— Значит, Штурм отправляет вас в бой? — помолчав, спросил Ортиз.
— Вдоль поймы реки, прямо к воротам Вольтиса. Он полагает, что мы сможем преуспеть там, где пятнадцать тысяч его Аристократов потерпели неудачу.
— А вы сможете?
— Увидим, — без тени улыбки ответил Гаунт. — Призраки — еще молодой и необстрелянный полк, за исключением стычки на Черном Осколке. Но у них есть… свои сильные стороны.
Комиссар замолчал, словно бы разглядывая пернатого змея, нарисованного золотом и бирюзой на главном орудии «Василиска». Открытая пасть оканчивалась жерлом ствола. Все машины кетзокцев пестрели подобными украшениями.
Ортиз тихо присвистнул:
— В долину Бокор, в самое адское пекло. Не завидую я вам.
Вот теперь Гаунт улыбнулся:
— Просто накройте как следует западные холмы, пусть пригнут головы. Вообще, можете разнести их
к чертовой матери перед тем, как мы доберемся туда.
— Идет, — рассмеялся Ортиз.
— И не вздумайте сбить прицелы, — угрожающе усмехнулся Гаунт. — Помните, что в долине ваши друзья.
Корбек, ехавший на третьей после Гаунта машине, кивнул в благодарность, принимая тонкую темную сигару из рук командира «Василиска».
— Доранз, — представился Змий.
— Очень приятно, — ответил Корбек.
Сигара отдавала лакрицей, тем не менее Корбек закурил.
Сразу за вальяжно раскинувшимся на броне Корбеком сидел Майло. Он прочищал трубки своей танитской волынки. Та отзывалась хриплым визгом.
— Знаете что? — поморщился Доранз. — Когда сегодня я услышал волынку этого мальчишки, это адское дудение, я испугался его больше, чем хреновых воплей врага.
Корбек усмехнулся:
— Волынка по-своему полезна. Она заставляет нас сплотиться, одновременно наводя страх на противника. Там, откуда мы родом, леса постоянно движутся, меняются. Волынка помогала нам не заблудиться — мы шли на звук.
— И откуда же вы родом? — спросил Доранз.
— Теперь уже ниоткуда, — бросил Корбек и глубоко затянулся.
На бронированной корме другого «Василиска» здоровяк Брагг, самый крупный из Призраков, и невысокий худой Ларкин играли в кости с двумя танкистами из орудийного расчета.
Ларкин уже успел выиграть золотой перстень-печатку с бирюзовым черепом. Брагг же проиграл все свои сигареты, а так же две бутылки сакры. Тряский ход танка постоянно переворачивал кости или загонял их под решетку радиатора, вызывая очередную порцию стонов и обвинений в жульничестве.
Устроившись возле командирской башенки, майор Роун без особого интереса наблюдал за игрой. Командир «Василиска» чувствовал себя неуютно рядом с этим пассажиром. Роун был высок, строен и почему-то выглядел опасным. Один его глаз обрамляла татуировка в виде звезды. Он был не такой… открытый и располагающий к себе, какими казались прочие Призраки.
— Так что же, майор… — начал командир, пытаясь разрядить неприятную паузу, — что скажете, каков ваш комиссар?
— Гаунт? — Роун медленно развернулся лицом к Змию. — Это ублюдочная скотина, бросившая мой мир умирать, и в один прекрасный день я прикончу его собственными руками.
— Ага… — протянул командир и тут же решил, что у него есть важные дела в рубке.
Ортиз передал свою флягу Гаунту. День клонился к закату, смеркалось. Ортиз сверился с картой в голопланшете, развернув его так, чтобы и Гаунт мог посмотреть.
— Судя по навигатору, перекресток Павис сейчас в двух километрах от нас или около того. Со временем все складывается удачно. Будем на месте до темноты. Это хорошо, я бы не хотел включать прожектора и фары.
— Что мы знаем про Павис? — спросил Гаунт.
— Согласно последним данным, его удерживал батальон Аристократов. Это было сегодня в пять утра.
— Неплохо было бы проверить… — задумался Гаунт. — Есть, конечно, вещи и похуже, чем попасть в засаду в сумерках, но таковых немного. Клугган!
Он обратился к крупному седоватому Призраку, игравшему в карты на корме танка.
— Сэр! — отозвался Клугган и перелез по броне ближе к комиссару.
— Берите шесть человек, сержант. Спешивайтесь и разведайте путь перед колонной. Мы в двух километрах от этого перекрестка, — Гаунт показал Клуггану карту. — Там должно быть чисто, но после нашей стычки с чертовыми Пожирателями Миров лучше удостовериться.
Клугган козырнул и перебрался обратно к своему отделению. Им потребовалось всего несколько мгновений, чтобы собрать свою экипировку, зарядить оружие и спрыгнуть с брони на дорогу. Еще одно мгновение — и они растворились в лесу, будто утренняя дымка.
— Вот это впечатляет, — заметил Ортиз.
У перекрестка Павис Змии подали голос. Воздев к ночным небесам яркие клювы, они начали свою могучую бомбардировку.
Брин Майло укрылся в тени «Химеры» медицинской службы, прижимая ладони к ушам. Он успел поучаствовать в двух сражениях: падении Танит Магны и взятии цитадели на Черном Осколке. Но сейчас он впервые ощутил всю оглушительную мощь механизированной артиллерии.
Окопанные кетзокские «Василиски» растянулись вдоль хребта неровной линией длиной в полкилометра. Насыпи серой земли прикрывали их борта. Высоко поднятые орудия обрушивали смерть на холмы по западному краю долины, за девять километров отсюда. Они стреляли безостановочно. Такой плотный обстрел, по уверениям Корбека, мог длиться хоть всю ночь. Не было ни секунды, чтобы хоть одно орудие не выстрелило, освещая тьму яркой вспышкой света, сотрясая землю отдачей.
Перекресток Павис, обозначенный каменным обелиском, был образован пересечением Тракта Метиса, проложенного через долину к городу Вольтис, и дороги через Топи, уходившей на запад. Бронеколонна Змиев прибыла после заката, потеснив удерживавших перекресток Аристократов, и развернулась на хребте, смотрящем на запад. При свете первых ночных звезд войска Ортиза нанесли удар.
Майло ждал комиссара и, как только заметил его, в окружении офицеров идущего к покрытому тентом окопу рядом с постом орбитальной связи, побежал ему навстречу.
— Монокуляр, — бросил Гаунт сквозь грохот обстрела.
Адъютант вынул из рюкзака медный футляр с монокуляром ночного видения и передал его Гаунту. Комиссар поднялся на бруствер окопа, осматривая диспозицию.
Рядом с ним возник Корбек. Из его бороды торчала тонкая черная сигара.
— Что это у тебя? — оглянулся на него Гаунт.
Корбек вынул сигару изо рта и гордо продемонстрировал ее комиссару.
— Лакричная сигара, ни больше ни меньше! Выиграл полную коробку у командира моей самоходки. И кажется, они мне начинают нравиться, — произнес Корбек, потом добавил: — Как, видно что-нибудь?
