— Но они открыты — или их можно открыть без всякихКлючей — в другом месте и пространстве, другом измерении?
— Да. Но только бестелесные тени могут пройти в них,как ты, например, проходил в своих снах.
— Почему они оказались именно здесь, на первом плане?
— Вследствие наших усердий и стараний — твоего отца,Райла и моих.
— Но как? И каким образом оказались задействованыстатуэтки?
— Все, хватит. Для предположений и гипотез информации итак достаточно — или это своеобразный допрос? — проговорил Спайер. —Существует три выбора — один хороший и два плохих, ты еще помнишь?
— Да.
Поль повернулся лицом к Спайеру, прижался спиной к Воротам исложил руки на груди. Тут же он почувствовал холод, разом охвативший всю спину,но не сдвинулся с места. Энергия до сих пор не изменила ему, она пульсировала вдраконовом родимом пятне.
Глаза Спайера на какую-то долю секунды расширились и странноблеснули. Он осмотрел Поля с головы до ног.
— Я знаю твой ответ, — сказал он, — но я хочууслышать его из твоих уст.
— Ты сбежал от моего отца, оставив его на растерзаниевойскам.
Эта фраза озадачила Спайера, он нахмурился.
— Он поступил, не послушав моего совета, —произнес он в ответ. — И войска подошли из-за его действий, а не из-замоих. Мне не было смысла погибать вместе с ним, просто из солидарности. Нозачем тебе все это? Ты даже не знал своего отца.
— Просто любопытно, — сказал Поль, — хотелосьуслышать твою версию.
— Конечно, ты не станешь использовать этот аргумент,чтобы отвергнуть меня? Ведь ты был совсем дитя.
Поль кивнул. Он вспомнил о приведении своего отца и егопредостережении там, в сумрачной пещере.
— Ты прав. Но побалуй меня еще одним ответом навопросом, если хочешь отвечать. Могла ли между вами произойти борьба за власть,в конечном итоге за господство в том новом мире?
Спайер слегка покраснел.
— Я не знаю, — сказал он в некоторомзамешательстве, — возможно…
— А может она началась еще раньше? Вы были в преддверииреволюции, новых перемен, а это лучшее время, чтобы избавиться от конкурента…
— Хватит, довольно. Я и так понял, что твой ответ«нет». Может соблаговолишь сказать мне, по какой причине ты мне отказываешь?
Поль пожал плечами.
— Выбери любую по своему вкусу, — сказалон. — Возможно я просто не уверен в себе. Но я думаю и этого вполнедостаточно.
Холод сковал все его тело, но он не сделал ни малейшегодвижения, чтобы отодвинуться от тела змеи, которое он подпирал спиной,прислонившись к Воротам. Было такое чувство, что Ворота сами удерживали его втом положении…
— Очень жаль, — произнес наконец Спайер, —ведь я почти полюбил тебя.
Поль напал на него. Он сконцентрировал каждый бит своейсилы, которой обладал, направил всю свою волю и выстрелил этим сгусткомэнергии.
Очень медленно и спокойно Генри Спайер достал сигарету изпортсигара, но тут же бросил ее, раздавив подошвой. Он спрятал портсигар в одиниз потайных карманов плаща. В его поведении сквозила некоторая наигранность ибравада. Поль знал, что колдун должен почувствовать его удар. Но психическаяатака сделала свое дело. Поль ощутил смертельный страх, предвосхищая могуществоСпайера, но отогнал страхи, собрался и настроился на отражение любой даже самоймощной атаки. Он целиком положился на провидение, и чувствовал себя так, будтолетит в бездонный черный колодец, у которого нет дна.
Спайер поднял глаза, они словно молнии пронзили Поля. Волнасопротивления захлестнула его.
Спайер шагнул навстречу Полю.
Это было подобно падению головой в пылающий костер, встречелицом к лицу с тигром.
Его зрение перескочило на внутреннее видение. Онсфокусировался на Спайере, приближаясь к нему, руки сами сделали боевую стойку.Образ Спайера, до сих пор находившийся на некотором расстоянии от него,растаял. Лицо колдуна расплылось в самодовольной улыбке, на лбу выступил пот.Кулак летел в направлении Поля.
Концентрация Поля оказалась сломанной. Он быстро пригнулголову и нагнулся, затем поднял руки, защищая лицо. Он услышал громкий треск ихруст, затем короткий вопль. Поль тут же сообразил, что удар Спайера пришелсяпо Воротам.
Он опустил руки, прицелился и ударил левой, затем безпередышки правой по корпусу Спайера. Но удары не произвели никакого эффекта.Противник был вынослив и силен.
Даже отвесив левый апперкот и почувствовав, что он достигцели, он осознал, что единственная боль, которую, по его мнению, испытывал этотчеловек — это боль в костяшках пальцев от удара по Воротам. Поль ударил правой,метя в лицо противнику, но его удар был блокирован на полпути. Спайер бросилсяна него.
Спайер всем телом врезался в Поля, отбросив его к Воротам.Ошеломленный Поль в ужасе столкнулся с дверью, его голова с треском ударилась ожелезную обшивку. Затем Спайер отступил на шаг назад, и их глаза сновавстретились.
Он взывал к родимому пятну в форме дракона и молил о защите,его тело было охвачено шоком, подобным электрическому удару. Он оправился отудара и вновь почувствовал прежнюю силу, но, казалось, вся его воля не сумеетзащитить его от противника. Внезапно он ощутил нарастающее давление, но этатяжесть совсем не была похожа на ту, что насылал на него Райл. Оба противника,и он и Спайер, стояли абсолютно неподвижно, и хотя Поль сконцентрировал всюэнергию на собственной защите, тяжесть все нарастала.
Кровь молотом застучала в висках, грудь сдавило так, чтодыхание прорывалось с трудом. Он покрылся испариной, вспотел так, что можнобыло выжимать, хотя всем телом дрожал от холода. Голова пошла кругом. Сознаниепомеркло, прояснилось, потом снова померкло. Он понял, что может противостоятьСпайеру всего несколько секунд. Его силы таяли. Этот человек подчинит егосвоему контролю, заставит отдать злосчастные статуэтки, а затем возможно и егопринесет в жертву. Где же то пламя, которое руководило им, защищало?
Ему показалось, что он услышал робкий, дразнящий смех. Онвнезапно понял, что это именно тот конец, к которому вели его огоньки. Они тожехотели, чтобы Ворота были открыты. И если он не захотел помочь им в этом, онине стали его защищать.
Голова закружилась еще сильнее. Свет стал меркнуть в егоглазах. Если это уже конец, он, по крайней мере, должен попытаться нанестипротивнику последний удар.
