– Как он хорош, – шепнула Бархотка Сенедре. –Но, как всегда, немного переигрывает. Когда мы вернемся в Боктор, нужно будетотправить его к хорошему учителю театрального искусства.
Сенедра рассмеялась.
Когда кавалькада приблизилась к телеге, нездорового видамужчина в ржавого цвета одежде уже съехал с дороги, и они с Шелком затянулидовольно непристойную песню.
– А, вот и ты, – обрадовался Шелк и подмигнулСади. – Сколько можно тебя ждать? Вот, – он протянул евнухубутыль. – Выпей.
Сади притворился, что пьет, затем причмокнул, вытер ротрукавом и вернул Шелку бутыль. Тот передал ее погонщику. Тот сделал паруглотков и глупо усмехнулся.
– Давно я себя так хорошо не чувствовал, –пробормотал он.
– Мы едем на восток, – сообщил ему Сади.
– Я это сразу заметил, – сказал погонщик. –Если, конечно, ваши лошади не умеют ходить задом наперед. – Он разразилсягромким смехом, радостно хлопнув себя по колену.
– Очень забавно, – пробормотал евнух. – А тыиз той деревни?
– Всю жизнь в ней прожил, – ответилпогонщик, – как и мои отец, дед, прадед, прапрадед и...
– Может быть, ты видел женщину в темном с ребенком наруках, – перебил его Сади. – Она проходила здесь на прошлой неделе.Возможно, в сопровождении большой компании гролимов.
При слове «гролим» погонщик взмахнул рукой, как бы отгоняязлого духа.
– О да. Она проходила, – сказал он. – Была вздешнем храме – если это можно назвать храмом: он не больше моего собственногодома и в нем всего три гролима – два молодых и один старый. Ну так вот, –продолжал погонщик, – эта женщина с ребенком на руках вошла в храм. Мыслыхали, как она разговаривала, и очень скоро вышла вместе с тремя нашимигролимами. Старый пытался уговорить двух молодых не ходить с ней. И тогда онаим что-то сказала, и они достали ножи и накинулись на старого. Тот завопил ирухнул на траву, как заколотый баран. Женщина вывела двух молодых гролимов надорогу, и они ушли вместе с другими, оставив старого лежать лицом в грязи, и...
– Сколько с ней было гролимов? – спросил Сади.
– Вместе с нашими двумя где-то тридцать – сорок, аможет, пятьдесят. Я не могу так быстро соображать. Могу отличить троих отчетверых, но потом начинаю путаться и...
– А не помнишь ли, как давно они здесь были?
– Дайте подумать. – Погонщик наморщил лоб иуставился на небо, загибая пальцы. – Это не могло быть вчера: вчера яразгружал бочки на ферме Крысолицего. Вы знаете Крысолицего? Другого такогоурода я не видел, но дочка его – настоящая красавица. Я бы многое мог вам о нейрассказать. Давайте расскажу...
– Значит, не вчера, – перебил его Сади.
– Нет. Точно не вчера. Вчера я почти весь день провел встогу сена с дочерью Крысолицего. И это было не позавчера. Потому что в тотдень я напился и ничего не помню. – Он еще раз приложился к бутыли.
– А за день до этого? – подсказал Сади.
– Возможно, – сказал погонщик. – Или еще днемраньше.
Погонщик покрутил головой.
– Нет, в тот день наша свинья опоросилась. А я точнознаю, что женщина была здесь уже после этого! Значит, это было позапозавчераили позапозапозавчера.
– То есть три или четыре дня назад? – подытожилСади.
– Получается, что так, – пожал плечами погонщик,отхлебнув еще пива.
– Спасибо за полезные сведения, дружок. – Садипохлопал погонщика по плечу. Затем многозначительно поглядел на Шелка. –Думаю, нам пора двигаться, – произнес он.
– Отдать вам вашу бутыль? – с сожалением в голосеспросил погонщик.
– Оставь ее себе, дружок, – махнул рукойШелк. – Мы уже достаточно выпили.
– Спасибо за пиво и за беседу! – крикнул им вследпогонщик.
Гарион оглянулся и увидел, что тот слез с телеги и оживленноразговаривает со своей кобылой.
– Три дня! – радостно воскликнула Сенедра.
– Или самое большее – четыре, – уточнил Сади.
– Мы ее нагоним! – воскликнула Сенедра, порывистонаклонившись и обняв евнуха за шею.
– Выходит, так, ваше величество, – согласилсянесколько смущенный Сади.
В ту ночь они снова разбили лагерь поодаль от дороги. Наследующее утро продолжили путь. На восходе солнца в небе появился огромныйястреб с синей лентой на лапе. Покружив над ними, он спикировал и, едвакоснувшись земли, принял облик Бельдина.
– Там, впереди, вас ожидает премилая компания, –сообщил он, указывая на первую гряду Замадского предгорья, лежащуюприблизительно в миле от них.
– Кто это? – спросил Бельгарат, натягивая поводья.
– С полдюжины гролимов, – ответил Бельдин. –Они прячутся в кустах по обе стороны дороги. Бельгарат покачал головой ивыругался.
– Зандрамас подбирает их на своем пути, – сказалон, – у нее уже их целый отряд. Возможно, она оставила этих, чтобы ониостановили преследователей. Зандрамас знает, что мы наступаем ей на пятки.
– Что будем делать, Бельгарат? – спросилаСенедра. – Мы уже совсем рядом и не можем останавливаться.
Старик взглянул на своего брата-волшебника.
– Ну? – спросил он.
Бельдин прищурился.
– Ладно, – поколебавшись, сказал он. – Я этосделаю. Но ты будешь моим должником.
– Припиши ко всему остальному, – бросилстарик. – Разберемся, когда все закончится.
– И припишу.
– Ты узнал, куда Нахаз подевал Урвона?
– Ты не поверишь, но они вернулись в Мал-Яск, –непринужденно сообщил Бельдин.
– Скоро они снова появятся здесь, – заверил егоБельгарат. – Тебе помочь справиться с гролимами? Если хочешь, я могупослать Пол.
– Ты шутишь? – воскликнул Бельдин. И, издавнепристойный звук, снова принял образ ястреба и улетел.
– Куда это он? – спросил Шелк.
– Хочет убрать с дороги гролимов. Дадим ему немноговремени, и тогда можно без опасений ехать вперед, – пояснил Бельгарат.
