Я молча стояла на пороге кухни и украдкой любовалась им. С недавних пор это занятие стало моим любимым. В такие моменты он был самим собой и в его внешности проступали нюансы, которые никто, кроме меня, не мог увидеть, точнее, никому не позволено видеть его таким — нежным и жестким одновременно. Сияющая бледная кожа, резкая линия бровей, точеные скулы и дерзкие глаза. Природа не поскупилась на материал, создавая шедевр по имени Ригель Уайльд. Остальное добавил он сам: надменные жесты, язвительные улыбки, предназначенные для каждого, кто осмелится нарушить его личное пространство.
Ригель перевернул страницу. Я тихо подошла, стараясь его не отвлекать. Обошла стол и, воспользовавшись моментом, пока мы были одни, наклонилась и поцеловала его в щеку. Без предупреждения. Ригель моргнул и поднял на меня удивленный взгляд.
— Доброе утро, — прошептала я и одарила его своей самой милой, самой яркой улыбкой. Затем я направилась к кофеварке, чувствуя на себе его жгучий взгляд.
— Хочешь еще кофе? — спросила я.
Ригель какое-то время смотрел на меня, прежде чем кивнуть, и я заметила, что его взгляд стал более внимательным. Я подошла и подлила ему кофе в чашку.
— Вот, — мягко сказала я.
Глазами Ригель скользил по моей шелковой ночной рубашке.
Я открыла дверцу шкафчика с посудой и обнаружила, что все чистые кружки стоят на верхней, самой высокой, полке. Не дотянувшись до нее, я нахмурилась, придумывая, на что бы встать, и тут услышала скрип стула. Ко мне подошел Ригель и спокойно взял с полки кружку. Он явно не торопился мне ее отдавать. Его глаза скользнули по моему лицу, задержавшись на губах.
— Спасибо, — улыбнулась я и потянулась за кружкой. Ригель же спрятал ее у себя за спиной. Я непонимающе посмотрела на него.
— Ригель, отдай!
Я провела пальцами по его запястью, пытаясь дотянуться до кружки, а когда не смогла, снова посмотрела ему в глаза. Они весело блеснули, а может, то был лишь солнечный блик в зрачках. Я просительно улыбнулась, и Ригель тихо спросил:
— Отдать?
— Да, пожалуйста…
Я постучала кончиками пальцев по его запястью, но он даже не пошевелился. Тогда я требовательно схватила его за бока, и Ригель притворно сердито посмотрел на меня.
— Ты дашь мне что-нибудь взамен? — тихо и хрипло пробормотал он. Его дыхание было теплым, как и его тело под моими пальцами. С каких это пор страшный волк стал таким игривым? Я взяла его свободную руку, поднесла ее к своим губам и поцеловала. Ригель посмотрел на меня глубокими влажными глазами, и его рука скользнула по моей щеке. Он провел по моим губам большим пальцем, я нежно поцеловала и его. Ригель подошел ближе, всматриваясь в меня со жгучим интересом, словно хотел вобрать в себя все, что есть во мне: мой аромат, мои губы, мои глаза, мои руки, даже мою ночную рубашку…
Резкий звук дверного звонка заставил меня подпрыгнуть. Магия тут же развеялась, мы оба замерли. Голос Анны из глубины дома крикнул:
— Кто-нибудь может открыть дверь? Наверное, это опять курьер!
Ригель закрыл глаза и сжал челюсти, на его скулах проступили желваки. Казалось, его лицо превратилось в камень. Когда он снова открыл глаза, они излучали холод.
Я шагнула в сторону, чтобы обойти Ригеля и пойти в прихожую, но он взял меня за плечи и вернул на место, после чего быстро вышел из кухни, мимоходом поставив мою кружку на стол. За дверью стоял курьер в фирменной остроконечной шляпе. Судя по тому, как неуверенно он смотрел на бумажку с адресом, почесывая подбородок, доставщиком он работал первый или второй день.
— Здравствуйте! Доставка по вашему адресу, — объявил он, протягивая букет с торчащей из него запиской-улиткой. — Не могли бы вы вот тут расписаться?
Ригель раздраженно уставился на пышный букет, затем перевел взгляд на курьера и нарочито серьезным голосом сказал:
— Думаю, это какая-то ошибка.
— Похоже, что все-таки нет, — возразил паренек, — адрес указан ваш, а получательница — Николь… нет, Ни… ка… Довер.
Ригель улыбнулся пугающе вежливо.
— Кто-кто?
— Ника Довер.
— Тут такой нет.
Паренек опустил руку с цветами и растерянно заморгал.
— Нно… — начал он, заикаясь, — на вашем почтовом ящике висит табличка с именем «Довер и Уайльд», рядом с «Миллигана».
— Да? А, это старые владельцы, — ответил Ригель, — мы только что переехали. Доверы здесь больше не живут.
— А где они живут, не знаете?
— На кладбище.
— Гггде?.. — глаза курьера округлились, и он нервно поправил солнцезащитные очки.
— Да, там.
— Черт, я не знал. Мне чертовски жаль!
— Они были очень старыми людьми, — сообщил Ригель печальным голосом, сочувственно цокнув языком. — Обоим, наверное, лет за сто уже было. — Тогда понятно. Спасибо за информацию… — Не стоит благодарности.
И Ригель захлопнул дверь, не пустив пышный букет к нам в дом. По крайней мере, в тот день. Незаметно пришло время ужина. Анна излучала такую веселость, что, казалось, ее можно было пощупать руками. Она довольно посмотрела на скатерть, которую я стелила, а потом сказала, что по дороге домой встретила Аделину. По словам Анны, Аделина понравилась ей с первого взгляда. «У этой девушки хорошие манеры и искренняя улыбка». Анна переживала, что Аделина вот уже которую неделю не может найти работу.
— Она такая милая, — сказала Анна, ставя пирог в духовку. — Я одолжила ей зонт, чтобы она не промокла, у нее ветровка без капюшона!
Анна закрыла дверь духовки, подрегулировала температуру и затем сняла перчатки. — Где, ты сказала, она живет? — спросила Анна.
— В приюте Святого Иосифа, — ответила я. — С тех самых пор как ее туда перевели. Теперь Аделина совершеннолетняя и, по идее, должна оттуда уйти, но пока не найдет работу, это невозможно.
— Я пригласила и ее на ужин, — сказала Анна, нарезая хлеб.
Я застыла с вилками в руке.
— Я хотела сделать вам с Ригелем сюрприз, но все-таки проболталась. Аделина замечательная девушка, и я знаю, как крепко вы с ней дружите. Скажу тебе, уговорить ее принять приглашение было непросто, но в конце концов она пообещала прийти. — Анна мягко улыбнулась. — Ты рада?
Мое сердце сказало бы да, если бы ему не мешала голова. После нашей последней встречи меня преследовали неприятные мысли. С одной стороны, услышав,
