А.С.Пушкин Интересно, знают ли гражданские лица, чем отличается лето от зимы? Не прямолинейно, конечно. Понятно, что зима — это холод, а лето — это солнце. Нет, изюминка в другом: лето пора отпусков. Именно. Как для земледелов осень, для других — пора сани на зиму мастерить, для пернатых на свежие пашни спешно возвращаться, для дежурного офицера по полку пробу на кухне снимать. Потому что — пора она и в армии пора. И не только для срочников или младшего комсостава, но и для… для… Кстати, хороший вопрос, а министр, например, обороны или комдив, или даже сам президент страны, тоже ждут лета, или им по барабану? Наверное, по-барабану. У них другой устав. Свой. Но тоже есть. Должен быть. Потому что военные люди, потому что армия. Повестку получил — пришёл. Порог переступил, постригли-помыли-переодели, доставили на учебку. Начал тикать срок срочной службы. И у офицеров так. «Школу» закончил, получил назначение. Прибыл — доложил. Стал командиром взвода (случается и выше). Срок службы пошёл. И всегда это практически в конце лета. Значит, и отпуск тоже в это время. Правда, не всегда. И у срочников, и у офицеров случаются накладки. Срочник ждал дембель весной, попал на осень. Ждал дембель осенью, отпустили под новый год… Накладка? Нет, отклонение. И у офицеров так же. Обещали одно — получил другое, ждал… Стоп! Об этом не нужно! Не будем углубляться в армейские накладки. На то она и армия, чтоб человека на прочность проверять. Человек, тем более молодой, обязан хлебнуть «тяжестей и лишений». Должен. Так и в присяге записано. Раньше было записано, а действует и сейчас. Но тоже с отклонениями.
Представьте!
Где это видано, чтобы, например, военный оркестр N-го полка нашей, современной России, никакой не образцовый и не президентский оркестр, а простой, обыкновенный, в полном составе побывал за границей (Бывшие страны соцлагеря не в счёт). В наше время побывал, в XXI-м веке, разрешили почему-то. Р-раз, так, неожиданно по тревоге, в автобус-самолёт и за границу. И куда бы вы думали? В капстрану! В Швецию! На конкурс! Где, когда это видано? Нигде и никогда. А в России случилось (Именно простой оркестр, не именитый). И не мечтали военные музыканты, не гадали, не готовились даже а… И приехали, и дунули в свои дудки, в те, что взяли с собой, и пожалуйста: овации, восторг, зрительская международная любовь и симпатии, включая не хилый гонорар в денежном эквиваленте (У них так принято), в Евро, естественно (Другие там не котируются). Стали национальным достоянием народов и своей страны. А того же Саньку если взять, салагу, срочника Смирнова (На тарелках в оркестре играет), кто знал, что не только парень английский язык знает (Удивительно!), но и на фортепиано музыкальные композиции сочиняет (Поразительно!), в американском посольстве побывал (Невероятно!), посла американского восхитил (Нормально!), и красавицу Гейл тоже (Это естественно!). Музыканты военного оркестра, в основном Жека Тимофеев, прапорщик, классный, кстати, трубач (На «первой» трубе в оркестре играет), звучо-ок, во!.. техника и всё такое, чуть Саньке шею не намылил. Да, на полном серьёзе! Думал, Санька на красавицу Гейл глаз положил. Претендент, будто бы. Повезло парню, что быстро выяснили, она ему как белке акваланг или мотоциклу шпильки на высоком каблуке. Не так прямолинейно, конечно, а элегантно, — совсем не нужна. Тогда и выяснилось, что она прапорщику Тимохе очень нужна. Да! Так нужна, что он сил на совместные посиделки с друзьями ходить не имеет, сон потерял, аппетит и всё остальное. Хорошо тут Санька Смирнов с воспиталкой Ульяшовым (полковник, зам командира полка по воспитательной части) на конкурс улетел. Туда, к капиталистам, в Швецию. И послание от Женьки прихватил. Санька номинантом полетел — вызвали, а полковник Ульяшов за старшего, приказом по дивизии назначен был, как предохранитель, мало ли чего. Чтоб за Санькой присмотрел. Санька международный первый приз за свою Кантату там получил, и премию. А Женька с Гейл объяснился. Удалось! Но главное, музыканты там показались! Наши, военные. Ещё как выступили! Даже московский мэр их заметил. И президент страны по мобильнику лично Саньку поздравил, поздравляю, мол, и всё такое прочее. Такие дела.
И не байка это, не трёп. Реалии жизни, да!
Это было недавно, и это было… Было!
1
Аэропорт Шереметьево
Редко теперь полковник Ульяшов встречается со своими школьными друзьями Палием и Громобоем. А жаль! Времени нет. Палий и Громобой — это фамилии. Их в школе так и звали УляГромПаля. Как триединое целое. Мушкетёры не мушкетёры, но в центре школьных скандалов были всегда. Ещё с пятого класса. Никакой любви они тогда между мальчиками и девочками не признавали, выше этого были, поэтому никакой Аделины или Гюльчатай с Алёнушками между ними не было — мужскую дружбу не портили. За любую несправедливость спиной друг к другу стояли И в школе, и во дворе. Им первым и попадало. Учителя даже не разбирались. «Ну, эти УляГромПаля! Опять кто-то из них!». Так и родители их в школе познакомились, в учительской, вместе потом и встречались… Но это прошлое.
Сегодня товарищи встретились в аэропорту. В ресторане. Гром улетал… вернее не Гром, а полковник Громобой улетал во Францию, в Ле Бурже на очередной международный авиасалон, демонстрировать в воздухе достижение российского авиапрома боевой вертолёт Ка-52, Аллигатор, брат «Чёрной акулы». Палий с Громом пилоты, вертолётчики. Классные, заслуженные, все мыслимые «воды и трубы» прошли, теперь испытатели-инструкторы. Палий позвонил, вернее полковник Палий позвонил другу полковнику Ульяшову, они и встретились. Почему трое друзей после выпускного пошли по двум разным дорогам — это не военная тайна и не злой рок, хотя как сказать. Просто в последний момент Уля испугался, что не пройдёт испытание на центрифуге, и подал документы в высшее командно-политическое училище. И поступил. Как и Палий с Громобоем. Но последние, как и всю свою жизнь хотели, а Ульяшов, куда дорога привела. Судьба? Наверное. Злодейка? Какое-то время друзья изредка встречались. Получив лейтенантские погоны, разъехались в разные стороны. Палий с Громом — в одну «точку», а лейтенант Ульяшов почти полстраны объездил, там и женился, пока не закончил Академию и не получил назначение в Центральный округ. Последние несколько лет служит в гвардейском артиллерийском полку особого назначения на должности заместителя командира по воспитательной части. Как служит? Нормально, наверное, если до полковника дослужился и в Швеции побывал. Правда, не сам, не добровольно побывал, приказом командира дивизии направлен был. Как ответственный. Как воспитатель.
О самой поездке многое что Ульяшов помнит. Особенно улыбки, аплодисменты, интервью, девушек… Как праздничный фейерверк. Как фурор! Как тысячу фейерверков. Особенно двоих помнит, беленькую Верунчик и черноокую Натусю… Россиянок, молодых, молоденьких… Жаркие ночи с ними, завтраки, ужины, бассейн… Но всё это длилось недолго. Как выстрел, как восторженная вспышка. Как праздник души и тела. Увы, командировка вскоре закончилась. Особо грустным был финал. По возвращении. Узнала жена. Ооо… И командование… Ууу… Папарацци — сволочи! — и зарубежные и отечественные, всё как есть раззвонили, фотографии растиражировали. Для товарища полковника последовал немедленный негативный результат: собрав вещи, супруга к своей маме уехала, а командование очередное звание Ульяшову продинамили. Сам-то он от поездки ждал генеральские погоны, в крайнем случае, назначение на адекватную должность и вот… Облом. Командир полка генеральское звание получил, дирижёр Запорожец сразу по возвращении из Швеции тоже генерала — минуя полковника, а Ульяшов… Увы! Да ладно. Хорошо хоть на этой должности оставили, успокаивал себя Ульяшов, могли и… в Тмутаракань сослать, как любит говаривать полк… эээ… теперь уже, извините, генерал Золотарёв.
