Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
В конце шестидесятых, когда я снова недолго играл в Уэст-Энде (и снова в «Оливере!», только на этот раз я играл персонажа немного постарше – трусливого задиру Ноэ Клейпола), я занимался с Фрэнком Кингом – чудесным человеком. Он преподавал в вошедшем в историю магазине барабанов Chas E. Foote’s, который находился прямо напротив служебного входа театра Пикадилли, где я тогда работал. Итак, я рассказал о своем академическом музыкальном образовании, и на этом достаточно. За всю жизнь у меня было около тридцати занятий по игре на барабанах.
Когда я был подростком, для меня было лучше учиться на ходу, в естественной обстановке, в любой момент, внимая всему тому, что было тогда популярно, что творилось вокруг, ведь оно мне дико нравилось. Будучи фанатом игры на барабанах, я не мог выбрать лучшее время и место для того, чтобы совершенствоваться в своем деле, чем Лондон в середине шестидесятых. Тогда все жили музыкой, она звучала отовсюду. Мне понадобилось немного упорства, много удачи и мой огромный энтузиазм, чтобы оказаться в самом центре первого масштабного расцвета поп-культуры в Великобритании.
Все деньги, которые зарабатывал в качестве обычного актера – мне платили пятнадцать фунтов стерлингов в неделю, когда я снова играл в «Оливере!», – я тратил на свое всепоглощающее увлечение. Я стал жадным коллекционером записей песен и покупателем билетов на концерты. После того как я купил пластинку с песней Джо Брауна It Only Took a Minute, я сразу перешел к коллекционированию всего, что снискало одобрение у Northern Songs – основанной Брайаном Эпштейном и The Beatles компании, выпускавшей платинки; например, Do You Want to Know a Secret? Билли Дж. Крамера, Hippy Hippy Shake группы The Swinging Blue Jeans и много другого. Мои уши буквально воспламенялись от огромного потока потрясающей музыки, звучащей из радио, в клубах, пабах, спальнях по всей стране. Я с религиозным благоговением включал каждое воскресенье Pick of the Pops – музыкальный хит-парад Алана Фримана – и Saturday Club Брайана Мэттью, и обе эти программы были на Light Programme на BBC.
Изменения в музыке неизбежно влекут за собой изменения в моде. В 1966 году я иду за покупками в I Was Lord Kitchener’s Valet в Foubert’s Place, рядом с Карнаби-стрит; это был очень модный на тот момент бутик. Я судорожно искал военный костюм, в который были одеты на сцене два лидера новой группы, сводившей меня тогда с ума. Эрик Клэптон и Джинджер Бейкер были, соответственно, крутым гитаристом и сумасшедшим барабанщиком в Cream – в трио, которое войдет в историю как первая успешная рок-группа.
Я узнал об этой группе, как ни странно, в старом добром Хаунслоу. Однажды вечером в 1966 году я стоял на остановке в Хаунслоу, ждал последний автобус и вдруг услышал разъяренную музыку какого-то блюз-бенда, разрывающего стены местного клуба The Attic. Мне было пятнадцать, и я слышал тогда песни, которые позже войдут в их дебютный альбом Fresh Cream конца года. Я и представить не мог, что спустя некоторое время я буду близко дружить, продюсировать, совместно выступать и ходить вместе на вечеринки с их – уже известным на тот момент – гитаристом.
И да, конечно же, 1966-й – это год, когда Англия выиграла Кубок мира по футболу. Но для меня это очень памятный год, потому что именно тогда я собрал первую музыкальную группу из ребят, ходивших со мной в одну школу. Мы назвали ее The Real Thing, и ее состав был следующим: я был барабанщиком, Питер Гадд – гитаристом, его брат Мартин – бас-гитаристом, а основным вокалистом стал Питер Ньютон. На бэк-вокале были две очень значимые девушки в моей жизни – Лавиния и Энди.
Мы были учениками актерской школы, на уроках занимались не особо усердно и вместо этого слушали свежие записи The Beatles и The Byrds, и поэтому мы играли в группе с особым удовольствием. Однако и не без некоторых ограничений: мы не ездили и не давали концерты дальше Актона. Даже Ист-Актон был закрыт для нас, учеников актерской школы, так как в том районе находилась школа имени Майкла Фарадея, а в ней было полно крепких парней, больше всего на свете любивших бить мальчиков, носивших зауженную одежду. Бедный Питер, будучи темнокожим, жил рядом со станцией «Ист-Актон», которая находилась в опасной зоне. Из-за цвета кожи его били еще чаще и с еще большим удовольствием.
The Real Thing бесстрашно (по большей части) соединяла в себе соул и Motoun, а также исполняла каверы любых песен, которые только могла найти. Мы очень многое сдирали из песен The Action. Они были группой ярко одетых стиляг из Кентиш-тауна (северо-запад Лондона), и их первый сингл Land of a Thousand Dances 1965 года был спродюсирован Джорджем Мартином. Мы с Питером считали себя их самыми преданными фанатами. И я оставался их поклонником в 1969 году, когда они были переименованы в Mighty Baby. В 2000 году Роб Бейли, гуру всех стиляг, дал мне номер Роджера Пауэлла из The Action – человека, который оказал на меня, возможно, наибольшее влияние как на барабанщика. Я позвонил ему, и впоследствии мы стали отличными друзьями. Благодаря этой дружбе мне очень повезло принять участие в выступлении воссоединившихся The Action в «The 100 club» на Оксфорд-стрит в Лондоне. Играя на барабанах рядом с Роджером – своим героем, – я наконец-то встретился со всей группой спустя сорок лет после того, как я бегал за ними в «Marquee». И я не преувеличивал, когда затем говорил в интервью с The Guardian, что для меня это было то же самое, что и сыграть с The Beatles.
В течение всего 1966-го и 1967-го мы с Питером ходили на все их концерты, на которые могли попасть, на лучшей площадке Лондона – «Marquee». Затем мы рассказывали о выступлениях другим участникам своей группы и все вместе пытались сыграть все то, что слышали: You Don’t Know Like I Know в исполнении дуэта Double Dynamite, Do I Love You американской девичьей группы The Ronettes, Heatwave Марты Ривз и The Vandellas. Те слова песен, которые нам были непонятны, мы додумывали. Наша обычная публика – школьники – сами знали их не лучше нас. В дополнение ко всему этому счастью «Тоттенхэм Хотспур» выиграли в 1967 году Кубок Англии по футболу.
Мы подражали The Action всеми возможными способами. У Рождера был шикарный синий нейлоновый пиджак. Я был истинным фанатом и настоящим стилягой, поэтому после длительных поисков по самым модным магазинам на Карнаби-стрит я смог найти почти такой же. Я наслаждался им несколько недель, но затем моя мама постирала его, и он сел и порвался. Пиджак был безнадежно испорчен. Для юного стиляги это была настоящая трагедия.
Но я быстро пришел в себя. В середине шестидесятых одно приходило на смену другому невероятно быстро. Почти каждую неделю я покупал все посвященные музыке газеты: New Musical Express, Record Mirror, Melody Maker. Я внимательно изучал каждую страницу, особенно – афишу концертов в конце; мне было необходимо знать, кто, где и когда выступает. Я даже собирал все выпуски в специальные альбомы, в которых я также записывал свои впечатления от концертов. Чем еще мог заняться активный, одержимый музыкой школьник в пригороде? Через много лет я показал этот альбом Роджеру и другим участникам группы, которые еще были в живых. Они были тронуты до глубины души. Я сам даже немного прослезился. После этого я также финансировал написание книги о них – In the Lap of the Mods, – так как сам хотел ее прочитать.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
