мы их не познаем правильным образом, мы будем считать тогда материальные импульсы настоящего времени единственно возможными и не будем видеть других сил, направляющих нас вверх к духовному. Поэтому в наше время должна идти речь о ясном познании этих двух духовных течений.
Если бы благодаря мудрому водительству мира эти существа не отстали бы во время египетско-халдейской эпохи, то современная культура была бы лишена необходимого балласта. Тогда в ней действовали бы только те силы, которые хотят увлечь человека в духовное. Люди были бы слишком склонны отдаваться этим силам. Они сделались бы мечтателями. Такие люди захотели бы знать лишь ту одну жизнь, которая возможно скорее одухотворится, и их руководящим настроением явилось бы некоторое презрение к физически-материальному. Но современная эпоха культуры может исполнить свою задачу только тогда, когда силы материального мира достигнут полного расцвета, и так постепенно и их область будет завоевана для духовности. Как самые лучшие вещи могут стать соблазнителями и искусителями человечества, если человек следует им односторонне, так явилась бы, если бы вся область культуры была захвачена указанной односторонностью, большая опасность того, что все возможные благие устремления человечества обнаруживались бы как фанатизм.
Как верно то, что человечество двигается вперёд силою своих благородных импульсов, так же верно и то, что мечтательным и фанатическим истолкованием самых благородных импульсов может быть вызвано наихудшее для правильного развития. Нечто спасительное для человеческого развития может только тогда свершиться, когда мы со смирением и ясностью, а не из мечтательности ищем чего-либо высшего. Чтобы работа современности имела на Земле необходимую тяжесть, чтобы мы поняли материальное, поняли вещи физического плана, для этого мудрость, действующая в правлении миром, задержала те силы, которые должны были окончить своё развитие во время египетской эпохи и которые теперь обращают взоры человека на физическую жизнь.
Из изложенного ясно, что развитие происходит под воздействием правильно идущих вперёд и отстающих существ. Ясновидящий взор может проследить общую работу этих двух групп существ в сверхчувственном мире. Он постигает тем самым духовные события, откровением которых служат физические факты, среди которых стоит современный человек.
Мы видим, что для понимания мировых процессов недостаточно ещё благодаря каким-то упражнениям открыть духовный глаз или духовное ухо для духовного мира. Таким путём мы достигаем лишь видения того, что там есть, достигаем возможности восприятия некоторых существ и знаем: там находятся духовные существа душевного мира или духовной области. Но необходимо также знать, какого рода эти существа. С нами может встретиться то или другое существо душевной или духовной области, но мы не знаем ещё, находится ли оно в поступательном развитии или же принадлежит к числу отставших сил, то есть двигает ли оно развитие вперёд или задерживает его. Люди, приобретающие себе ясновидческие способности и не достигающие одновременного понимания указанных условий развития человечества, не могут в сущности никогда знать, какого рода существо встретилось с ними. Простое ясновидение должно быть дополнено ясным суждением относительно увиденного в сверхчувственном мире.
Эта необходимость существует в высшей мере именно для нашего времени. Не во все времена с ней надо было одинаково считаться. Если пойдём назад в весьма древние культуры человечества, мы найдём там другие условия. В древнем Египте, когда человек был ясновидящим и перед ним являлось существо сверхчувственного мира, на челе этого существа было как бы начертано, кто оно. Ясновидящий не мог в нём ошибиться. Напротив того, в настоящее время существует очень большая возможность ошибки. В то время, как в древности человечество близко стояло ещё к царству духовных иерархий и могло видеть, какое существо с ним встречалось, теперь возможность заблуждений стала очень велика и единственным предупреждением тяжелого вреда может служить усиленное стремление усвоить себе те представления и идеи, которые были указаны выше.
Человека, который может видеть в духовном мире, называют в эзотеризме "ясновидящий". Но быть только ясновидящим ещё недостаточно. Такой человек мог бы видеть, но не различать. Тот, кто приобрёл себе способность отличать друг от друга существ и события высших миров, называется "посвящённым". Посвящение приносит возможность отличать различные роды существ. Итак, кто-нибудь может быть ясновидящим в высших мирах, вовсе не будучи посвящённым. В древние времена различение духовных существ не было особенно необходимо, ибо когда древние тайные школы приводили ученика к ясновидению, опасность заблуждения была для него не особенно велика. Но в настоящее время опасность заблуждения существует в высокой степени. Поэтому во всяком эзотерическом обучении нужно следить за тем, чтобы со способностью ясновидения всегда приобреталось посвящение. В той же мере, в какой человек становится ясновидящим, он должен приобретать способность различать отдельные роды сверхчувственных существ и событий.
Эта особенная задача — создать равновесие между принципами ясновидения и посвящения — выступила перед руководящими силами человечества в новейшее время. С началом новейших времен руководители духовного обучения должны были необходимо считаться с тем, о чём говорилось выше. Поэтому то эзотерическое духовное направление, которое соответствует настоящему времени, приняло себе за принцип создавать всегда правильное соотношение между ясновидением и посвящением. Это стало необходимым в то время, когда человечество пережило кризис в отношении своего высшего познания.
Это было время тринадцатого столетия. Приблизительно около 1250 года люди почувствовали себя более всего оторванными от духовного мира. Для взора ясновидящего, оглядывающегося назад на эту эпоху, оказывается следующее. В то время самые выдающиеся индивидуальности, искавшие известного высшего познания, могли себе сказать: то, что может найти наш разум, наш интеллект, наше духовное знание — ограничено миром, окружающим нас как физический мир; своим человеческим исследованием и способностью познавать мы не можем достигнуть духовного мира, мы знаем о нём лишь потому, что мы усваиваем сообщения о нём, которые оставили нам люди мира прежде бывшего. Это была эпоха затмения непосредственного духовного видения в высших мирах. Есть основательные причины, почему это говорилось именно в эпоху высшего расцвета схоластики.
1250 год был приблизительно тем моментом, когда люди должны были прийти к тому, чтобы разграничить, во что нужно верить, следуя впечатлению, которое производили передаваемые предания, а что можно познать. Последнее оставалось ограниченным физическим чувственным миром. И затем пришло время, когда всё больше и больше являлась возможность снова получить видение в духовном мире. Но это новое ясновидение было уже другого рода, чем то, старое, которое угасло, в сущности, именно в 1250 году. Западный эзотеризм должен был выставить для новой формы ясновидения строгий принцип, по которому посвящение должно было руководить духовными ушами и духовными глазами. Этим характеризуется та особенная задача, которую ставило себе вступающее в культуру в Европе эзотерическое
