Он вдруг ощутил некую тягу, влечение, исходящее откуда-товыше гор; нечто, что сносило его в сторону. Поэтому он еще быстрее инастойчивее устремился к земле, его скорость невероятно возросла.
Приближаясь к горам, он заметил, что становится болееосязаемым, чем раньше. Его существо теперь встречало явное сопротивление,чувствовало порывы встречного ветра.
Под ним громоздились огромные хребты, их вершины, словноколья, пронзали облака. Подлетая к ущелью, он поднялся еще выше в воздух.Сильный поток ветра, как пушинку, подхватил его и отшвырнул назад.
Он восстановил силы и снова ринулся на штурм, теперь ондержался ближе к горам. На этот раз ему удалось пролететь подольше, прежде чемветер отбросил его.
В третьей попытке от двигался быстро, подобно стреле,стараясь выбросить себя вперед изо всех сил, вот перед ним замаячил смутныйгорный склон. Но ветры вновь закружили его, он отчаянно сопротивлялся их мощнымпорывам, стремясь прорваться к такому близкому правому склону ущелья, но всяборьба оказалась тщетной.
В четвертый раз он попробовал сменить угол подлета, но почтитотчас был отброшен.
Он низко парил восстанавливая спокойствие и ориентацию,собираясь с новыми силами. Он сосредоточил энергию и начал подъем.
Теперь он придерживался лучшего курса, выявленного впредыдущих попытках. Он приблизился к горам почти вплотную. Изогнувшись всемтелом и немного взмыв вверх, он разогнался.
Ветры злобно плясали вокруг него и трепали его естествословно порванные струны сломанного музыкального инструмента. Он трепетал в ихбешеном вихре, но не сдавался. Не обращая внимания на их порывы, он продвигалсявперед. Но силы уже покидали его, энергия таяла словно снег под ярким солнцем.Его охватило смутное предчувствие. Если он не соберет остатки сил и непреодолеет гор именно сейчас, то он будет обречен на бесцельные скитания настолетия, а может быть и больше, прежде чем обретет новую энергию.
Порывы усилились, превратившись в воздушный заслон, оннапряг остатки своих гаснущих сил для последней, решающей попытки. Внезапно всестихло. Секундное затишье обеспечило ему максимум преодоленного пути. Нобешеный вихрь уже поджидал его у самого ущелья.
— Отзовись кто-нибудь, — безмолвно взмолилсяон, — если ты действительно хотел видеть меня, протяни мне руку!
Почти тут же он почувствовал тягу — сперва ему показалось,что это вполне реальное физическое ощущение, а психическое влечение. Онподключил к нему всю свою энергию и с удвоенной скоростью бросился вперед. Онопередил все свои прежние достижения. Ущелье было прямо перед ним, оставаласьсамая малость — немного повернуть и устремиться в него.
Он снова напряг силы, слился с неведомой тягой и нырнул вущелье. Он надеялся найти убежище от пронизывающего ветра под сенью гор, ностолкнулся с целой бурей ветров. Пробиваясь сквозь шторм к расщелине справа отнего, он тратил жалкие остатки энергии. Он шел почти напролом. Он уже явноразличал горный выступ прямо перед ним, а рядом еще несколько ущелий.
Бросаясь навстречу воющим порывам, он вплотную приблизился кхребту и обрел, наконец, защиту на подветренной стороне горного склона левееназначенного места. Ветры ревели над его головой и швыряли на камни сверкающие хороводыснежинок, которые тут же таяли и стекали слезинками к подножию. Он сделал ещеусилие, еще попытку, преодолел новый отрезок пути и вновь оказался недосягаемымдля ветров. Помогающая ему доселе тяга ослабевала, возвращаясь на психическийуровень и приобретая характер умственного побуждения.
Почувствовав, что он собрал достаточно сил, он бросился ватаку. В некоторой степени, ему удалось довольно долго дефилировать на ветру, вконце концов он достиг последнего, защищенного от шторма участка. Впереди отчетливомаячило желанное ущелье. Он решил, не мешкая, подобраться к ближайшему краю —левому, он открывал прямой вход в ущелье, опасаясь новых нападок ветров.
Вот и последний рывок, впереди словно мирах мелькнула чернаязеркальная гладь древнего моря, до нее было чертовски далеко. Его отнесло чутьв сторону, озлобленные ветры добрались до него и закружили в бешеном вихре,взмывая в высь.
Его мчало вверх на бешеной скорости, окружающее завертелосьв безумном калейдоскопе, чувства утратили реальность и осмысленность и теперьпредстали обрывками безумных галлюцинаций. Он уносился все выше, затем ощутилрезкое падение. Неведомая сила подхватила и потащила словно по невидимойстиральной доске, ввергнув его в бесшабашную стихию. Когда весь этот круговоротпрекратился, его чувства представляли лишь беспорядочную мешанину.
Спустя некоторое время движение стало замедляться, онбесцельно парил почти на месте, в тот момент он снова ощутил знакомую тягу. Ондвинулся прочь от проклятого хоровода высоких ветров, снижаясь все ниже и ниже.Постепенно его зрение само восстановило все на свои места.
Прямо под ним, растянувшись почти до самого зеркала воды,простирался сказочный город террас и уступов, асимметричных зданий из металла.Все эти знакомые желанные очертания убегали далеко к горизонту. Он спустилсяниже. Башни цветного дыма благоухали пахучими ароматами. Он окончательно сбилсяс толку, обманутый хитрой игрой перспективы и бледных огней. Он спустился ещениже и увидел демонов, разгуливающих со своими любовницами; страннаязамедленная музыка неслась из вращающихся пятиугольников. Он проплыл надпроспектом, украшенным гротесковыми фигурами, застывшими в древних пируэтахритуального танца. Огромное, ужасное существо посаженное на цепь между двумябурыми колоннами, рыдало, уткнувшись в каменное основание, вокруг негонеподвижно стояли зеленоватые вонючие нечистоты, подходящие почти к самым краямоснования. Бледные, подобные искрам костра, вспышки озарили мрачное хмурое небовысоко над морем, отразившись от его зеркальной черной поверхности сотнямиразноцветных бликов. Проспект ошеломил его, в нем было что-то новое, неподдающееся пониманию. Это новое шло отовсюду, куда не падал взгляд. Например,та желтая башня со стороны моря, на вершине ее высилась статуя женщины-птицы…
Вдруг она шевельнулась и он понял, что это вовсе не статуя.
Голос Найалис, словно фанфары, разорвал тишину и далекоразнесся над морем.
Все замерло.
И он знал.
Он развернулся к морю и помчался над водной гладью, егоскорость постепенно нарастала, окружающее замелькало будто из окна скоростногоэкспресса, и слилось в вереницу убегающих образов. Он летел вдоль линиипритяжения, удерживающей его в этом мире. Впервые он почувствовал присутствиетого, ради чего было предназначено все его путешествие…
