— Выключи ты это, черт побери! — решительно воскликнул Юхан, но она в ответ так подняла громкость, что автомобиль чуть ли не задрожал.
Снаружи уже стемнело. Но Анна не понимала, то ли уже опустились сумерки, то ли просто небо закрыли черные тучи. Она не видела других машин. Они находились неизвестно где, посреди самого темного леса на свете, занимавшего, наверное, девяносто процентов территории всей Швеции.
Юхан выключил музыку. Она включила ее.
Он снова выключил. Но Анна опять включила, еще громче.
— Прекрати сейчас же! — заорал он так, что слюна попала на приборную панель. — Чем, черт возьми, ты занимаешься?!
Анна еще увеличила звук.
— Я должен поговорить с Магнусом, — буркнул Юхан. — Мне надо поговорить с ним.
У нее все похолодело внутри. Это стало бы катастрофой. Настоящей катастрофой.
— Ты не должен разговаривать с ним, — возразила Анна. Если кто-то и мог это сделать, то только она, но она не собиралась. Ей даже в голову не приходила такая возможность. — Между нами все кончено.
— Если моя жизнь разлетится вдребезги, с твоей должно произойти то же самое, — заявил он.
— Ты не должен разговаривать с Магнусом.
Она пыталась говорить угрожающим тоном. Но как, собственно, она может его остановить? Анна не верила, что Юхан решится на подобное, но он был слишком зол и у нее появились сомнения. Она не могла позволить ему разговаривать с мужем.
— Я найду Магнуса. Я собираюсь зайти к вам, когда он будет сидеть за учебниками. А потом я расскажу ему все. Абсолютно все. И прежде всего о том, как трахал тебя.
Анна ненавидела, когда мужчины так говорят. Разве речь не шла об обоюдном желании? Но в такой интерпретации кажется, будто он насиловал ее.
Мог ли Юхан решиться на столь отчаянный шаг? Он же не такой человек. Наоборот, мягкий и заботливый.
— Заканчивай, — сказала она и попыталась сделать это как можно решительней, но Юхан рассмеялся в ответ.
Она даже боялась подумать о том, что произойдет, если он осуществит свою угрозу. За этим непременно последует спор об опекунстве. Она-то уж знала, как отреагирует Магнус. Разбирательство могло превратиться в войну вселенского масштаба. Люди бы потом еще долго вспоминали их разборки. Магнус, когда бывал по-настоящему расстроен, вел себя как безумец. Независимо от того, насколько сильно он любил детей, ей бы он никогда не простил предательства и использовал бы их как оружие.
Черт, что же она натворила!
— Тебе потом придется сидеть у детского психолога десятилетиями, — злорадствовал Юхан. — Десятилетиями.
Анна никогда раньше не выходила из себя по-настоящему. Только в далеком прошлом во время пьяной ссоры со своим первым парнем она запустила в него «Преступлением и наказанием» и разбила ему бровь. Ей стало тогда не по себе, но потом они смеялись от души, когда ему наложили повязку. Однако, когда Юхан упомянул детского психолога, с ней что-то произошло.
Она подняла мобильник и ударила им Юхана по голове. Он закричал, и машина резко вильнула на дороге. Одновременно послышался звук удара, и Анна что-то увидела за окном.
Что она сделала?
Машина вильнула еще раз. Юхану удалось удержать ее на дороге, а потом он резко затормозил. Ремень безопасности врезался ей в грудь, и, казалось, что-то треснуло в шее.
Что она натворила?
— Черт, — сказал Юхан, когда автомобиль остановился. — Черт, черт, черт!
Капот со стороны Анны был помят.
Она почувствовала боль в груди. Может, даже сломала ребра?
Анна посмотрела на Юхана и попробовала помассировать шею. Его лицо было белое, как мел, а круги вокруг глаз такими темными, что в темноте его голова была похожа на череп.
— Извини, — сказала она и заплакала. — Извини, Юхан. Извини.
— По-моему, там кто-то был, — пробормотал он.
— Что?
— Человек.
— Какой человек? — спросила она и вытерла слезы.
— Кажется, мы сбили человека.
От этих слов у Анны все сжалось внутри, и какое-то мгновение она не могла дышать.
Мотор продолжал работать, когда Юхан открыл свою дверцу и вылез наружу. Ни одной машины в зоне видимости. Дорога была одинаково пустынной как сзади, так и спереди от них. Анна попыталась представить себе, что они могли задавить кого-то. Но это показалось ей невероятным. Ничего подобного случиться не могло. Удар был не настолько сильным. Скорее всего, они наехали на барсука. Или на кабана. В любом случае, ничего ужасного не может произойти с такими хорошими людьми, как она и Юхан. Это не укладывалось в голове. Чепуха. Да и кто мог болтаться здесь, посреди леса?
В сгущающихся сумерках в зеркало заднего вида она могла видеть только силуэт Юхана, который стоял недалеко, слегка склонившись над обочиной с противоположной стороны дороги.
После недолгих сомнений она открыла дверцу. Сырой воздух ворвался внутрь. Она отстегнула ремень безопасности, помассировала шею, а потом опустила ноги на асфальт и направилась к Юхану. Все ее тело дрожало. Она покачнулась от порыва ветра.
— Черт побери… — сказал он, когда она подошла.
Анна посмотрела вниз, в канаву. Тело было маленьким. Сначала она решила, что там лежал ребенок или, возможно, подросток. Но, присмотревшись, увидела морщины на лице.
Анна схватилась за живот и попыталась сделать вдох.
Это была ее вина.
Глава 8
Анна спустилась в канаву и села на корточки рядом с женщиной. Юхан наблюдал, как она протянула руку к шее с целью проверить пульс. Тело дернулось, и Анна, отпрянув назад, упала в воду, стоявшую на дне канавы. А потом она закричала.
— Тихо, — сказал Юхан шепотом и оглянулся через плечо, словно кто-то мог внезапно подкрасться к ним сзади.
— Что мы наделали? — пробормотала Анна, чуть не плача. — Юхан, что мы сделали?
— Мы? — спросил он дрожащим голосом. — Это же твоя вина, Анна. Если бы ты не ударила меня телефоном, ничего подобного никогда бы не случилось.
Она встала и принялась нервно крутить обручальное кольцо. Женщина не шевелилась, не подавала никаких признаков жизни.
«Как поступают в подобных ситуациях? Звонят в „скорую“, само собой, — подумал Юхан. — И полицию… Да, так и надо поступить».
Он достал телефон, но руки дрожали слишком сильно и ему не удалось набрать номер.
— А мы точно знаем, что она мертва? То есть на самом деле мертва? — спросила Анна.
Юхан положил телефон в карман куртки, спустился в канаву и, сев рядом с ней, наклонился над телом.
— Ну так проверь ее, черт побери, — скомандовал он, а потом встал, и, наклонившись вперед, уперев руки в бедра, принялся жадно хватать ртом воздух. — Посмотри, есть ли кровь. Я не заметил, чтобы она дышала. За такое ведь сажают в тюрьму.
