— Вот так, ребята, — заключила Пэт. — Ни в чем себя не вините. Вы тут ни при чем. Кэсси скоро объявится. Тем более что завтра у нее кинопроба. Она не допустит, чтобы Анна Уит ее обошла.
Когда Пэт ушла, Лиз покачала головой.
— Все равно я боюсь, что Хейзел права, — прошептала она. — Кэсси такая непрактичная. Могла открыть дверь кому попало. Даже если она ушла одна, ей может грозить опасность. Что, если она по наивности села в чью-то машину? — Глаза Лиз округлились. — Например, в тот фургон, что мы вчера здесь видели? Вдруг те двое мужчин вовсе не журналисты, а бандиты? Выглядели они очень подозрительно. Чего они здесь ошивались? Выжидали удобный момент?
— Если они преступники, то уж очень странные, — сухо заметил Элмо. — Погляди-ка.
Он махнул рукой в сторону парка. Из знакомого фургона вылезли двое мужчин, похожих на гангстеров из фильма «Полиция Майами», и вразвалочку направились к площадке. Один из них держал в руках блокнот, у другого болтался на шее фотоаппарат. Оба вертели головами, словно кого-то высматривали. Ищут Кассандру Кэсс!
Глава X. Люк сердится
— О’кей, ребята, — послышался голос Люка. — Быстренько займите свои места. Приготовились!
По пути к площадке мы с трудом протолкались сквозь толпу, которая стала еще гуще. Видимо, слухи о съемках действительно распространились по всему городку: люди все прибывали.
Кого тут только не было! Родители с грудными младенцами в колясках и с детьми постарше. Рабочие из коммунальной службы, копавшие неподалеку канаву, бросили лопаты и пришли поглазеть. Пожилые мужчины и женщины из дома престарелых в Крейгенде, совершавшие свой ежедневный моцион. Собачники. Школьники, у которых были каникулы. И несколько моих ровесников — кое-кто из нашей школы и совсем незнакомые мальчишки и девчонки. Может, они из приюта?
Люк буквально рвал на себе волосы от досады.
— Невозможно работать! — рычал он. — Это уже не съемочная площадка, а ярмарка какая-то. Пэт говорит, что кое-кто уже пытался купить еду в нашем буфете.
Том заржал, словно это была замечательная шутка.
— А где коробка с «Лотом»? — спросил он. — Хотите, я выступлю в роли лоточника? В момент все распродам.
Люк чертыхнулся и, повысив голос, начал раздавать указания. Элмо тем временем решил позвонить отцу и попросил у продюсера разрешения воспользоваться его радиотелефоном.
— Пусть немедленно пришлет фотографа, — пояснил он. — Получится отличный снимок для нашей газеты. Очередной номер начинают печатать сегодня вечером, а у нас пока нет материала на первую полосу.
Ребята стали наперебой высказывать свои идеи. Все, кроме меня. Я была занята тем, что старалась держаться как профессиональная актриса и одновременно поглядывала вокруг: где же те двое журналистов? Они смешались с толпой, иногда заговаривали с кем-нибудь, но снимать нас не торопились.
Жалость какая. Неплохо было бы увидеть свою фотографию на первой странице центральной газеты.
Зато ко мне подошли какие-то дети и робко попросили автограф. Мило улыбаясь, я расписалась на клочках бумаги, точно так, как это делала Кассандра Кэсс. В ее отсутствие я определенно была самой заметной личностью на площадке. Дети это почувствовали, в отличие от журналистов, упустивших свой шанс.
Когда камеры снова заработали, толпа увеличилась вдвое. Подкатил лоток с мороженым, оглашая окрестности мелодией песни «Зеленые рукава», включенной на полную громкость. Ассистент режиссера бросился к нему и не своим голосом заорал:
— Выключите музыку!
Потом откуда-то появилась худенькая серьезная девушка и начала раздавать какие-то листочки. Люди читали их и бросали на траву, ветер подхватывал белые бумажки и разбрасывал во все стороны. Разумеется, какая-то часть попала в кадр.
Люк пришел в ярость.
— Это невыносимо! — заорал он. — Уберите мусор, пока я не схватился за огнемет.
Том изловчился и поймал одну.
— Ух ты! — закричал он. — Это же праздничная программа нашего кинотеатра! Мистер «Палас», похоже, не дождался от нас звонка и нанял эту девицу.
— Ой, не дай Бог! — как и следовало ожидать, воскликнула Лиз. Идея создания нашего агентства принадлежит ей, и она защищает интересы «Великолепной шестерки» так же рьяно, как Хейзел отстаивает интересы Кэсси.
— Ну и что? Невелика потеря, — фыркнула я. — Гораздо лучше стоять здесь перед камерами, чем там, в толпе, раздавать никому не нужные бумажки.
Я мельком взглянула на худенькую девушку в старой, поношенной одежде. Она протягивала листовку одному из тех самых журналистов. У меня сжалось сердце. Бедняжка… Как она ужасно выглядит!
Настроение у меня испортилось, но я заставила себя приободриться. Нельзя же расстраиваться из-за того, что ты не в силах изменить. С девушкой все в порядке. Видимо, ей все равно, как она смотрится. Наверно, радуется, что получила хоть какую-то работу.
Время пролетело незаметно. После перерыва на ленч съемки возобновились. Во второй половине дня Люк объявил, что вполне удовлетворен результатами, и все закончилось.
Удачный день, подумала я. Несмотря на то, что мы освободились позже, чем вчера, я совсем не устала. Наверно, начала привыкать к кинобизнесу. Жаль, что работа завершена.
Хорошо, что у нас останется какая-то память. Ник извел не одну видеокассету, а фотограф из «Пера» щелкал все, что попадало в объектив (включая меня, разумеется, что, впрочем, не доставило мне особой радости. Знаменитые продюсеры «Перо» не читают).
Смотреть было больше не на что, и толпа начала расходиться. Двое журналистов укатили на своем фургоне. Ни с кем из нас они так и не поговорили. Заметив, что они уезжают, я вдруг сообразила, что начисто забыла о Кассандре Кэсс. Интересно, вернулась ли она домой?
Ответ на этот вопрос мы получили, когда прощались со съемочной группой. Прибыла полиция. Кэсси домой не вернулась. Ее мать все-таки убедила полицию в необходимости каких-то действий.
Детективов было двое: седой мужчина в возрасте и очень красивая черноглазая женщина. Они бродили по площадке и задавали одни и те же вопросы: «Когда вы в последний раз видели Кассандру Кэсс?», «Была ли она вчера чем-то расстроена?» и «Вы не заметили чего-нибудь подозрительного?»
Мы рассказали все, что знали, но помочь ничем не могли. Минут через десять Лиз чуть не плакала, да и остальным стало не по себе.
Киношники тоже чувствовали неловкость: Кэсси отсутствовала уже целые сутки, и никто из них не забил тревогу. Случайно я услышала, как Пэт говорила Люку: «Если бедняжку действительно похитили, никогда себе этого не прощу».
— Где же Кэсси? — спросил Ник. Он облек в слова то, что каждый думал про себя. — Почему она по крайней мере не позвонила матери? Завтра у нее кинопроба. Она ни за что не пропустит такое событие. Если, конечно, сможет…
