— Как только что я объясняй, комнаты — он занят! — Страп указал на дверь. — Благоприятные возможности предоставлять дирекцией размещать себя обратно наружу пользуйтесь!
Неожиданно распахнулась узкая дверца за регистрационной стойкой, и через нее проскользнул второй гаспьер, который моментально оценил ситуацию и издал резкое шипение. Страп обернулся, и его руки замелькали, передавая какое–то непонятное землянам сообщение.
— Не обращай на это внимания, Страп, — резко прервал его вошедший на правильном земном и совершенно без акцента. Он вытащил украшенную узорами полоску и потер ею под дыхательными отверстиями, расположенными по бокам шеи, а потом взглянул на группу землян и снова на Ретифа:
— Ах, могу ли я что–нибудь сделать для вас, мистер Ретиф?
— Добрый вечер, Хруз, — поздоровался Ретиф. — Разрешите вам представить моих уважаемых сограждан: мистер Юлий Мульвихил, мисс Сюзетта Ла–Флам, Крошка Вилли и профессор Фэйт. Они только что прибыли из Внешней Системы, и я подумал, что, может быть, вы сможете их разместить.
Хруз с некоторой тревогой взглянул на дверь, через которую только что вошли земляне, нервно подергивая мигательными перепонками.
— Вы же знаете, какая сейчас сложилась ситуация, дорогой мистер Ретиф! — упрекнул он. — Лично я, конечно, ни в коей мере ничего не имею против землян, вы же знаете, но если я их здесь поселю…
— Я вот подумал, что вы могли бы поселить их в свободных комнатах — ну, просто жест доброй воли с вашей стороны.
— Если мы этих землянцев в Риц–Крудлу впускать, последствия политические из бизнеса нас лишать! — в отчаянии запротестовал Стран.
— Ближайший корабль отправляется только через два дня, — объяснил Ретиф, — А до тех пор им же нужно где–нибудь остановиться, не правда ли, добрейший Хруз?
Тот посмотрел на Ретифа и снова потер свои дыхальца.
— Я перед вами в неоплатном долгу, мистер Ретиф, — наконец сказал он. — Два дня, однако, это все, что я могу сделать лично для вас!
— Но… — начал было Страп.
— Заткнись! — пренебрежительно отмахнулся Хруз. — Посели их в двенадцать–ноль–три и двенадцать–ноль–четыре.
Он отвел Ретифа в сторонку, когда маленький коридорный в желтой униформе, напоминающей больше упряжь, начал взваливать багаж землян себе на спину.
— Как обстоят дела? — осведомился Хруз. — Как вы думаете, есть ли какая–нибудь надежда, что удастся подключить Эскадру Мироблюстителей, чтобы та стояла наготове во Внешней Системе?
— Боюсь, что нет. Штабной Сектор, похоже, считает, что это может быть расценено крулчами как демонстрация военной силы.
— Безусловно! Это именно то, что они способны понять…
— Как бы не так, посол Шипшорн питает великую веру в силу слов, — возразил Ретиф. — У него репутация великого эксперта по вербальному каратэ — это, так сказать, Чингисхан круглого стола.
— А что, если вы проиграете? Кабинет министров проголосует завтра за договор с крулчами, и если он будет подписан, то Гаспьер станет заправочной станцией военного флота крулчей. А вы, земляне, закончите свои дни рабами!
— Да уж, печальный будет конец для великого бойца невидимого фронта, — признался Ретиф. — Будем надеяться, что завтра он будет в хорошей форме.
В убогонькой комнатушке на двенадцатом этаже Ретиф бросил толстую пластиковую монету носильщику, который ловко подхватил ее на лету и, довольный, удалился, издавая на ходу тоненький скрежещущий писк, заменявший, видимо, этому народу посвистывание.
Мульвихил — огромного роста мужчина с усами, напоминавшими и формой и размерами велосипедный руль, огляделся, швырнул на изрядно потертый ковер свой громадный, разбухший, как бочонок, чемодан и в ярости принялся оттирать пурпурного цвета пятно, отчетливо выделявшееся на его красной пластиковой куртке, — явно результат прямого попадания какого–то местного эквивалента гнилого овоща, впрочем, такого же вонючего, как и на Земле.
— Ну, попадись мне только этот паршивый гаспьеришка, — прогремел он басом, напоминающим рев быка.
— Это все презренная толпа снаружи, — заметила мисс Ла–Флам, стройная рыжеволосая девушка с татуировкой на крепком левом бицепсе. — Для нас, мистер Ретиф, тот факт, что посол передумал помочь нам выбраться с планеты, явился настоящим ударом. Судя по взгляду, которым наградил меня старый зануда, когда я слегка налетела на него, подозреваю, что у него в жилах вместо крови течет ледяная вода.
— У меня есть смутное подозрение, мистер Ретиф, что вы действуете на свой страх и риск, — прогремел гигант Мульвихил. — У посла, конечно, голова забита более важными делами, чем заботы о каком–то безработном варьете.
— Это первый раз, когда «Чудо–Чародеям» определенно не повезло с гастролями, — подытожил лилипут не более трех футов ростом, но с огромными роскошными бакенбардами, одетый в старомодный сюртук поверх клетчатой жилетки. Голос его напоминал перезвон колокольчиков. — И как нас только угораздило оказаться замешанными в политику?
— Помолчи–ка, Вилли, — посоветовал здоровяк. — Уж кто–кто, а мистер Ретиф не виноват, что мы приехали сюда.
— Пожалуй, — уступил лилипут. — Полагаю, вам, ребятам из ДКЗ, тоже пришлось туго с попытками вытащить гаспьеров из заднего кармана крулчей… Эх, братцы, хотел бы я посмотреть на представление, которое развернется завтра, когда Земной посол и Глава Миссии Крулчей будут лезть из кожи вон, чтобы перетянуть на свою сторону гаспьеров.
— Я мельком видел в порту это ужасное военное судно, открыто стоявшее под боевым флагом крулчей! Это же вопиющее нарушение межпланетных обычаев…
— Эй, проф, приберегите–ка лучше свои речи для ДКЗ, — оборвала его девушка.
— Если нельзя будет пользоваться портами на Гаспьере, все планы крулчей на экспансию через скопление Глуб обратятся в ничто. Их фирма не потерпит…
— Хорошо бы вышвырнуть их к чертовой матери с планеты вообще, — проворчал Мульвихил. — Но крулчи играют наверняка.
— А цель гаспьеров — оказаться на стороне победителя, — заметил тоненьким голосом лилипут. — И вдобавок все те отступные, что находятся в сейфах на борту этого военного крулчского корабля, служат веским аргументом для правильного выбора.
— Похоже на то, мистер Ретиф, что земляне здесь — законная добыча, — заметил Мульвихил. — Так что уж поосторожней, когда будете возвращаться назад.
Ретиф кивнул:
— А вы оставайтесь в своих комнатах. Если голосование обернется завтра не в нашу пользу, нам всем, возможно, придется искать способ поскорей убраться восвояси.
II
Выйдя на улицу, Ретиф пошел по узкой надземной эстакаде, которая связывала между собой серые, мрачные, похожие на надгробия городские постройки. Аборигены, которым были свойственны тонкие черты лица, бросали на него подозрительные взгляды. Одни с опаской обходили землянина далеко стороной, другие же, наоборот, старались побольнее пихнуть его локтем, притискиваясь почти вплотную.
