у Токмарева еще… Ничегошеньки в арсенале у распластанного Токмарёва! Разве Архар?
Архар… Архар? Архар!
Где?! Кончили псину, с-суки?!
Исключено. Бойцовый-сторожевой самурай задешево жизнь не продает. Случись с хозяином форс-мажор — прыг-скок из засады, зубищами в горло, дожим до асфиксии (количество всаженных в него пуль — интерес для статистики, на конечный результат не влияет).
Асфиксии у Къуры с Уммалатом не наблюдалось. Вовсе ни малейших следов, типа рваных ран. И самого Архара (трупика Архара) не наблюдалось.
Затаился? Не по трусости. По уму… Оказался в «мертвой зоне», когда Къура с Уммалатом втаскивали за ноги бездыханного Токмарева в спортзал, штангу на него накатывали, штаны расстегивали-стягивали. «Быстро ушел и заснул!» — старший приказал. «Шелохнешься, пока не скажу, — завтракать будешь… никогда!» — старший пригрозил. Скорее всего, ушел и заснул самурай-Архар в ближайшем к дверям углу. И доселе не шелохнулся по причинам, далеким от ложно понятой законопослушности. По ситуации не шелохнулся. Геройски погибнуть — большого ума не требуется. Уцелеть и выручить — задача. Сверхзадача! Врагов двое, оба вооружены, хозяин в отключке (но жив, жив!). Очнется — мы еще повоюем. Архар умный-умный.
Токмарев тоже не олигофрен, но приемлемого выхода из ситуации как-то…
— Ты мне глазами не сверкай! — сверкнул глазами цивильный Къура. — А то жену напоследок не увидишь! Мы ее с собой привезли. Хочешь убедиться? Она здесь близко, в машине.
Жену? Ах да, Наталья — де-юре. А де-факто…
Кстати, де-факто! Кайман! И весь его хваленый «Кайман»! Ау!
Или пришлые горцы окончательно обнаглели — воровать женщин в режимном, поставленном на уши городе? Что же карнауховские оперативно-розыскные мероприятия, проверки на дорогах, план «Перехват»?! Начальник РУВД способен лишь своих бить, чтобы чужие боялись? (Неспособен! И… не боятся.)
Или Чепик исскотинился-таки до соучастия с… (Для понимания другого человека заранее предположи — он хуже тебя.) Кто еще мог дать горцам наводку?! В «люкс-транзите», в «обкомовском номере», на излете гулянки эвфемизм «бунгало» прозвучал. Чепик в тот момент раны зализывал в ванной, но…
Или про Наталью — блеф?
— Думает, я блефую! — издевательски посетовал Даккашев пацаненку. — Не блефую, урус. Жена твоя (Натащщща, да?) в машине. Пикап такой синий, на крыле «Одессей» написано. Знаешь? Весь город этот пикап знает. И милиция. Ни разу не остановили. Натащщща впереди сидела, вместе со мной. Она у тебя хороший хозяин, урус, но глупый-наивный. Ей звоню домой в час ночи, говорю: «Заказ сделал на два миллиона, с друзьями хотел дату отметить! А твой шофер гнилую осетрину привез, коньяк паленый, карбонат просроченный! Безобразие! Я его выгнал, к тебе отправил, чтобы сама приехала, понюхала!» И тут же на пикапе приезжаю, сигналю снизу. И она сразу выбегает. Ва-алла! Глупая-наивная! Сама в пикап лезет: «Костя!» Костя давно в кювете валяется с кляпом. Если не замерзнет, к утру очухается. А в пикапе — мы с Уммалатом! И друзья мои, трое, настоящие мужчины! Гочу и его младшие. Слышал? Слы-ы-ышал!.. Смотри, Уммалат, опять глазами сверкает. Русского языка не понимает. Говорю ему: не сверкай! Сверкает!
Посверкаешь! Уперевшись подбородком в пол, заводя взгляд исподлобья вверх, чтобы видеть противника выше пояса! Поза обязывает…
Но Чепик-то, Чепик! Надежная защита от красноглазых агрессивных уродов. Раз и навсегда. Звякнул одному человечку по одному телефончику, и тот ему авторитетно заявил: «Не стало Гочу. Был, да. Но не стало. И двоих племянников Гочу тоже не стало. Детали — не важно. Главное, ни под каким видом здесь не появятся. Они наказаны. Они не чеченцы. Чеченцы с женщинами и детьми не воюют»… Как не поверить на слово?! Человечек Бешар — человек, человечище!
— Они ее сейчас будут — в три смычка, в три смычка! С хрустом! — длил издевку Даккашев, имитируя «стечкиным» фрикции. — Потом закопаем. И твоих всех закопаем. И тебя… Нет, лучше под лед спустим. Уммалат, закопаем или под лед?
Мальчик-очкарик, гаденько ухмыльнувшись, кивнул, соглашаясь на оба варианта.
— Но сперва, по старой дружбе… Что в грузовиках было? Это что?
Это пачка обандероленной «евры». Достоинства купюр отсюда не видать. Какая разница! Пачка из поврежденной работягами тары.
(«В сторону! Мешочек в сторону!»)
Плохо сработал, капитан. Тебе бы не за чернобыльцами сечь, которые под производственный шумок вспороли тару. Сечь бы тебе окрест! И засечь: под производственный шумок вкрадывается пикапчик-«Одессей» (Обе-ед, обе-ед!) и недоуменно наблюдает издали: чего они тут? мы-то ехали одинокого мента-капитана кончать, а тут…
Кто ж мог предположить?!
— Это что, спрашиваю!
Не доллары.
Вообразилось — доллары!
Не доллары.
Даже не рубли.
Даже не тугрики.
А что?!
Дядюшка Бешар, вероятно, знает в общих чертах. Вряд ли именно про «евро». Но, попадись ему обандероленная пачка, понял бы. Бешар Даккашев — уважаемый человек, бизнесмен. Рекомендация покойного маршала Абалиева.
Дядюшке Бешару капитан ОМОНа живым нужен.
Дядюшка Бешар желает знать, о чем беседовали капитан и маршал перед тем, как пуля оборвала жизнь доблестного Марзабека, — поконкретней.
Дядюшка Бешар не желает, чтобы еще кто-то знал, о чем беседовали капитан и маршал, — даже в общих чертах. Речь о деньгах, о бешеных деньгах, о непредставимых деньгах. Зачем племяша посвящать в суть?! Деньги портят людей, даже родственников…
Потому задание Къуре незатейливое — доставить уруса живым. Зайти в адрес и добром попросить: мол, разговор есть, поехали. Ты же с капитаном знаком, да, Къура? И Уммалат знаком. И отправляйтесь. А то Гочу со своими бойцами непонятно кого грохнул, чуть капитана в лифте не взорвали. А он Бешару живым нужен!.. Не захочет добром, жену возьми в заложники. Жаль, сын уруса пока уехал, с Кубы не достать. Короче, не дядюшке племяша учить. Дядюшка — бизнесмен, племяш — бравый ястреб. Понял?!
Понять племяш понял, но своеобразно. По разумению Къуры Даккашева, беседа капитана и маршала в Доькар-Оьла протекала в ином ключе, нежели полагает дядюшка Бешар. И бравый ястреб живым капитана не выпустит.
Хороший капитан — мертвый капитан!
Вот и Уммалат целиком согласен со старшим, у юноши бледного личный счет к урусу — и за Марзабека, и за шею неповоротливую.
Про Гочу с младшенькими стоит ли говорить! Они который месяц пасли, за квартирой следили, за двумя! Почти достали уруса! И приказ: живым. Кто приказал?! Бешар? Подумаешь, приказал! Он в Ленинграде на бабках сидит, зажирел, понимает плохо. То говорит «женщину не трогать», то говорит «возьми в заложники». Па-а-ашел он! Сами!
Хроническое отсутствие единоначалия. Разброд и шатания. Полевых командиров у «чехов» — как грязи. Грязи у «чехов»— как полевых командиров. Сами!
Жену в заложники — да. Урус несговорчивый и дерется сильно.
