гостья достала из сумки три больших ярко-красных апельсина. – Поправляйтесь.
– Спасибо. Давайте есть вместе.
– Нет, это вам.
– Мне много.
Игорь очистил два апельсина, один отдал ей. Отделяя дольку за долькой, они стали есть. «Что-то всё-таки ей нужно от меня, наверняка, что-то нужно».
Татьяна Яковлевна окинула взглядом большую комнату:
– Народу много, – сказала она сочувственно.
– Да, хотя все наши люди. Но вечно дым коромыслом, голая лампочка под потолком, грязная уборная, простите, и кабинки там без дверей. Ужасно надоела жизнь на виду.
– Но ребята у вас хорошие.
– Хорошие, конечно. Вчера ставили мне горчичники, укутывали одеялами, толкли таблетку стрептоцида.
– Замечательные ребята.
– Вы тоже им всем понравились.
Татьяна Яковлевна улыбнулась. Хорошая у неё улыбка, отметил Игорь, такая простая, без капли жеманства. А ведь могла бы – красивая же баба. Впрочем, таким жеманство как раз и ни к чему.
– Я заметила, вы часто что-то пишете. Вы писатель?
Это она о моих черновиках писем к Людмиле, догадался Игорь и про себя усмехнулся: вот какую неожиданную славу они ему доставили.
– Нет, просто… Это что-то вроде дневника. А вам не надоело здесь? Вы ведь тоже всё время на виду.
– Привыкла. Работа такая.
– Давно вы здесь?
– Три года.
– Как сюда занесло?
– С мужем приехала и с ребёнком, а теперь, вот, вдвоём остались, я и сынишка.
Прав был Макарыч, как в воду глядел.
Татьяна Яковлевна вскоре ушла, пожелав ему скорейшего выздоровления. В комнату тут же явились соседи Игоря.
– Ну, Игорёк, приворожил ты её, только чем, не знаю, – сказал один, Костя Шведов. – Пруха тебе! Такая баба сама в руки идёт!
– Какая пруха! – возразил другой, пожилой Пахомов. – Ну чем может приворожить женщину чахлый, бледный юноша? Просто бабам здоровые мужики не интересны, они вешаются на таких, вот, дохлых, чтобы выхаживать их, выходить, а потом всю жизнь этим попрекать.
–
Не слушай старого хрена! – сказал позже третий, тот самый Макарыч, с которого всё началось. – Бабу не упусти. Хорошая баба, такая на руках носить будет.
13
Через два дня вечером Игорь пришёл к закрытию столовой и сел за столик в углу. Увидев его, Татьяна Яковлевна подошла к нему.
– Уже поправились?
– Как будто.
– Почему не ужинаете? Ваши уже были.
– Не хочу. Я пришёл, чтобы проводить вас. Вы не спешите, делайте свои дела, а я пока здесь посижу. Если можно?
– Вообще-то, когда столовая закрывается, гости должны покинуть её, но раз такое дело… Посидите, мы сейчас закроем.
Она вернулась за стойку и стала подсчитывать дневную выручку. В этот момент дверь столовой распахнулась, и человек десять мужчин, в унтах и полушубках ввалились с улицы – в маленьком помещении сразу стало тесно и шумно.
– Танюша, закрывай! – увидев это, закричала из кухни повариха Маша. – Сколько же они будут идти!
Татьяна Яковлевна пошла закрывать, но навстречу ей ввалились ещё трое, сзади ломился четвёртый.
– Откуда вас столько?
– Корабль пришёл.
– Какой корабль?
– С Большой земли, только что причалил. Вы что, спите тут?
– Не слышали. – Татьяна Яковлевна бросила быстрый взгляд на Игоря: он, конечно, слышал разговор, но к известию о приходе корабля отнёсся, по-видимому, совершенно равнодушно.
Выписав всем пришедшим чеки, она пошла помочь поварихе на выдаче. Столовая закрылась на полчаса позже обычного.
– Тяжёлый был день, – вздохнув, сказала Татьяна Яковлевна, когда они вышли на улицу.
– Погуляем? – предложил Игорь.
– Гулять-то у нас негде, – улыбнулась она. – Сопки вокруг, всё в снегу. И посёлок наш маленький, всего три с половиной улицы.
– Так мы не будем спешить.
– Спеши-не спеши, а до дому пять минут ходу. – Она посмотрела на Игоря. – Вам, наверное, ещё и нельзя долго на улице находиться?
– Можно. Мне свежий воздух полезен.
– Я тоже люблю пройтись после работы. Только, вот, и вся дорога. Это мой дом.
Они остановились возле двухэтажного крупноблочного здания. На столбе перед зданием раскачивался под ветром электрический фонарь. Подмораживало, в воздухе носились осколки замёрзшей измороси, поблескивали в свете фонаря.
– Строили недавно, а вид у дома такой обшарпанный, – сказала она. – Краска слезла, штукатурка обвалилась. Против нашей погоды ничего не может устоять.
– Только люди.
– И люди не всегда выдерживают.
– Вы такая красивая, – почувствовав её настроение, сказал Игорь. – Я думаю, сколько угодно молодых людей были бы рады связать свою жизнь с вами.
– Вы так думаете? Дёрните меня за подол.
– Не понял?
– Примета такая есть: надо дёрнуть за подол, чтобы желание сбылось.
Игорь наклонился и дёрнул за подол её пальто:
– Так и будет.
Татьяна Яковлевна отвернула лицо от фонаря, так что оно оказалось в тени.
– Вы слышали, корабль пришёл, значит, завтра он пойдёт на Большую землю. Вы едете?
– Нет. Наши все уедут, конечно, а я останусь. Ехать и не за чем: на Новый год все разъедутся по домам, в конторе никого не будет. Поеду после Нового года, а в новом году всё равно на маяк возвращаться.
– Почему же вы домой не едете?
– У меня никого нет.
– И родителей нет?
– И родители есть, и братья-сёстры есть, а всё равно никого нет. Пошлю им телеграмму, поздравлю с Новым годом, а завтра начальству позвоню, скажу, что остаюсь здесь.
Татьяна Яковлевна из темноты посмотрела на него долгим взглядом.
– Вы ведь не ужинали, – сказала она, наконец. – Пойдёмте, я вас покормлю.
В эту ночь Игорь впервые не ночевал в гостинице…
– Мне одной ночи мало, – сказала Таня под утро.
14
На следующий день утром его сослуживцы сели на корабль и уплыли на Большую землю. Они очень волновались, когда Игорь к ночи не вернулся в гостиницу. Пожилой Пахомов их успокаивал:
– У женщины он! Ясное дело, что у женщины. Такая теперь не скоро отпустит.
Они так и уехали, не повидав его.
Днём Игорь позвонил бригадиру, доложил о проделанной работе.
– Если хочешь, можешь соскочить на Новый год домой, – сказал Николай Викторович. – Неделя в твоём распоряжении.
– Нет, я здесь останусь.
– Нашёл «вариант»? – Игорь представил, как в этот момент оживилась интересом круглая физиономия бригадира.
– Вроде того, – коротко ответил он.
– Тогда желаю успеха. С Новым годом!
– И вас также!
Забрав свои вещи из гостиницы, только койку оставив за собой, Игорь поселился у Тани. Новый год они встречали вместе, втроём, он, она и её семилетний сын Алёшка. В углу комнаты стояла маленькая, чуть кривоватая ёлка. Пока Таня что-то готовила на кухне, мужчины наряжали её.
– Вы будете моим новым папой? – спросил Алёшка.
– Пока не знаю. А ты помнишь своего первого папу?
– Помню.
– Почему он ушёл от вас?
– Это мы ушли от него! – с решительным вызовом возразил мальчик. –
