Тренал.
Она стояла у локтя Башасы, а когда Каи оглянулся, то увидел, что глаза у нее широко раскрыты.
– Я вижу. – На лице Башасы застыло скорее задумчивое, чем мрачное выражение, но Каи сомневался, что тот выглядел мрачным, когда вел войска в атаку на Иерарха. – Дасара, приведи свою мать.
Дасара медлил в передней части паланкина, возможно, он узнал местность и понял, что они приближаются к городу, где Башаса собирался пополнить припасы. В последние пару дней несколько раненых пришли в себя и уже могли сидеть, и по паланкину стало возможно ходить. Дасара наклонился вперед, чтобы осмотреться, и тут же отпрянул назад и стал пробираться в заднюю часть паланкина.
– Знамя? – спросил Каи.
Впереди он увидел три длинных разноцветных знамени, похожих на те, что Башаса забрал из зала трофеев. Они свисали с горизонтального бруса над воротами форта.
Салател и Тренал с тревогой на него посмотрели.
– Это знамена нашего кузена, Караниса. Узурпатора, которому Иерархи передали власть в Бенаис-арайке. Они показывают, что его резиденция в данный момент находится здесь, а не в столице. – Он поскреб подбородок, на котором появилась щетина – утром воительницы забыли напомнить ему о бритье. – Возможно, у нас появятся проблемы.
Лашар пробралась сквозь толпу и отодвинула Каи локтем в сторону, чтобы встать рядом с Башасой. Она смотрела на знамена так, словно надеялась, что все ошиблись, а потом что-то прошипела на арайке. Башаса, Салател и остальные учили Каи арайку, но этого слова он еще не слышал. Он достаточно хорошо знал Лашар, чтобы понять: она никогда не будет ему нравиться, и все же она была столь же крепкой, как капитан сареди. То, что она выглядела такой потрясенной, вывело его из равновесия.
– Да, – согласился Башаса, заговоривший на имперском. Он посмотрел на Лашар и добавил: – Кузина, ты ведь понимала, что рано или поздно это произойдет.
– Да, но… – Она прикусила язык. – Как эта морщинистая задница узнала, что мы прибудем сюда? Слишком мало времени!
Тарен перемахнула через перила паланкина и встала рядом с Каи; ему удалось не дернуться. Она была единственной, кто мог соскочить с одного идущего стенохода на другого, когда оба находились в движении. В сумерках, когда она проделала это в первый раз, появившись из пустоты, Каи так сильно испугался, что едва не ударил ее в лицо.
– Должно быть, легион, который пришел на смену в Летние залы, использовал Благословенных Бессмертных, чтобы доставить сообщение и опередить нас.
Башаса согласно кивнул:
– В Бенаис-арайке есть Колодец Тосарена. Морщинистая задница – мне понравилось, Лашар, – Каранис весьма уместно подумал, что мы можем прийти сюда, и решил нас встретить.
– И что мы будем делать? – потребовала ответа Лашар, и в ее голосе появилось отчаяние.
У Каи возник такой же вопрос, но он подумал, что кузины Башасы были совершенно бесполезными, и ему приходилось изобретать способы спасти всем жизнь.
Потому что все понимали: это конец.
– Мы остановимся в городе и позволим всем сойти со стеноходов. А я возьму своих воительниц и отправлюсь на встречу с Каранисом.
Каи увидел, как расслабились плечи Тренал, и страх уступил место решимости. Воительницы с самого начала были готовы умереть, защищая Башасу, даже до того, как он придумал свой безумный план восстания. Впрочем, у Каи был примерно такой же план.
– Я пойду с тобой, – сказал он.
Башаса повернулся к нему и улыбнулся. Он выглядел довольным, словно они собирались сделать что-то веселое.
– Благодарю тебя, Четвертый принц.
* * *
Они привели стеноходов на площадь, а не в конюшни, которые находились рядом, чтобы дать беженцам больше шансов затеряться среди населения города. Каи ожидал, что их могут атаковать немедленно, но арайки доверяли живущим здесь людям.
Когда Каи спустился вниз после Башасы и его воительниц, глава города уже их встречала и что-то быстро говорила на арайке.
– Каранис прибыл сегодня на рассвете, – стала переводить для Каи Салател, – с известием о нашем спасении. Она говорит, что постарается спрятать всех, кого будет возможно. В городе наверняка находятся предатели, но здесь уже и без того много беженцев, и ваши люди смогут раствориться среди них.
Ветер трепал бахрому навесов, стоявших по краям пыльной площади, а также приносил ароматы кипящего оливкового масла и чеснока из ближайшей таверны. Собравшиеся смертные со страхом смотрели на стеноходов, некоторые сразу смешались с пассажирами, спустившимися вниз. Отовсюду доносились испуганные и удивленные восклицания. Арайки, горожане и беженцы, подходили, чтобы пожать руку Башасе, словно исполняли какой-то ритуал. Каи стало немного не по себе. Последний принц-наследник Бенаис-арайка идет навстречу смерти. Как бы это выглядело, если бы сареди могли попрощаться со своим последним капитаном или Бабушкой? Башаса позволял прикасаться к себе и пожимал множество рук, продолжая напряженный разговор с главой города и рассеянно кивая каждому.
– Никто и никогда не возвращался из Летних залов, – сказал Каи, когда понял, что происходит.
Салател мрачно кивнула:
– По меньшей мере они нас запомнят.
К тому времени, когда собрались другие принцы-наследники и солдаты, глава города приказала привести лошадей.
– Они не хотят, чтобы Башаса пришел в форт пешком, как преступник, – объяснила Салател.
Каи наблюдал за происходящим как за исполнением спектакля на языках, большинства которых он не знал, хотя Салател переводила, когда могла.
Другие принцы-наследники, Хиранан, Врим, Асара и Стамаш, собирались идти вместе с ним и своими солдатами. Как и Лашар, хотя она приказала Дасаре остаться. Он отчаянно возражал, начал плакать, и она сказала двум своим воительницам, чтобы они увели его подальше и не позволили следовать за всеми. Пришли слуги и домочадцы, среди которых были не только арайки. Тарен попыталась убедить Даина остаться, но он так разволновался, что она обняла его и согласилась. Башаса попробовал уговорить Зиде уйти, но она заявила: «Мы начали вместе, вместе и закончим».
Лошадей хватило только на принцев-наследников и старших офицеров. Башаса попросил, чтобы Тарен дали лошадь в знак уважения к Бессмертному маршалу, и Зиде устроилась у нее за спиной. Прежде Каи никогда не видел коней такой породы: высоких, песочного цвета, с длинными ногами, которые заканчивались подушечками, а не копытами, с острыми зубами и странными глазами-бусинками. Но когда одну из них подвели к Каи, она шарахнулась от него, как самая обычная лошадь.
– Лошади не любят демонов, – сказал им Каи. – Салател, садись в седло.
Она запротестовала, но рядом оказался Башаса. Его скакун протестующе фыркнул, встав возле Каи, но Башаса был слишком хорошим наездником, чтобы позволить лошади выражать неудовольствие. Он наклонился и протянул руку:
– Четвертый принц?
Каи уселся на лошадь за его спиной. Они направились к мосту, большинство воительниц и остальных следовали за всадниками пешком.
Внешние стены были скошены назад, их камень так отполировали, что в нем, как в зеркале, отражалось солнце. Внутренние стены выкрасили в яркие цвета и
