И я улыбнулась, когда у Трента вдруг стало совершеннонепроницаемое лицо.
– Нет, правда? – обернулась она к Тренту, и в переливахее голоса чуть слышался намек на рычание тигра.
Я выпрямилась, подобрала ноги, положив одну на другую,провела пальцем по краю чашки.
– Он таким был в детстве львенком, полным огня инесгибаемого духа. Мне пришлось с ним драться, с бедным мальчиком – – вототкуда у него этот шрам на руке.
Я посмотрела на Трента:
– Не может быть, чтобы ты не рассказывал Элласбет!Трент, ты до сих пор смущаешься, что это так вышло?
У Элласбет дернулось веко, но улыбка даже не стала уже.Мэгги поставила возле ее локтя хрупкого вида чашку с янтарной жидкостью и тиховышла. Элласбет, подняв отлично сделанные брови, оглядела молчаливого Трента,отметила отсутствие отрицания. Ее пальцы отбарабанили по столу какой-топерекатывающийся ритм.
– Трентон, ты знаешь, я думаю, что успею сегоднявсе-таки на ночной рейс.
Трент посмотрел ей в глаза. Вид у него был усталый… и ещечиталось в выражении его лица некоторое облегчение.
– Если ты этого хочешь, любимая.
Она прислонилась к нему, не сводя с меня глаз.
– Это чтобы дать вам возможность уладить незаконченныедела, милый, – сказала она, и ее губы чмокнули воздух возле его уха. Все еще несводя с меня глаз, она поцеловала его в щеку. И никаких чувств не было в ееглазах – только мстительный блеск. – Позвони мне завтра.
И у Трента на лице не мелькнуло никакого чувства. Совсем. Ивот от этого полного отсутствия эмоций у меня мурашки по коже поползли.
– Я буду считать часы, – сказал он, и голос его тоже нио чем не говорил. Оба они смотрели на меня, когда он поднял руку, погладил еепо щеке, но целовать не стал. – Сказать Мэгги, чтобы упаковала твой чай?
– Нет.
По-прежнему глядя на меня, она выпрямилась, жестомсобственника оставив руку у него на плече. Очень была красивая и сильнаякартина – они вдвоем. И единая. Я вспомнила мои мысли о себе и Тренте вплавучем казино Саладана. Между этими двумя была связь, которой недоставаломежду мной и Трентом. Но это была не любовь, скорее… Я наморщила лоб. Что ли,как объединение двух предприятий?
– Была очень рада с вами познакомиться, Рэйчел, –сказала Элласбет, возвращая мои мысли к настоящему. – И спасибо, что сегоднясопровождали моего жениха. Не сомневаюсь, что вы опытны в оказании подобныхуслуг, и они высоко ценятся. Очень жаль, что он больше к ним не обратится.
Я наклонилась через стол и пожала ей руку сбезразлично-приятным видом. Кажется, она только что опять обозвала меня шлюхой.И я вдруг перестала понимать, что происходит. Нравится она ему или нет?
– Приятного вам полета, – сказала я.
– Спасибо, и счастливо вам оставаться. – Она убраларуку и шагнула назад. – Проводишь меня до машины? – спросила она у Трентаспокойным и удовлетворенным голосом.
– Милая, я не одет, – ответил он тихо, все еще еекасаясь. – Твои чемоданы может отнести Джонатан.
Легкая досада мелькнула у нее на лице, а я улыбнулась ейбеглой ехидной улыбкой. Элласбет повернулась и вышла в коридор.
– Джонатан! – крикнула она, стуча на ходу каблуками.Бог ты мой, эти двое играют друг с другом в психологические игры, будто этоолимпийский вид спорта.
Трент выдохнул. Я поставила обе ноги на пол и состроилакривую улыбку.
– Очень приятная женщина. Лицо Трента стало мрачным.
– Совсем нет, но она будет моей женой. Я буду оченьблагодарен, если вы не станете более намекать, что мы с вами вместе спим.
Тут я улыбнулась совершенно искренне: – Мне просто хотелось,чтобы она ушла. Мэгги подошла поближе – расставить столовые приборы и убратьчашку и блюдце Элласбет.
– Противная мерзкая баба, – буркнула она, двигаясьбыстро и уверенно. – И можете увольнять меня, мистер Каламак, если хотите, номне она не нравится и никогда не будет. Вот увидите – она с собой приведеткакую-нибудь женщину, которая будет хозяйничать в моей кухне и мои шкафыпереставлять. Давайте-давайте, мистер Каламак. Выгоняйте меня.
– Никогда, Мэгги, – заверил ее Трент, принявшийспокойную уверенную позу. – Мы все постараемся вести себя как можно лучше.
– Та-та-та, – ворчливо ответила она, возвращаясь вкухню. Чувствуя себя после отъезда Элласбет более свободно, я сделала ещеглоток этого чудесного кофе.
– Вот она очень приятная женщина, – сказала я, глядя всторону кухни.
Зеленые глаза глядели по-мальчишески беззащитно, когда онкивнул: – Это да.
– Но она не эльф, – сказала я, и его глаза дернулись вмою сторону. – А Элласбет – эльф, – добавила я, и снова его взор замкнулся.
– Вы начинаете неприятно много знать, миз Морган, –сказал он, отодвигаясь от меня.
Поставив локти по обе стороны от белой тарелки, я положилаподбородок на сплетенные руки.
– Это проблемы Элласбет, сами знаете. Она себячувствует племенной кобылой.
Трент встряхнул салфетку и положил ее себе на колени. Халатна нем распахнулся, показав пару отличных пижамных штанов. Я даже была несколькоразочарована – ожидала, что это будут боксерские трусы.
– Элласбет не хочет переезжать в Цинциннати, – сказалон, не замечая, что я бросаю взгляды на детали его фигуры. – У нее в Сиэтлеработа и друзья. Трудно сказать, на нее глядя, но она – один из лучших в миреядерных операторов.
Я вытаращилась на него, и он заметил мое недоумение.
– Она умеет брать ядра из поврежденных клеток ипересаживать в здоровые, – пояснил Трент.
– А!
Красивая и умная. Могла бы стать «Мисс Америкой», если былучше умела врать. Но мне показалось, что это очень уж близко к незаконнымгенетическим манипуляциям.
– Элласбет с тем же успехом могла бы работать вЦинциннати, как в Сиэтле, – сказал Трент, приняв мое молчание за выражениеинтереса. – Я уже финансирую лаборатории университета, чтобы они обновили своюаппаратуру. Она готова признать, что Цинциннати важен для ее исследований, нозлится, что вынуждена будет переехать она, а не я. – Он посмотрел в моивопросительные глаза и добавил: – Ничего незаконного в этих работах нет.
– Нет так нет. Хотя по мне – что в лоб, что полбу, –сказала я, чуть отодвинувшись, когда Мэгги поставила на стол горшочек с масломи кувшинчик дымящегося сиропа и вышла.
Трент посмотрел на меня зелеными глазами и пожал плечами,ничего не сказав.
Запах масла поплыл над столом, наполненный обещанием, и уменя слюнки потекли, когда Мэгги вернулась с двумя тарелками дымящихся вафель.Одну она поставила передо мной и остановилась посмотреть, довольна ли я.
