живота ее мужа.
— Мне немного не по себе, миледи. Пойду подышу свежим воздухом, — оправдалась девушка.
— Милая, но ведь ты пропустишь самое важное, — не отпускала Лану старушка.
— Ничего страшного, родители мне всё расскажут, — бросила девушка и быстро пробралась к проходу.
«Долой мучительную церемонию».
Свернув в один из залов, она опустилась на бордовый диван со вздохом облегчения.
Стены вокруг были увешаны картинами знаменитых художников древности и современности, они висели чёткими рядами, распределённые по размеру рам. В нижних рядах самые большие, к верху рамы и полотна уменьшались, и их почти не было видно.
— Странная логика, — прошептала Лана, думая о том, что она бы развесила картины иначе.
Заметив сослуживцев брата на выходе из зала, юркнула на лестницу. На втором этаже царил полумрак, так как в этот вечер все мероприятия проводились в главном зале. Окна были завешаны огромными шторами из красного бархата. Через каждые десять метров на стенах встречались лампы, но их свет не согревал. В длинном коридоре, по которому шла Лана, было настолько пустынно и тихо, что можно было услышать, как под хрустальным колпаком ближайшей лампы трещит пламя.
Одна из тюлевых штор начала приподниматься, и Лана, которая рассматривала своё отражение в идеально начищенном полу, остановилась возле окна. Ветер дунул с новой силой, на этот раз, откинув полупрозрачную штору в сторону. Девушка хмыкнула, представив, что это полоса препятствий, наклонилась и резво проскочила на балкон, пока тюль не вернулся на место. Вид со второго этажа был куда красивее, чем с первого. Все старинные здания Уест-Уортленда были с очень длинными лестницами и высокими потолками. Из-за этого их второй этаж соответствовал пятым этажам в более новых домах других районов города.
Прохладный ветерок шелестел листьями, покачивал стволы деревьев так, что редкие птицы, садившиеся на них, вынуждены были постоянно взлетать, недовольно крича, и снова садиться. Огромный фонтан внутреннего двора института извергал воду из каменных кувшинов, которые держали три девушки, хранительницы института Мэдисон — мраморные красавицы в несколько метров высотой. Крупные капли долетали до второго этажа, принося с собой прохладу.
Лана продрогла до костей, атласное платье не грело совсем, но ей не хотелось возвращаться обратно.
С первого этажа донеслись аплодисменты, и через несколько секунд заиграла музыка.
«Похоже, начались танцы, и родители сейчас заметят моё отсутствие, — вздохнула Лана. — Придётся вернуться».
Девушка направилась в сторону звуков музыки. Внизу уже кружили в танцах пары из весёлых молодых девушек и парней. Мужчины старше разместились в отдельной зоне из кресел и диванов в стороне ото всех и лениво потягивали виски, обсуждая политические вопросы и всё, что касается различных сфер государственной деятельности. Среди них был и лорд Лангоф, который, касаясь ребром ладони по столу, что-то горячо доказывал сидящему справа мужчине в очках с золотой оправой. Женщины сидели за столиками неподалёку и о чём-то спорили, иногда подходя к своим важным мужьям что-нибудь узнать или рассказать.
Лана подошла к менее строгой и более увлечённой разговором матери.
— Мама, — сказала она. — Ты меня не искала?
— Лана! — обрадовалась та. — Конечно, искала. Ты где была?
— Я прогулялась по зданию, захотелось всё изучить.
— Молодец, рада, что ты правильно осознала слова мистер Реймаса и всю необходимую информацию для обучения.
— Да-а, — протянула Лана и решила сразу перевести разговор на другую тему. — А долго у нас будут танцы?
— Я не знаю, — ответила Анита Лангоф, — думаю, что долго. Какая тебе разница? Веселись сколько угодно. Я видела, что Габриель пришёл. Ему, наверное, от капитана Ампора попадёт за опоздание.
Лана почувствовала волну удовлетворения от одержанной победы над братом. Но нельзя зазнаваться, выиграна битва, но не война.
— Милые мои, — обратилась Анита Лангоф к своим собеседницам, — познакомьтесь с моей дочерью — Ланелией.
— Здравствуйте, приятно с вами со всеми познакомиться, — сказала Лана дамам, делая книксен. — Называйте меня Ланой.
— Мы тоже очень рады знакомству, — прошепелявила за всех женщина в платье кремового цвета. Девушка успела отметить, что у той парик съехал на бок. — Твоя мама нам очень много про тебя рассказывала.
— Именно такой мы тебя и представляли, — вставила другая.
У Ланы эта сцена обмена любезностями вызвала отталкивающее чувство, потому что сахарные лица дамочек выражали ни что иное, как лицемерие. В высшем обществе эта лживая черта занимала чуть ли не самое главное место. Сегодня на балу тебе в лицо говорят, что ты выглядишь, как богиня, а за глаза обсуждают твою кошмарную манеру вести себя, твой ужасный наряд, походку и так далее до безконечности.
Лана поспешила распрощаться и пойти найти Габриеля.
«Просто немыслимо, — возмущалась она, пересекая главную залу по направлению к выходу, — даю сто монет тому, кто решится со мной поспорить насчёт того, что эти дамочки будут обсуждать меня после ухода мамы. И вообще, зачем я иду к Габриелю? — И тут же, ухмыльнувшись, сама ответила на свой вопрос, — чтобы позлить его, когда он не в силах будет разобраться со мной как следует, потому что капитан Ампор и так на него зол. Хоть что-то весёлое в этот вечер».
Кратко отвечая на приветствия и поздравления, сыпавшиеся на неё со всех сторон, Лана наткнулась на своих бывших одноклассниц во главе с Амандой Преллис.
— Здравствуй, Лана! — наперебой приветствовали её девушки. — Какое у тебя потрясающее платье! Мы так давно не виделись!
— Добрый вечер, — поздоровалась она. — Я бы поговорила с вами, но мне необходимо найти брата.
— Конечно, иди, встретимся на танцах, — улыбнулась Аманда, встряхивая своими белокурыми кудрявыми локонами. — Ты ведь придёшь?
Не успела Лана ответить, как симпатичная рыженькая Диана задала тот вопрос, который, по всей видимости, мучил их всех:
— А с кем ты идёшь на танцы?
— С Хэйвардом, — ответила Лана без всякой интонации в голосе.
— Неужели! Я так за тебя рада, милая! — воскликнула Диана, потом все девушки приблизились к Лане и начали говорить про Сандру, которая всё время хвасталась им о том, что Хэйвард Фринверт любит её единственную.
— Ты только представь её лицо, когда она увидит вас танцующих! — проворковала самая низкая среди всех, брюнетка в красном Элоиза. — Поиздеваемся на славу над этой выскочкой!
Оставив позади себя юных сплетниц, Лана свернула за угол и направилась к выходу. Оставшиеся несколько метров она не могла избавиться от негодования, которое вызвали у неё бывшие одноклассницы. Лана неплохо общалась с Сандрой Ричманд и знала о том, что той очень сильно нравится Хэйвард. Ещё она знала, что Аманда со своими подругами тоже немало влюблены в красавца Фринверта, и поэтому пыталась разобраться в их намерениях.
«Странные люди, — размышляла она, — врут
