подлетаю к бортику перед Арией и бью клюшкой по стеклу.
— Надень свою джерси.
Ария встречается со мной взглядом и качает головой, беззвучно шевеля губами:
— Нет.
Я сжимаю челюсть, волны боли и замешательства накатывают на меня.
— Надень. Ее.
Она выгибает бровь и говорит:
— Заставь меня.
Если бы игра не была уже на грани начала, я бы забрался туда и надел на нее эту джерси сам.
Но у меня нет времени на подобную чепуху, или какую бы игру она ни пыталась затеять.
Все накопившееся за последнее время разочарование, весь стресс, все сердечные страдания… Я собираюсь выплеснуть это на льду.
Как только шайба падает, я в центре арены. Моя задача как центрфорварда8 — помогать и развивать игру, находя бреши для товарищей по команде, чтобы те забивали голы. Я быстрый и горжусь тем, что на два шага опережаю остальных. Но сегодня ни одна из передач не достигла своей цели, я не сделал ни одного удачного броска по воротам и даже получил двухминутный штраф за силовой прием.
Возможно, для другого игрока это можно было бы списать на неудачную игру. Но я капитан, и у меня есть ответственность перед командой. Но гнев держит меня в удушающем захвате, и как бы ни старался, я не могу от него избавиться.
Каким-то образом, по милости Божьей, мы вырываем победу. Ребята выложились по полной и подставили плечо, когда я не мог. И говорю им об этом, когда мы возвращаемся в раздевалку.
МакКинли обнимает меня за плечи.
— Все в порядке, Крум. У всех бывают неудачные дни. Никто не идеален, даже ты.
Я качаю головой.
— Я подвел вас.
— Эй, хватит об этом, — Джейсон толкает меня локтем. — Это всего лишь одна игра, и мы все равно выиграли. Не ругай себя. Иди домой и отдохни. Завтра новый день.
Это те же слова, которые я сказал бы товарищу по команде. Просто не привык слышать их в свой адрес.
После душа я сажусь на мотоцикл и направляюсь домой, нетерпеливо желая увидеть свою любимую девчонку с кудряшками.
Тем не менее, мысли преследуют меня во время поездки.
Жениться или потерять виллу. Это кажется несправедливым или нелогичным.
В довершение всего, красивая девушка даже не захотела надеть мою джерси. И это немного больнее, чем я готов признать. Сотни людей носят мое имя на своих футболках по всей стране, но никто из них никогда не будет по-настоящему рядом.
Любить меня.
Заявлять свои права.
Я никому не принадлежу.
Глава 6
Ария
— Напомни-ка, почему я позволила уговорить себя на это?
Кэссиди хватает меня за локоть.
— Потому что это ради благого дела.
— Ну, понадобится кто-то, кто соберет деньги, когда я разобьюсь и окажусь в больнице.
Кэссиди смеется, когда я выравниваюсь.
— Просто держись за бортики.
По какой-то неизвестной причине я надела пару жестких арендованных коньков, чтобы пойти на детский день рождения.
Конечно, ребенка травили в школе, пока об этом не узнал Трентон, и он явился в школу, чтобы пригласить его на каток, и они могли вместе поиграть в хоккей со всей командой.
История маленького Тоби, возможно, немного согрела мое холодное, как лед, сердце.
Ноги скользят по льду, и мое тело неловко дергается, пока я не хватаюсь за бортики.
Кэссиди катается с Трентоном, пока я цепляюсь за периметр катка, ноги дрожат, словно у новорожденного жирафа.
— Полагаю, ты впервые катаешься на коньках?
Мои плечи дергаются от звука незнакомого голоса позади. Я морщусь, оборачиваясь, чтобы установить зрительный контакт с незнакомцем.
— Нет, на самом деле я одна из профессиональных спортсменок. Разве не видно?
Мужчина усмехается, протягивая руку.
— Давай, позволь помочь тебе. Я мистер Сайкс, учитель Тоби.
— Я бы взяла вашу руку, но боюсь отпустить бортики.
Он обнимает меня правой рукой, заставляя левую вложиться в его.
— Ну вот. Ты можешь это сделать.
Я сдвигаюсь, пытаясь создать немного пространства между нами, не упав на лед.
— Разве вам не следует помогать детям?
— Показалось, что тебе нужна помощь больше.
Я выдыхаю с облегчением.
— Потрясающе.
— И если честно, ты красивая. Так что, думаю, моя причина подъехать к тебе — эгоистична.
— Вы милый, — я кошусь на него. — Не в моем вкусе, но милый.
Мистер Сайкс поднимает брови.
— Все дело в брюках цвета хаки?
Я морщу нос.
— Скорее в нашивках на локтях куртки, но и хаки вам совсем не идет.
Он кивает, смеясь.
— Мне нравится твоя честность. Я…
Его слова обрываются, когда огромный мужчина пересекает лед, направляясь прямо к нам, и останавливается с размаху, обрызгав брюки мистера Сайкса ледяной крошкой.
Я изгибаю бровь.
Я не разговаривала с Александром с Джерсигейта на прошлой неделе. Когда Кэссиди увидела меня в его майке, то рассказала, что это на самом деле значит…
— Подожди-ка… Чью джерси ты надела? — спрашивает Кэссиди.
Я пожимаю плечами, как будто это ничего не значит.
— Оказываю поддержку Крум Кейку.
Ее брови взлетают вверх.
— С каких это пор?
— С тех пор, как он заглянул в галерею вчера вечером и оставил джерси.
— О, так он просто заглянул, чтобы оставить ее?
Я отвожу взгляд.
— Да.
— Зачем он дал свою джерси?
— Не знаю. Черт, к чему эта испанская инквизиция9?
Она сдавленно смеется.
— О боже.
— Что?
— Ты ему нравишься.
Я морщу нос.
— Зато он мне не нравится. Я едва его знаю.
— Говорит девушка, носящая его
