мне, если выживешь сегодня.
Я почти издаю смешок, но проглатываю его обратно, когда дядя Алексей огрызается: — Вы, блять, поженились?
— Успокойся. — Тетя Белла пытается удержать его от срыва. — Криками ничего не исправишь.
— Я не кричу, — бормочет он, снова садясь, затем смотрит на моего отца. — Люциан, ты ничего не хочешь сказать?
Папа встречается взглядом со своим другом.
— Белла права, это не поможет, если мы расстроимся. Я думаю, это хорошо для обеих семей.
Дядя Алексей кивает, но затем бормочет:
— Женаты, мать твою. — Пристально глядя на Марию, он рявкает. — Что ты об этом думаешь?
Она садится рядом со своим отцом, качая головой.
— Лучше всего было бы быстро аннулировать брак, верно? Лука планировал жениться на другой, а мы едва знаем друг друга.
— Вы знаете друг друга всю свою жизнь!-— рявкает он, и тетя Белла снова похлопывает его по бедру, чтобы успокоить.
— У меня не было намерения жениться на ком-то другом, — говорю я, удивляясь, откуда, блять, у нее взялась эта безумная идея. — Я согласен с моим отцом, это будет хорошо для обеих семей.
Глаза Марии расширяются при взгляде на меня с полным удивлением.
— Ты хочешь остаться женатым? На мне?
Без каких-либо колебаний я отвечаю:
— Да. Это укрепит связи между Братвой и мафией. — На ее лице мелькает обида, из-за чего я быстро добавляю. — Для меня было бы честью сделать тебя своей женой, Мария.
Она смотрит на меня с недоверием, затем качает головой, шепча.
— Конечно, это было бы честью.
— Милая, — говорит тетя Белла, чтобы привлечь внимание своей дочери, — чего ты хочешь?
Все еще переваривая события последних двадцати четырех часов, Мария поджимает губы, но ничего не говорит.
Я не могу прочитать выражение ее лица и понятия не имею, что она чувствует. Мое сердце бьется быстрее, пока я нетерпеливо жду ее ответа на вопрос стоимостью в миллион долларов, который либо положит конец моим надеждам на отношения с ней, либо укрепит их.
Потянувшись к сумочке, она достает кольцо и смотрит на него.
Я был недоволен, когда она сняла его в самолете.
— Дайте этому шесть месяцев, — говорит моя мать, ее тон, как всегда, мягкий. — Если у вас ничего не получится, тогда вы сможете аннулировать брак.
Мария медленно поднимает взгляд на своего отца.
— Что ты думаешь, папа?
— Ты не хочешь знать, что я думаю, — бормочет он, явно все еще расстроенный. — Вы же взрослые люди. Как, блять, вы умудряетесь так напиться, что ни хрена не помните?
— Ты делал это много раз, когда мы были моложе, — напоминает ему тетя Белла.
— Ты не помогаешь, — ворчит он.
— Это была моя вина. — Я подхожу к дивану, на котором сидит Мария, и сажусь рядом с ней. — Я должен был следить за тем, сколько мы пили. Это расслабляло, и мы выпускали пар. Следующее, что я помню, это то, что мы проснулись женатыми.
Его взгляд перебегает с Марии на меня, напряжение в комнате нарастает с каждой секундой, пока он молчит.
Каждый мускул напряжен, готовый к бомбе, которая вот-вот взорвется над нашими головами.
Мария ерзает и с трудом сглатывает, явно нервничая.
— Папа?
— Дай мне подумать! — Рявкает дядя Алексей. Судя по гневу, темнеющему в его взгляде, я удивлен, что он не наставил на меня пистолет. Он делает глубокий вдох, качает головой, затем переводит взгляд на нас с
