нарушение собственных правил нейтралитета, не задержали немецкий танкер «Вестервальд» и пропустили его через внутренние морские воды военного порта Берген. В декабре 1939 г. в норвежских территориальных водах или вблизи них затонули после взрыва три корабля: два английских и один греческий. Можно было предположить, что это были действия немецких подводных лодок[84].
Известно, что главнокомандующий ВМФ Германии адмирал Э. Редер был самым активным сторонником захвата Норвегии. В этом плане он имел сильного союзника в лице начальника внешнеполитического управления имперского руководства НСДАП А. Розенберга. В приложении № 1 к докладу о работе иностранного отдела партии с 1933 по 1940 г. «Политическая подготовка военной оккупации Норвегии в военные годы 1939–1940 гг.» было записано:
«В. Квислинг — бывший военный министр — подчеркнуто привлекал внимание к важности Норвегии на скандинавской территории в геополитическом отношении и к занимаемым ею выгодным позициям, которые увеличат значение норвежского побережья в случае конфликта между Рейхом и Англией»[85].
Был предложен план государственного переворота, в результате которого должны были быть немедленно захвачены некоторые важные центры в Осло, в то же время германский флот вместе с германскими войсками должен был начать действовать на подступах к Осло тогда, когда его призвало бы новое норвежское правительство[86].
Главком ВМФ адмирал Э. Редер предложил А. Гитлеру встретиться с В. Квислингом. Если бы его план был одобрен, то Верховное командование Вооруженных сил (ОКВ) получило бы разрешение планировать совместно с В. Квислингом подготовку и проведение оккупации либо мирными средствами (сама Норвегия вызовет германские войска), либо с использованием силы.
А. Розенберг писал в своем дневнике, что во время беседы В. Квислинга с А. Гитлером тот настойчиво подчеркивал, что «он предпочитал бы полный нейтралитет со стороны Норвегии»[87].
Эта заинтересованность руководства Германии в нейтралитете Норвегии в то время объяснялась тем, что оно, опираясь на В. Квислинга и разветвленную нацистскую агентуру, готовило в Норвегии «мирную операцию» — захват власти норвежскими фашистами. В. Квислинг не сомневался в успехе, так как считал, что в стране у него есть не менее 200–300 тыс. приверженцев, которые обеспечат успех переворота[88]. Это, по мнению немецкого историка В. Хубача, создавало у фашистского руководства Германии уверенность, что «Норвегия может быть присоединена к Германии с помощью национал-социализма»[89], то есть более тонким методом, чем вооруженная агрессия.
Политическая проблема Норвегии была окончательно решена не столько дипломатическим путем, сколько путем вооруженной интервенции, но тем не менее планирование ее выдвинуло ряд стратегических проблем.
Необходимые условия для оккупации Германией Норвегии сложились уже в начале войны между Германией с одной и Англией и Франции с другой стороны в сентябре 1939 г. при нейтральной позиции со стороны Советского Союза. СССР проявил свой нейтралитет полным невмешательством в дело оккупации Норвегии и определенной помощью Германии, заключавшейся в том, что гарнизон Нарвика вынужден был бы прекратить сопротивление через несколько недель после оккупации, если бы не транспортное судно «Ян Веллем», прибывшее в Нарвик через территориальные воды Советского Союза.
Из этого можно предположить, что советское правительство предпочло видеть в Норвегии немцев, а не англичан.
После принятия решения о нападении на Норвегию А. Гитлер поручил так называемому «рабочему штабу», организованному в начале января 1940 г., определить, насколько возможной была оккупация Норвегии с точки зрения континентальной стратегии Германии. Прежде всего надо было определить, было бы вообще желательным наступление на побережье Норвегии, имевшее большую протяженность, ввиду существовавшей угрозы со стороны Англии и Франции, и не отвлекло бы оно Германию от разгрома основного противника. Следует отметить, что при этом вряд ли были учтены все последствия, особенно политические. Никаких консультаций в германском министерстве иностранных дел не было.
Данных о каких-то других планах, кроме плана оккупации Норвегии целиком, не сохранилось. Возможным вариантом мог быть план только закрепления на побережье, от Осло до Нарвика.
Норвежское правительство считало, что захват Чехословакии Германией в 1938–1939 гг. показал, что сильная оборона бесполезна для малой страны и не спасет ее от вторжения агрессоров, а потому мало занималось укреплением своей обороноспособности. Правительство Норвегии полагало, что вооруженные силы призваны «…самое большее, воспрепятствовать выводу Норвегии из состояния нейтралитета… Должны не вести войну, но сделать все возможное, чтобы удержать страну вне войны»[90]. Военные мероприятия норвежского правительства ограничились тем, что были мобилизованы все военнообязанные летчики и моряки, но в наземные войска было призвано очень небольшое количество военнослужащих. Несмотря на дополнительные ассигнования, не хватало оружия и боеприпасов, малочисленными и устарелыми были боевые корабли. Так, например, в 1935 г. в состав ВМФ Норвегии вошел лишь один корабль — минный заградитель «Олав Трюгвассон» и еще 2 сторожевых корабля находились в постройке[91]. Особенно неудовлетворительным было состояние важного в условиях Норвегии средства обороны — береговой артиллерии.
Естественно, такая позиция вполне устраивала руководство фашистской Германии и ее вооруженные силы.
С целью сохранения своего нейтралитета после начала военных действий между Германией и Англией Норвегия вступила по инициативе обеих воюющих сторон в торговые переговоры с ними. Переговоры с Англией и Германией велись одновременно в Осло. Кроме того, Норвежский союз судовладельцев вел переговоры в Лондоне с английским министерством морского транспорта. Англия зафрахтовала основную и лучшую часть норвежского торгового флота, в том числе большинство танкеров. Торговое соглашение с Германией состоялось 23 февраля 1940 г.[92]
Политическое значение Норвегии определялось ее отходом от традиционного внешнеполитического курса. До начала нападения Германии Норвегия придерживалась политики нейтралитета, стремясь остаться в стороне от конфликта между Англией и Германией.
Захват Норвегии вооруженными силами Германии не был случайным. В действительности вопрос о захвате Норвегии был тесным образом связан с внешнеполитическими замыслами в общей стратегии Германии, с ее планами ведения Второй мировой войны.
Идея включения Скандинавских стран в войну на северном ТВД прозвучала в работе немецкого адмирала В. Вегенера[93] еще до нападения Германии на СССР. Суть ее заключалась в том, чтобы расширить действия ВМФ за пределы Северного моря, сосредоточив их на главных коммуникациях Англии и в Атлантике. Для этого ВМФ должен был иметь открытый выход в океан и располагать достаточным количеством баз вне Германии. В. Вегенер считал, что в Первой мировой войне немецкий ВМФ оказался в стратегической пустоте. Чтобы избежать этого, он предлагал ряд действий, которые должны были предпринять армия и флот. Пунктом 3 таких «действий» было овладение южной частью Норвегии. Кроме того, В. Вегенер считал важным при овладении Норвегией открытие возможностей в отношении задач пресечения северных коммуникаций России[94].
Эти взгляды В. Вегенера, который считался
