строения романа.
уходит вместе со своим спутником к луне… —
видение женщины «непомерной красоты», восходящей с мастером по лунному лучу, поражает совпадением с масонскими легендами о том, как обладателям высших степеней розенкрейцерства даруется видение прекрасной женщины, которая устремляется вверх. Видение Бездомного сопоставимо с известным «видением» Я. Беме и с апокрифическим «Евангелием от Фомы», впитавшим в себя гностические идеи (Свенцицкая 1965: 109–126).
С другой стороны, здесь есть и иные важные ассоциации — сцена восхождения Данте и Беатриче в сферу Луны (причем красота Беатриче все возрастает) и финальные моменты «Фауста» Гете, где восхождение героя, тоже изменившего свой облик («Исполнен снова юных сил»), связано с образом Вечной Женственности. В любом случае пространство лунного луча оказывается знаком воскресения героев и их восхождения к высшим сферам бытия.
Иван Бездомный как основной герой эпилога —
глубинный смысл эпилога задан образом круга, повторяемостью действий нескольких персонажей и прежде всего Ивана Понырева. Уже несколько лет подряд в весеннее полнолуние он вслепую, почти на ощупь проходит по одному и тому же маршруту к незнакомому особняку. Повторяется все до деталей: незнакомец на скамейке в садике, дорога домой, сон с огромной тучей, предвещающей катастрофу, укол и вещий сон до утра. Многократно повторенный образ кружения обретает социально-метафорический смысл: перед нами «рассказ о мире, который погиб, сам того не ведая» (Гаспаров 1994: 55).
Отсюда можно сделать вывод, что жители города, так и не поверившие в реальность сверхъестественных сил, наказаны, так же как Берлиоз. Для персонажей эпилога актуальной оказывается традиционная в литературе нравственно-оценочная характеристика через положение в пространстве. Так, было отмечено воздействие на Булгакова континуума мира Данте, где «блаженные души находятся в покое <…> между тем как грешные совершают постоянные циклические движения» (Лотман 1992: 453). Выведенные из города сатаной праведники, мастер и Маргарита, получают в награду покой, а столичные жители наказаны вечным и бессмысленным движением в виде абсурдных перемещений по службе или хождения по кругу. Соответственно персонажи эпилога сориентированы и по оси вертикаль — горизонталь. Оставшиеся в Москве — люди горизонтали, те же, кто покинул земной мир ради инобытия, — люди полета, вертикали. В вещем сне путь ввысь открывается и Ивану Поныреву.
Сама фигура и судьба его в эпилоге двойственны: Понырев верит, что в молодости «стал жертвой гипнотизеров, лечился после этого и вылечился» (5, 381). Тем не менее он выделен из всех персонажей эпилога. И здесь вновь встает вопрос об особой роли последнего абзаца 32-й главы.
До создания эпилога в мае 1939 г. в МиМ оставалась одна нить, еще связывавшая мастера с его романом и с земной жизнью после перехода в небытие. Это были его отношения с Иваном Бездомным, которые выстраивались по схеме «учитель — ученик», разворачивая ряд философем, восходящих к Данте (Данте и Вергилий как ученик и учитель — см.: Йованович 1989). Сама внешность мастера в 3-й редакции — «хорошо знакомый рыжеватый вихор и зеленоватые глаза» (562-6-8-7) в окончательном тексте отдана Бездомному («бойкие зеленые глаза» — 5,10; «рыжеватый, вихрастый молодой человек» — 5, 7). Это можно было бы интерпретировать как косвенное свидетельство духовной связи мастера и Ивана Бездомного, однако эпилог внес свои коррективы.
Зачеркнув последний абзац 32-й главы вместе с концовкой о пятом прокураторе, Булгаков тогда же отчасти дословно восстановил его в эпилоге, сделав также заключительным. Там, где в конце 32-й главы «…память мастера, беспокойная, исколотая иглами память стала потухать» (5, 372), в финале эпилога «затихает» «исколотая память» (5, 383) Ивана Бездомного.
Подобные текстуальные совпадения подводят одновременно к нескольким выводам. Во-первых, авторское решение подтверждает духовную близость, даже частичное двойничество мастера и Ивана Бездомного. Во-вторых, применительно к композиции МиМ оно свидетельствует о твердом решении Булгакова снять последний абзац 32-й главы.
И, наконец, возможно, самый важный вывод: восстановив мастеру посмертную память и отняв эту память у Ивана Понырева, Булгаков тем самым лишает финал романа какой бы то ни было надежды. Иван не станет продолжением мастера в земной жизни, так как, кроме ночи полнолуния, он живет в беспамятстве, в состоянии духовной смерти. Вместе с мастером безвозвратно уходит и его мир.
IV
МАТЕРИАЛЫ БУЛГАКОВСКОГО ФОНДА
ОТДЕЛА РУКОПИСЕЙ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ
Фонд 562 (вторая цифра обозначает номер картона; третья — единицы хранения).
562-6-1 «Мастер и Маргарита» «Сын…» <«Гастроль…»>, <«П[одкова иностранца?]»>, <«Черный маг»>роман (с вариациями названия).
Первая редакция (гл. I — начало 15-й). 1928 (?) — начало 1929. На обложке наклейка с авторской надписью «Черновики романа. Тетрадь I».
562-6-2 /«Мастер и Маргарита»/. [Копыто инженера] роман. Вторая редакция (главы 1–4, конец 7-й, 15-я). Не ранее 1928 — не позднее 1929. Авторская надпись — на бумажной наклейке синим карандашом: «Черновики романа. Тетрадь II».
562-6-3 /«Мастер и Маргарита»/. Наброски отдельных глав третьей редакции романа. 1931. На титульном листе надпись рукою автора «Черновики романа. Тетрадь 1.1929–1931».
562-6-4 /«Мастер и Маргарита»/. Наброски отдельных глав третьей редакции. 1931.
562-6-5 /«Мастер и Маргарита»/. Третья редакция романа (главы 1–3, 6–7, 9 и гл.7 новой нумерации. 1932. <ср. однако: на л. 47 дата рукой автора — 1.VII.1933>.
562-6-6 /«Мастер и Маргарита»/. Третья редакция романа (продолжение гл. 7— гл. 9). 1933.
562-6-7 /«Мастер и Маргарита»/. Третья редакция (продолжение, гл. 10 — гл. 17). 1933.
562-6-8 /«Мастер и Маргарита»/. Третья редакция (продолжение гл. 17 — гл. 23 и начало гл. 19 в последующей редакции). 1933–1934.
562-7-1 /«Мастер и Маргарита»/. Третья редакция романа (продолжение гл. 23 и десять ненумерованных глав). 1934, июль — сентябрь.
562-7-2 /«Мастер и Маргарита»/. Третья редакция романа. Добавления и новые варианты отдельных глав.1934, окт. 30—1935, июнь.
562-7-3 /«Мастер и Маргарита»/. Третья редакция романа (второй вариант последней, 37-й главы и окончание главы 16). 1936, июль 6.
562-7-4 /«Мастер и Маргарита»/. Четвертая редакция романа (гл. 1–3, 5), незаконченная. /Втор. пол. 1936–1937 гг.?/
562-7-5 /«Мастер и Маргарита»/. «Князь тьмы» — роман. Пятая редакция романа (гл. 1-я, начало 2-й, 3 — начало 8-й). 1937.
562-7-6 /«Мастер и Маргарита»/. «Князь тьмы» — роман. Пятая редакция романа, незаконченная (продолжение гл. 9 — гл. 13). 1937.
562-7-7 /«Мастер и Маргарита»/. Шестая редакция романа (гл. 1–7). 1937.
562-7-8 /«Мастер и Маргарита»/. Шестая редакция романа (продолжение гл. 7—13). 1937.
562-7-9 /«Мастер и Маргарита»/. Шестая редакция романа (главы 14–18). 1937.
562-7-10 /«Мастер и Маргарита»/. Шестая редакция романа (продолжение главы 18 — гл. 23) 1937–1938.
562-7-11 /«Мастер и Маргарита»/. Шестая редакция романа (продолжение гл. 23 — гл. 25). 1938.
562-7-12 /«Мастер и Маргарита»/. Шестая редакция романа (продолжение главы 25 — гл. 30). 1938.
562-8-1 «Мастер и Маргарита» — роман. Материалы к 6-й и 7-й редакциям (планы, выписки,
