Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.
Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.
У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.
Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.
Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.
Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
До уничтожения Крессиды 48 часов
Так погибают миры.
Стены рухнули, и силы Хаоса с полчищами потерянных и проклятых ворвались в улей Альфа. Сотни тысяч гвардейцев отдали свои жизни, пытаясь отбросить врага или хотя бы задержать его во внешних районах. Но враг неумолимо наступал.
Когда генераторы были взорваны и производство остановилось, был подписан приказ об эвакуации. Сначала вывозили гражданских — немногих, кого еще можно было спасти и кто не перешел на сторону противника. Теперь настала очередь имперских гвардейцев.
В свое время Крессида была великолепным миром. Она славилась богатыми рудниками, а ее заводы и фабрики по переработке сырья отличались высокой производительностью. Согласно стандартам ульев, уровень жизни там считался довольно высоким, и даже в подульях коэффициент потерь был намного ниже среднего. Население Крессиды стремительно росло. Законопослушные и благополучные граждане находились в процессе строительства тринадцатого улья, и командование Имперской Гвардии планировало в ближайшие десять лет сформировать из них еще один полк гвардейцев. Но не прошло и половины этого срока, как им пришлось покинуть оккупированную и разоренную Крессиду — и потерять ее навсегда…
Полковник Станислав Стил находился в помещении бывшей конторы заведующего рудником на восемьдесят третьем уровне улья Альфа. Здесь недавно прогремел взрыв, разрушивший две стены. Каждые несколько секунд снизу доносились новые взрывы, и едва державшийся потолок мог в любой момент обрушиться полковнику на голову.
С этой ненадежной позиции он наблюдал за тем, как внешние районы захлестывали волны боевых действий, видел среди огня, дыма и металла бутылочно-зеленые ряды своего полка — 319-го Вальхалльского — и отмечал, насколько враг продвинулся через руины.
Конечно, был резон оставаться на линии фронта и вести арьергардный бой — это позволяло выиграть время для эвакуации. Снижение температуры на Крессиде, видимо, ставшее побочным действием вторжения сил Хаоса, наблюдалось уже несколько лет. Почему это происходило, никто объяснить не мог, но соотечественники Стила привыкли к лютым морозам.
Ледяные гвардейцы, как они себя называли, также прославились стойкостью в обороне: сражаясь плотными рядами, долго удерживали позиции даже в условиях, когда воины большинства других миров давно бы отступили.
Но враг продолжал их теснить. Снова и снова распускались огненные цветы взрывов. Зеленые линии разрывались, исчезали, затем снова выстраивались, отодвигаясь на шаг назад и становясь короче. Воины продолжали сражаться.
Стил плотнее укутался в армированную шинель, спрятав руки в перчатках в просторные рукава. Он мог поклясться, что за прошедший день температура упала еще на два градуса. Полковник проверил свою аугментику, но она не реагировала, и ему пришлось положиться на собственное чутье.
Серое, затянутое тучами небо рассекали полосы света — следы от космических кораблей, эвакуировавших войска с Крессиды, чтобы выжившие смогли когда-нибудь сразиться на другом фронте, где у них будет шанс на победу.
Стил услышал приближающиеся шаги. Слуховая аугментика помогла ему различить этот негромкий звук среди грохота минометного обстрела, перемежавшегося боевыми кличами. Обернувшись, он увидел сержанта Ивана Гавотского — высокого человека средних лет, вдумчивого и невозмутимого.
— Все готово, сэр, — доложил Гавотский, резко отсалютовав полковнику. — Приказы разосланы восьмерым солдатам нашего полка. И еще четверым — на случай, если кто-то из первых восьмерых будет убит или пропадет без вести. Запрос по поводу «Термита» я направил в Департаменте Муниторум, упомянув, как вы советовали, имя кардинала. Думаю, мне удалось донести до начальника снабжения важность этой просьбы.
— Я надеюсь, что репутация людей, которых мы выбрали, так же безупречна, как о ней говорят послужные списки, — ответил Стил, кивнув. — Возможно, это самая важная миссия из всех, которые приходилось выполнять Триста девятнадцатому. От того, как мы ее выполним, зависит, сохранится ли память о нас в веках.
Вновь устремив взгляд на поле боя, он увидел, что полчища бывших «Леман Руссов» типа «Разрушитель» — танков, ныне управляемых силами Хаоса, — добились некоторого прогресса в продвижении через руины. Танки Ледяной Гвардии, среагировавшие на угрозу, неуклюже выдвигались на позиции, образовывая на неожиданно возникшем фронте новую линию обороны.
— Похоже, это будет наше последнее задание, — вздохнул Стил.
Полковник не преувеличивал. Война на Крессиде была долгой и трудной. Его полк, и без того обескровленный кампаниями на Делленосе IV и Темпесте, нес большие потери. Ходили слухи, что когда все закончится, выживших из 319-го Вальхалльского раскидают по другим полкам, и славная история полка на этом закончится.
Пошел снег — не чисто-белый, который полковник привык видеть у себя на родине, а грязно-серый.
Рядовой Пожар прищурился, глядя в прицел лазгана. Пронизывающий до костей ветер взметнул шквал серого снега, и противника стало почти не видно. Из-за вынужденной задержки палец нервно подрагивал на спусковом крючке. Человек на фронте мог погибнуть в мгновение ока, даже не успев понять, кем и чем убит. Пожар намеревался не терять ни секунды, но напрасно расходовать боеприпасы ему тоже не хотелось — не только потому, что это считалось грехом по отношению к Императору, но и потому, что у него оставался последний аккумулятор. Он только что вставил его в свою винтовку, прочтя при этом, как водится, литанию заряжания, дабы оказать почести машинному духу.
