стоял 1974 год, до военной операции на Кипре оставались считанные месяцы.
Эджевит и министр обороны Хасан Эсат Ышык шли на совещание, радуясь, что контргерилья, с которой перед выборами они обещали бороться, «пришла на поклон», а уходили с него, пообещав Санджару выделить УСО дополнительный бюджет[518].
Увы, во время военной операции на Кипре окажется, что добытые УСО разведданные неверны, и для ее завершения потребуется прибегать к данным разведок Генерального штаба и МИД. Кемаль Ямак покинул пост главы УСО, а на его место, одновременно получив звание генерал-майора, пришел начальник его штаба, отвечавший за отношения с НАТО, Сабри Йирмибешоглу. Впоследствии он будет занимать пост генерального секретаря Совета национальной безопасности.
В тот период люди, имевшие отношение к специальным операциям, быстро продвигались по службе.
Много лет спустя Бюлент Эджевит так опишет совещание с начальником Генерального штаба:
«Мне рассказали о подготовке сил, которые в случае оккупации Турции или части ее территории должны будут вести борьбу с противником партизанскими и разнообразными подпольными методами.
Существуют „добровольцы-патриоты“, вызвавшиеся всю свою жизнь работать гражданскими сотрудниками УСО. В разных местах на территории Турции устроены секретные склады с оружием, которое эти добровольцы смогут использовать в случае необходимости»[519].
В 1978 году, когда Эджевит стал премьером во второй раз, ему выпал случай получше узнать, что представляли собой эти «гражданские сотрудники». Он посетил Девятую пехотную дивизию, расквартированную в Сарыкамыше, провинция Карс, у самой границы с Советским Союзом. Командующим дивизией был генерал-лейтенант Сабри Йирмибешоглу. За обедом премьер спросил генерала, не стоят ли за участившимися политическими убийствами, в том числе и в Карсе, «гражданские сотрудники» УСО? И не может ли, скажем, глава карсского отделения ПНД одновременно являться таким сотрудником? Вопрос был гипотетический, но Йирмибешоглу простосердечно ответил: «Да, это так и есть. Но он наш надежный друг и большой патриот».
Словом, глобальные стратегические приоритеты США и НАТО свели национальные приоритеты Турции к борьбе с СССР и коммунизмом, что сыграло свою роль во внутриполитической поляризации.
Секретная служба как задний двор армии
В рамках этой общей стратегии не только от турецкой спецслужбы, но и от спецслужб других европейских стран – членов НАТО – требовалось, во-первых, сдерживать коммунистические и левые движения, а во-вторых, помогать армии в создании организаций Stay Behind, то есть исполнять роль своего рода стратегической полиции.
Впрочем, в Турции соответствующая гражданская инфраструктура формировалась еще с 1950 года, когда было создано Общество по борьбе с коммунизмом, то есть до того, как Служба Национальной Безопасности начала приспосабливаться к потребностям нового периода. В 1952 году была учреждена Комиссия по мобилизации при Генеральном штабе, возглавил которую генерал-майор Даниш Карабелен, один из тех офицеров, которые ездили вместе с Тюркешем в США получать спецназовское обучение; впоследствии этот орган будет переименован в Управление Специальных Операций. Контркоммунистический отдел НСБ был создан в 1954 году, через год после того, как Бехчет Тюркмен сменил Наджи Перкеля. Министр иностранных дел Фатин Рюштю Зорлу почти всю внешнюю политику, связанную с Кипром и Грецией, вел совместно с начальником Генерального штаба Рюштю Эрдельхуном и мастерами спецопераций.[520] Например, стамбульские погромы 6–7 сентября 1955 года много лет спустя будут названы генералом Йирмибешоглу «великолепной» и «достигшей своей цели» специальной операцией[521]. Собственно говоря, и первый глава НСБ Шюкрю Али Огель, и его преемник Наджи Перкель, и Даниш Карабелен с самого начала своей карьеры занимались спецоперациями. Однако они воспитывались в Тешкилят-ы Махсуса, у которой были иные цели, и окончательно сформировались в годы Войны за независимость; их единственным приоритетом были национальные интересы Турции. В новый период на первый план выходили не национальные, а международные, союзнические приоритеты; а для США и НАТО главным из них была борьба с коммунизмом и его могущественным оплотом – Советским Союзом.
Следовательно, одновременно с тем, как Турция в политическом плане открывалась миру и интегрировалась со странами Запада, ее спецслужба все больше концентрировалась на том, что происходит внутри страны.
Исключением были операции на Балканах и Кавказе, опять-таки направленные на борьбу с коммунизмом, для которых в Турции существовали богатые людские ресурсы – живущие в стране беженцы и переселенцы из этих регионов.
Во время единственной нашей встречи, состоявшейся в последние годы жизни Фуата Догу дома у его дочери в Анкаре, он рассказал мне, что среди первых заданий, полученных им в НСБ, были встречи с агентами, работавшими в балканских странах: он передавал им деньги (золотые монеты), зашитые в сделанные на заказ кушаки.
Еще Догу рассказал мне о том, как ездил в Афганистан обучать тамошних коллег. В конце 1950-х – начале 1960-х годов Турции было поручено переформировать афганскую армию и спецслужбы по западному (НАТО) образцу. Афганистан был воротами, ведущими из Индии в Среднюю Азию. Еще в Тешкилят-ы Махсуса придавали большое значение этой стране. В 1916 году по просьбе немецких союзников турецкие разведчики совершили вылазку в Афганистан, в которой принимал участие тогдашний главный адъютант Энвера-паши, а в будущем начальник Генерального штаба подполковник Казым (Орбай). Цель визита заключалась в том, чтобы убедить эмира Хабибуллу оказать поддержку Османской империи и Германии в Первой мировой войне. Миссия оказалась успешной, однако, как мы позже увидим, Хабибулле это ничего хорошего не принесло.
Сложные отношения с Германией
Связи между Германией и Турцией в сфере разведки продолжились после Второй мировой войны под патронажем ЦРУ. Люди, служившие нацистам, просто сменили форму и стали служить Федеративной Республике Германии. В Турции же в годы войны и сразу после нее у власти оставалось немало людей (продолжавших носить военную форму или сменивших ее на гражданский костюм), которые во время Первой мировой, когда немцы и турки были братьями по оружию, служили в османской армии или в разведке. После вступления Турции в НАТО отношения были поставлены на новый фундамент, но по-настоящему их характер начал меняться после 1960 года.
Тут сыграли роль два важных фактора.
Во-первых, разворачивалось стратегическое сотрудничество в противостоянии Советскому Союзу, свидетельством чему было прибытие Рузи Назара в Турцию в конце 1959 года для руководства тюркско-исламскими операциями ЦРУ.
Во-вторых, с 1961 года Западная Германия, которой нужно было восстанавливать свою экономику, открыла двери для рабочих из других стран – и в первую очередь из Турции[522]. Турецкие гастарбайтеры создали прочный мост между двумя странами, что способствовало передаче в обоих направлениях как хороших, так и дурных обычаев и привычек, так что обернулось это как выгодами, так и ущербом.
