мемориальный зал.
Стены этого зала были расписаны сюжетами его путешествий. В 1980 году японская сторона преподнесла в дар деревянную статую Цзянь Чжэня, копию той, что находится в Японии в храме древней Нары. Перед статуей установлена курильница, подаренная японским императором Хирохито.
На протяжении всей истории своего существования храм несколько раз менял своё имя: Дамин его первоначальное название, а в периоды Вуцзуна правления династии Тан (618–907) он назывался храмом Силин (Цилин).
Стихи о восхождении на башню Силин писали Гао Ши, Лю Чанцин, Лю Юси и Бай Цзюйи, это далеко не полный список.
Одной из самых известных достопримечательностей храма Дамин, воспетой в поэзии Ли Бая, является пагода Силин (Цилин), построенная примерно между 601–604 годами династии Суй. Пагода является жемчужиной храмового комплекса, возведённого вокруг холма.
Мемориальный зал храма Силин (Цилин) напоминает стиль Главного зала в Тосёдай-дзи, который был организован и построен Цзянь Чжэнем в Японии. Сидящая статуя Цзянь Чжэня с резьбой по дереву, покрытая сухим лаком и льном, до сих пор хранится в этом зале, по крайней мере, так об этом сообщают все открытые источники информации о местных достопримечательностях.
Причём, небольшое дополнение, до того, как получить возможность организовать общину в храме Тосёдай-дзи, монах Цзянь Чжэнь пять лет проповедовал буддизм в главном храме Нары, Тодай-дзи, как раз в свои последние десять лет жизни, в то время Хэйдзё-кё (Нара) была столицей Японии. По традиции, монахи школ Нара и школы Сингон принимали заповеди «Четырёхчастного устава» на помосте для посвящений (кайдан), который как раз и учредил монах Цзянь Чжэнь. Можете сами это увидеть на сайте toshodaiji.jp.
Вот так, путешествуя вместе с поэтом по рекам, озёрам, городам и весям древнего Китая эпохи Тан, любознательный читатель вместе с самим Ли Баем и его собеседниками-поэтами переходит из эпохи в эпоху, из одного времени года в другое, образно: из весны в осень, из страны в страну, из Китая в Японию.
Сравните варианты восприятий и передачи авторского замысла в переводах и прочтениях:
Вонзившись в неотмеренную синь,
Безмерность открывая даль за далью,
… [1]
Пагода вознеслась под небеса,
С вершины её вся округа видна.
Шпиль к изначальной Ци устремлён,
Кровля простёрлась грядой облаков.
Надвое делит пространство она,
Три неба на балках резных собрала.
Качает волна золотистую тень
Залитой солнцем башни теперь.
Птица сквозь нити нефрита скользит,
Дымка тумана на арках лежит.
Взор по исхоженным бродит путям,
Сердце стремится вослед кораблям.
Росою омытый платан стал светлеть,
Иней торопит юдзы пожелтеть.
Волосок меж бровей Будды если б смог разглядеть,
Мироздания тайну смог бы уразуметь.
Авторское прочтение
Взял на заметку: Ли Бай делает красивую, хотя и не явную внутреннюю «литагуру» образов в пространстве стиха, используя 气 и 三天, но чуть подробнее об этом поговорим в главе «От Хэяна до Хэйан» во второй части эссе.
Интересен образ «шеста, отбрасывающего тень», который использовал переводчик. В своих многочисленных публикациях Сергей Аркадьевич Торопцев достаточно подробно поясняет, откуда этот образ взят и почему добавлен в перевод, учитывая, что в оригинале нет об этом ни слова. Прямая цитата: «Ранними утрами он, обойдя позолоченный шест посреди двора, именуемый Яшмовым древом..», а более подробно можете прочесть сами, книги более чем доступны для читателей.
На самом деле знакомство с книгой переводов стихов Ли Бая, подготовленной Сергеем Аркадьевичем Торопцевым, было очень увлекательным, и не только потому что она написана ярким образным языком, читая её, становишься почти что попутчиком автора в его путешествиях по тропинкам Китая вместе с Ли Баем, но и потому, что она сопровождается картами местности, практически у всех стихов указаны года написания, предположительно место, обозначен мотив и повод написания, раскрываются упомянутые в стихах образы и сюжеты. Для любознательных читателей такая книга действительно просто находка. Нет никаких сомнений, что книгу будут читать и перечитывать. А я в приложении помещаю подстрочник этого стиха для тех из любознательных читателей, кому будет интересно, как это звучит в оригинале, не только звучит, но и выглядит.
Вот, например, строка, которую Торопцев перевёл
«Тень на воду отброшена шестом,
Слепят каменья, откликаясь зною»,
в оригинале она выглядит даже куда более объёмно и многомерно:
shuǐ yáo jīn shā yǐng, rì dòng huǒ zhū guāng.
水 摇 金 刹 影， 日 动 火 珠 光。
вода качает «золотого храма» тень, солнце катит огненной жемчужиной, изливая свет.
«Золотой храм» — это буддийский монастырь, а «огненная жемчужина» — не только шар, венчающий навершие пагоды, в буддизме — одна из восьми драгоценностей, чистота намерений, духовное сознание и мудрость, а в сочетании с первой частью строки ещё и образ дракона, повелителя воды, тёмной сущности «инь» и «солнечной», «ян», то есть ещё и образ «огненного феникса» и «дракона».
Огненный феникс появляется только в правление справедливого и мудрого государя, а зная политические настроения поэта, мечтавшего о просвещённом правлении в империи Тан своего времени, этот образ может существовать третьим или даже более глубоким символическим слоем, хотя, возможно, наоборот, для поэта это имело первостепенное значение.
Вот такие благие пожелания были оставлены поэтом своим читателям в Китае в эпоху Тан, но и спустя тысячелетия любознательные читатели за пределами Китая могут считать эти образы и смыслы, даже испытать в чём-то похожие эмоции не только в 2023 году, но и гораздо позже.
Напутствие вместо завершения
Вот мы с вами, дорогие любознательные читатели, и перечли заново семь стихов Ли Бая (Ли Бо) в разных переводах, ставших в определённый период времени неоспоримой классикой абсолютной величины, но в наши дни даже абсолютные величины могут стремительно становиться относительными.
В таком случае ещё раз хочу напомнить вам о том, о чём говорил и говорит постоянно в своих публичных выступлениях Илья Сергеевич Смирнов, что реализовал на практике Евгений Александрович Захаров, не только он, но и многие другие компетентные, любознательные читатели, в наше время всё ещё может быть «монополия перевода» стиха переводчиком, но не может быть «монополии прочтения» стиха читателем. Разумеется, они не говорили об этом именно такими словами, но то, что они написали, что создали в своих трудах, всё говорит именно об этом, вот за это я, как читатель, очень благодарен.
Вы можете спросить, почему выбор пал именно на эти семь стихов. Наверное, вы удивитесь или огорчитесь, но не буду давать готовый ответ. Найдите ответ сами, не по учебнику, а в своей
