Он мне сказал, что, пока братья Мори будут на свободе, он больше не проявится и на время исчезнет.
— Вы и вправду считаете, что ему угрожает опасность?
— Конечно. Иначе он об этом бы не говорил.
— Какие слухи ходят на Монмартре?
— Говорят, кто-то из них — то ли Манюэль, то ли месье Морис — сводил счеты. Оба были вооружены. Вероятно, Мори оказался проворнее.
— А причина преступления?
— Когда я пытался завести разговор на эту тему, мне в ответ только улыбались и молчали.
— Вы считаете, что Мори был любовником Лины Марсиа?
— Я об этом думал. В этом случае она рисковала не только безбедной жизнью, но, вероятно, и головой…
— Вы проходили сегодня по улице Баллю?
— Да. На дверях уже висят черные драпировки, у дома толпятся люди, входят и выходят.
— Кто они? Вы их узнали?
— Кого там только нет… Мелкие торговцы… Владельцы ресторанов… Девицы из ночных кабаре… Сутенеры…
— Мне бы стоило взглянуть самому.
Комиссар вызвал Жанвье и велел готовить машину.
— Поедемте со мной, месье Луи… Вы знаете этих людей лучше, чем я…
Возле дома Марсиа на улице Баллю собрались небольшие группы людей, словно похороны были назначены на сегодня. Драматическая смерть месье Мориса была событием дня для всего Монмартра, и об этом говорили шепотом.
— Войдем!
Они поднялись на второй этаж. На лестнице царила тишина. Дверь в квартиру была приоткрыта. В холле пахло восковыми свечами и хризантемами. Цветов и венков принесли столько, что их некуда было класть и теперь уже не понадобились бы зеленые растения, чтобы просторная гостиная не выглядела пустой.
Лина стояла у дверей в глубоком трауре, склоняя голову перед каждым посетителем и пожимая протянутые руки. Лицо ее казалось застывшим, непроницаемым.
Увидев Мегрэ, она состроила недовольную гримасу, словно желая упрекнуть его за приход и неуважение к покойному.
— Примите самые искренние соболезнования, — пробормотал он.
— Только этим и занимаюсь.
Гроб еще не закрыли. Морис Марсиа лежал в парадном костюме, со спокойным лицом и, казалось, даже с ироничной улыбкой на губах. В гостиной, обтянутой черной материей, тканной серебром, горела дюжина свечей, и во всем доме пахло воском.
Посетители на минуту подходили к гробу и склоняли головы перед покойником, одетым как для торжественной церемонии.
— Вы кого-нибудь узнаете? — прошептал Мегрэ.
— Одного или двух сутенеров… А вот хозяин «Сан-Жен» с женой, она совладелица заведения…
— Вы думаете, так может продолжаться целый день?
— Наверняка. А завтра в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт будет слишком тесно, чтобы…
Они задержались вместе с другими прохожими на противоположном тротуаре, чтобы посмотреть, как входят и выходят посетители.
— Вот они…
На углу улицы остановился красный «ягуар», и из него вышли двое еще очень молодых людей. Оба элегантные, видные парни с презрительным взглядом.
Их здесь знали, и им это было прекрасно известно.
Они шли посредине улицы, приветствуя многочисленных знакомых. Когда старший заметил Мегрэ, он минуту колебался, а потом направился прямо к нему.
— Вы причиняете много неудобств, комиссар, мне и моему брату, устраивая за нами слежку. Чтобы вам сэкономить на агентах, могу дать подробный отчет о своем времяпрепровождении. Сегодня днем, например, мы с Джо находились на улице Дю-Кэр, получали большие партии товара. Завтра, после панихиды, я поеду в Бандоль. Ну а вы, Луи, можете продолжать шарить по всем углам и слушать сплетни… Марсиа стоил большего…
Явно довольный собой, он повернулся к брату, и они вошли в дом.
— Теперь вы смогли сами убедиться, что это за тип, — пробормотал инспектор Луи. — Хищник с острыми зубами, который считает себя умнее всех остальных…
— Я хотел бы расспросить его консьержку.
— Она работает только днем… Ночью ее замещает муж, он спит в привратницкой на раскладушке. Его зовут Виктор, и его хорошо знают в этом квартале… Это отпетый пьяница, весь день он только и делает, что пьет то в одном бистро, то в другом…
— А можно его найти?
— Попробуем… Начнем с улицы Ля-Брюйер и площади Сен-Жорж.
В каждом бистро инспектор Луи выпивал стакан виши с клубничным сиропом, а Мегрэ за все время выпил лишь две кружки пива.
— Вы не видели Виктора?
— Он ушел полчаса назад и, наверное, вернется, потому что еще мало выпил.
Когда Мегрэ и инспектор обнаружили наконец Виктора в шестом по счету бистро, он уже здорово набрался.
— Смотрите! Инспектор Луи… Бутылочку виши инспектору!.. А вы, толстяк…
Это был подонок, какие ютятся под каждым мостом.
Рубаха была расстегнута на груди, оторванный карман висел на нитке.
— Бьюсь об заклад, вы ко мне… А это что за тип?.. Врач?..
— Зачем вам врач?
— Это уже не первый раз… Они пытаются запрятать меня подальше, а ведь я никого даже пальцем не трону…
Это его самого рассмешило.
— Это комиссар Мегрэ…
— Я уже где-то слышал это имя… Зачем я ему понадобился?
— Вы спите в привратницкой по ночам?
— Да, с тех пор, как жена заболела и врач велел ей побольше отдыхать.
— Сколько жильцов в доме?
— А я их никогда не считал… По две квартиры на каждом этаже, и в среднем по три человека в квартире…
Считайте сами… Я уже давно не в ладах с арифметикой…
— Вы хорошо знаете Манюэля Мори?
— Это мой приятель…
— Да ну?
— Правда. Иногда, когда возвращается, он приносит мне бутылку. Другим и в голову не придет, что мне хочется промочить горло…
— Обычно он поздно возвращается?
— Смотря что вы считаете поздно… Дай-ка мне еще этого, Гастон.
Струйка красного вина потекла по его небритому подбородку.
— В полночь?
— Что — в полночь?
— Он возвращается в полночь?
— Или в пять утра… По-разному… Когда к нему приходила его подружка…
— Вы хотите сказать, что он возвращался домой с женщинами?
— Нет, месье. Не с женщинами. С женщиной.
— С одной и той же?
— Да, с одной и той же, вот именно…
— Высокая?
— Не такая высокая, как он, но повыше меня.
