class="p1">— Просто? Я смотрю у тебя всё в жизни просто. Если не было стыковки через одно место, значит и кекса как бы не было?— повышаю голос.
Гас открывает дверь туалета и затаскивает меня туда.
— Какого..?— размахиваю руками, чтобы отбиться от него, но он вдавливает телом в стену.
— Угомонись! Не нужно всем это слышать. Ты вроде клятву Гиппократа давала.
Мне душно. Кабинка маленькая и рядом с ним не хватает воздуха. Вдыхаю глубоко, касаясь своей грудью его.
Он смотрит. Его зрачки увеличиваются, а глаза блуждают по моему лицу. Наклоняется ко мне поцеловать.
Неисправимый придурок!
— Ты, наверное, забыл, но меня только что вырвало,— морщу нос и пихаю его.— Проваливай! Я писать хочу.
— Клянусь! Это в последний раз.
— Не верю.
Глава 8
— Привет!— беру Айлин за руку и веду к машине.
— Привет! Куда мы едем?— мило улыбается.
— Это сюрприз. Надеюсь, ты их любишь?
— Приятные — да.
— Никита, улыбнись девушке,— слышу голос в ухе.
Натягиваю улыбку и помогаю ей сесть в автомобиль.
— Отлично. Стоп камеры!— кричит режиссёр.— Навешиваем аппаратуру на машину, будем снимать поездку.
— Извини, мне нужно отойти,— неловко улыбаюсь Айлин.
— Хорошо.
Ищу в снующей толпе Алису, замечаю, сидящую на перилах виллы и смотрящей в сторону моря.
Мы уже шесть дней только по работе общаемся, никаких разговоров по душам. Меня уже бомбит, хочется рассказать, что я держусь все эти дни, как и обещал.
Я смогу. У меня получится.
— Поговори со мной,— подхожу и требую от неё.
— О чём?— кидает быстрый взгляд на меня и отворачивается.— По работе я тебе ещё утром всё сказала.
— Я держусь... Все дни, что мы здесь...
— Поздравляю! Но думаю, скоро сорвешься.
— Нет.
— Могу поспорить.
— Хорошо. На что?— проснулся азарт.
— Если продержишься две недели, то...— закатила задумчиво глаза.
— Ты меня поцелуешь,— если пользоваться моментом, то прямо сейчас.
— Проиграешь ведь...
— Не проиграю,— уверенно.
— Окей. Если ты выиграешь, то я тебя целую. Если я, то съедаешь дуриан,— корчит лицо и вываливает язык.
— Ладно, равноценно,— жмём руки.— Готовь губки,— сложил свои трубочкой.
— Готовься к тошниловке,— два пальца в рот, спрыгивает и спускается по лестнице.— В девять жду на терапию.
Ну, наконец-то.
* * *
— Как давно ты понял, что у тебя проблемы?— плавно задаёт вопрос Алиса.
Мы в небольшой комнате без камер, здесь отдыхают работники съёмочной группы. Единственное место, где можно побыть один на один.
— Я до сих пор не осознаю что для меня это большая проблема,— тянусь на диванчике.
Алиса сидит с ногами в кресле за моей головой.
Её близость и наше уединение наталкивает на самые пошлые фантазии. Дверь заперта, чтобы никто не мешал. Можно протянуть руку и погладить по ноге...
— И всё же... Если ты обратился к специалисту, то значит, была причина,— продолжает.
— Да. Неудовлетворенность.
— Как она проявляется?— тихий вкрадчивый голос, от которого мурашки по коже.
— Это как есть без запахов. Ты чувствуешь вкусы: сладкое, солёное, горькое. Но кайфа от еды не получаешь, потому что не знаешь, как она пахнет. Слюнки от лакомого кусочка не текут. Есть только голод. -Давно это началось?
— Около семи лет назад. Бывший врач сказал, что это из-за сильно стресса.
— Ты сортируешь как-то девушек?
— То есть?
— Предпочитаешь конкретных, по твоему вкусу. Или наплевать, лишь бы с кем-нибудь?
— В основном — под вкус. Но бывают полные противоположности.
— Какие тебе нравятся?
— Настоящие. Не в плане внешности. Если красота естественная, то даже плюс. Я о духовном. Не с фальшивыми чувствами.
— Ты действительно веришь в то, что девушки, которых ты пользовал, были с тобой честны?— фыркает с усмешкой.
— Нет, конечно. Но и я не был с ними полностью искренен. Думаю, каждая из них немного верит в то, что станет для меня единственной. Но это заблуждение. Я никогда не был готов к сильным чувствам.
— Ты когда-нибудь влюблялся?
— Нет.
— Как ты пишешь песни, если не переживал ничего подобного?
— У меня талант,— самоуверенно.
— Ты рифмоплёт,— грубо срывается.
Это непрофессионально!
— Что?— поднимаюсь и сажусь на колени.— Я рифмоплёт?
— Да. Тексты примитивны и без глубокого смысла. Полно англицизмов. И, кстати, раньше твои песни были лучше. Сейчас ты превратился в штамповщика. Телки, бабки, на мне сверкают бриллианты. Бее...
— Потому что рынок настолько перенасыщен музыкой, что трек живёт один-два месяца,— пытаюсь спорить.
— Хорошие — живут вечность...
— Останови планету — я сойду! Прошли времена мировой классики, Алиса.
— Жаль... Но думаю, гении в этом мире ещё есть.
— Навалом. Только где они? Пробиваются наглые.
— Как ты?
— Как я!— Вскидываю на неё глаза.
Она смотрит с какой-то брезгливостью, слегка скривив лицо.
Ну что я тебе сделал? Да я, такой как есть и ты об этом знаешь. Я был честен с тобой с первых часов нашего знакомства. Ты меня прочитала. Никто не мог, а ты смогла.
Алиса делает паузу и опускает глаза в блокнот, в котором что-то чёркает.
Она красивая, только какая-то блёклая. Думаю, пара штрихов косметики это бы исправило.
Длинные черные ресницы, как веер. В сочетании с медовыми глазами — охренительно. Круглое личико с легким румянцем на скулах. Уверен, она краснеет от стеснения. Но я этого ни разу не заметил. Люди её профессии готовы ко всему, их не удивить. А может попробовать? Задать провокационный вопрос в лоб и посмотреть, как будет выкручиваться.
— Когда у тебя последний раз был парень?
— Никогда,— прерывается и смотрит на меня исподлобья.
— Ты девочка?— шок.
— Нет. Просто если ты хочешь услышать правильные ответы, то и вопросы надо задавать корректно.
Не смутилась. И прекрасно поняла мой посыл. Просто издевается.
— Окей. Когда у тебя последний раз была близость с мужчиной?
— Давно. А что?
Жесть. Вообще
