Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
вещи, как отмена рабства и провозглашение всеобщего избирательного права.
– И потом на протяжении следующих полутора столетий пытаемся снова превратить чернокожих людей в рабов.
– Мы отклоняемся от вопроса. – Устами Аниты всегда говорил разум. – Необходимо признать, что на настоящий момент у нас недостаточно достоверной информации, чтобы понять, из какого времени эти ребята, а в будущее мы отправиться не можем. И все же нам известно, что сейчас они там. Возможно, они действуют напрямую против «Дочерей Гарриэт» или даже против борцов за права женщин в целом. В любом случае, вероятно, этим отчасти объясняется, почему в вопросе права на воспроизводство потомства наши воспоминания так сильно расходятся.
– И что мы будем делать? – скрестила руки на груди Швета.
– Я отправляюсь в 1992 год, чтобы помешать этим мерзавцам убить Беренис! – Энид буквально трясло от решимости, к которой подмешивались скорбь и ярость.
Швета кивнула.
– Ты неплохо знакома с этим периодом времени, поскольку путешествовала в восьмидесятые, так что это хороший план. – Тронув Энид за плечо, она добавила, уже без своего обычного нетерпения: – Но будь осторожна.
Я задумалась над тем, как Энид перепрыгнет из восьмидесятых в девяностые, и вдруг меня осенила одна мысль.
– Я изучала Комстока в восьмидесятые годы девятнадцатого века, но, может быть, мне следует скакнуть вперед. Крупную политическую победу Комсток одержал в 1893 году, на Всемирной выставке в Чикаго. Я полагаю, наши последователи Комстока приложили к этому руку. Думаю, если мне удастся отредактировать тот момент, наступит перелом. – Я не упомянула о другом плюсе того, чтобы отправиться в девятнадцатый век. Архивы Машины во Флин-Флоне до двадцатых годов прошлого столетия велись просто ужасно. Будет легко снова ускользнуть из 1893 года в 1992-й, где я уже засветилась по бумагам как путешественник, изучающий местных музыкантов того времени. Если я проявлю немного хитрости, возможно, у меня появится шанс предотвратить новое убийство. А может быть, и следующее.
Кивнув, Анита сделала пометку в планшете.
– Наш нынешний грант покрывает еще несколько путешествий в конец девятнадцатого столетия, так что это неплохая мысль. Кто еще хочет высказаться?
– Я занимаюсь исследованиями океанических осадочных пород ордовикского периода и происхождением Машины в Ракму[17], – вставили Си-Эль. – Грант сможет покрыть расходы на мой перелет в Иорданию? Ракму находится совсем рядом с аэропортом.
Я сомневалась, пока Си-Эль не объяснили несколько странных особенностей Машины в Ракму. Согласно письменным историческим свидетельствам, эта Машина была обнаружена первой, древними набатейцами, когда они выреза́ли город в скалах песчаника в долине в Иордании. Си-Эль прочитали научные работы о новых свидетельствах, указывающих на то, что Машина в Ракму способна влиять на поведение остальных Машин. Если группа сумасшедших экстремистов вздумает запереть линию времени, скорее всего, она сосредоточит свои подрывные усилия на Ракму.
– Хорошо, Си-Эль, предлагаю вам разработать протокол, который позволит выявлять тех, кто пытается воздействовать на Машину. – Анита сделала еще одну пометку.
После этого встреча быстро завершилась, и мы пообещали друг другу держать всех «Дочерей» в курсе, если у нас появится новая информация.
На прощание я крепко обняла Энид.
– Я тебе очень сочувствую.
– Мне ее не хватает, даже несмотря на то что я ее не знаю. – Лицо Энид напомнило мне разбитое защитное стекло, полностью покрытое трещинами, но каким-то чудом еще сохраняющее свою форму.
– Ты это исправишь. Я знаю, что ты сможешь!
Склонив голову набок, Энид провела рукой по недавно выбритому затылку.
– Я верю, что ты тоже справишься. Желаю тебе благополучного путешествия!
Внезапно это простое напутствие показалось мне могущественным талисманом.
– И я желаю тебе благополучного путешествия, – сказала я.
Моя тревога несколько улеглась. Теперь у меня была четкая цель. За несколько лет работы в 1880-х мне так и не удалось ничего изменить, но теперь у меня появилась надежда.
Глава 4
Бет
Ирвин, Верхняя Калифорния (1992 год н. э.)
Больше недели мы ссылались на это как на «то, что произошло». Мы вели себя нормально, следуя привычному распорядку, и пользовались тем, что можно было сходить пообедать в студенческий городок. В полдень ученикам разрешалось покидать территорию школы, с условием вернуться обратно к пятому уроку. Но сегодня была пятница, поэтому на хрен пятый урок! Лиззи, Хитер, Сооджин и я отправились в торговый центр, расположенный напротив средней школы Ирвина, и устроились в пиццерии, даже не пытаясь скрыть, что прогуливаем уроки.
– Не хотите заглянуть в «Сверстник»?
Сооджин могла бы не спрашивать. Мы всегда ходили туда после пиццы, по этому безупречному тротуару, что отделял стоянку от монументального супермаркета «Ральф». Скрывающийся за непримечательной витриной в ряду таких же непримечательных витрин, приютившийся за студией аэробики и садовой мебели музыкальный магазин «Сверстник» был нашей отдушиной в мир. Стены узкого и длинного помещения были сплошь завешаны плакатами, футболками и наклейками. Ряды стоек с пластинками превращали крошечное пространство в настоящий лабиринт. Я склонилась над коробкой, в которой лежала уцененка, надеясь увидеть там альбом «Аллей кэтс», или «Икс-рэй спекс», перегородив весь проход.
Хитер легонько пнула меня своим высоким сапогом на шнуровке.
– Уйди с дороги, девочка! Я хочу посмотреть, что здесь есть от «Селектора».
– Я просто обожаю их песню «Убийство»…
Я прикусила язык, но слишком поздно. Сооджин и Лиззи вылупились на меня. Я совсем этого не хотела. Впрочем, может быть, я все-таки сделала это сознательно.
– Девочки, вы ничего не слышали про… – Хитер неловко осеклась.
– Нет.
– Ничего.
– Пожалуй, нам лучше прогуляться, – кивнула на дверь Лиззи.
Мы молча брели по улице, пока не нашли симпатичную лужайку между жилыми кварталами, одну из тех, что администрация Ирвина называет «зеленым поясом». Мы устроились недалеко от оживленного перекрестка, однако никто не обращал на нас внимания. Просто группа невидимых школьниц днем в пятницу.
– Как вы думаете, его уже нашли? – первой нарушила молчание Лиззи.
– Должны были найти. – Щеки у Хитер стали пунцово-красными, глаза наполнились гневом и слезами.
– Родители вас ни о чем не спрашивали? – Я вроде бы обратилась ко всем, однако посмотрела на Лиззи.
– Они очень обрадовались тому, что я вызвалась вычистить весь салон, после того как кто-то… Ну, наблевал сзади. К счастью, вся эта дрянь легко смылась.
На самом деле никто из нас не понимал взаимоотношений Лиззи и ее родителей. Их почти никогда не было дома, а ее брат уже учился в университете. Когда я приходила к Лиззи на ночевку, ее родители здоровались со мной и продолжали заниматься своими делами. Их работа была как-то связана с техникой. Мне они казались благословенно безразличными, что определенно было лучше отношения моих собственных родителей, которые требовали рассказывать им в мельчайших подробностях все, что я делаю. Родители Хитер были такими же
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
