в целом — не просто пьянка, а именно серьёзная такая встреча.
Сам Казнь мне встретился на выходе с танцпола, пожал лапы (обеими руками, довольно интимный для владеющих жест, не в сексуальном плане, само собой, а доверия), поблагодарил, что я «навестил его в годовщину посвящения Двуединому», и ускакал.
А я призадумался. Карий после входа направился к столам на первом этаже, где с устрашающим видом принялся карать закуски и выпивку. Вплоть до полного уничтожения последних. Зорга вспорхнул на танцпол задолго до моей теологической ретирады. И мелькал своим пернатым беретом по всему танцполу, очевидно, выискивая кого-нибудь для совместного чтения блаженного Августина, не иначе.
И вот что мне на этом гульбище делать-то? Так-то, по уму, надо бы составить компанию Карему — запахи были приятные…
«Да! И мёду!» — высказался Потап.
Но я — на гулянке, куда безуспешно стремился довольно долго (и небезосновательно подозревал шутовские шуточки и серпентское змейство в неосуществлении этого желания). Правда, совершенно непонятно, с кем и как контачить: народ либо отплясывает парами (или более сложными компаниями, что-то вроде круга-хоровода), либо занят в альковах. Или надирается-наедается на первом этаже. И никаких компаний с транспарантами «мы ценные и полезные владеющие, жить не можем, как хотим познакомиться с Потапычем» я не наблюдаю. Что сволочизм окружающих демонстрирует очень ощутимо, но остаётся фактом.
Впрочем, раз уж в жральню мне спуск нежелателен, можно попробовать с кем-то потанцевать. Сам я всяческое рукомашество и ногодрыжество танцевального толка не слишком люблю (когда мне приходится, на остальных пофиг). Но при этом тело слегка подпрыгивало, норовя пуститься в пляс — умения и моторика Михолапа. Так что можно к какой-нибудь даме, или даже недаме подкатить, пообщаться. На постельное продолжение я не просто не рассчитываю — оно явно будет лишним. Но вот просто поговорить, возможно — через неё познакомиться с кем-то полезным интересным сам я велел.
И встал у входа, выглядывая перспективных партнёрш. Правда, дружинники, паразиты такие, херили мои конструктивные начинания на корню. На танцполе пусть незначительно, но преобладал мужской пол, так что свободных дам не наблюдалось. Были несколько компаний у стен танцпола, в отдалении. Даже Фиалка вроде в одной… Хм, подойду, поздороваюсь. В конце концов, Капросы — род действительно сильный, а познакомиться с кем-то полезным через романтичную хрюшку… А почему бы и да?
Решил я это и потопал по периметру зала. И почти добрался было до компании с Фиалкой, которая меня заметила, кивнула приветственно… А я замедлился. Дело в том, что благообразная, но очень ехидная морда жреца Шута, ну точнее, его затылок, нарисовался в этой компании.
И именно нарисовался, чёрт возьми! Мимо меня этот деятель просочиться не мог, вход вроде один. Стоит и трепется себе, вроде как давно — только я его вообще не чуял, пока по мне не шибануло знакомым ехидством. И что…
Додумать я не успел, потому что в моё плечо вцепились лапы. И бить в ответ я не стал, потому что лапы были покрыты рыжей шёрсткой, а глазки на лисоподобном лице знакомо и жалобно хлопали ресничками.
— Выручите, почтенный Михайло Потапыч, — почти шёпотом пропела эта Лиса (и с большой и маленькой буквы).
— И чем? — приподнял бровь я, судорожно прикидывая, как бы мне от всей этой шутовщины избавиться.
— Станцуйте со мной пожалуйста. А то почтенные дружинники так настойчивы… — слегка дёрнула она головой.
И да, человек пять… точнее, пять владеющих на разных ракурсах хищно пырились на девицу. Вот не поручусь, что не из-за её манеры «брать интервью», но может, и просто гормон с алкоголем в голову ударил. Как минимум в одну из, а может и в обе.
Впрочем, тут вариант не хуже, а даже лучше Фиалки. Так что почему бы и не помочь? Даже если всё это «игра», определённый должок на девице всё равно «повиснет», так что пускай меня просвещает. Решил я это, ну и перестал сдерживать рвущееся пританцовывать тело. А морда… хотя — лицо, стало наглым и сиволапым. Ухажёры-преследователи рыжей на него попырились и отвалили. А вот Фиалка на меня бросала взгляды в стиле «изменщик коварный». Это при том, что сама мне предлагала «вхождение в род без условий». Тонкости и нюансы есть, но это именно её предложение, так что в ответ на нахмуренную физиономию Капрос я удивлённо задрал бровь. Хрюшка «на ходу переобулась», разулыбалась, но видно — ревнует.
Что, в общем-то, скорее к лучшему. Мне по окончании службы ссориться с Капросами не хочется, ну а если обиженная Фиалка всё-таки «отвалит» и найдёт себе поркафи… спутника жизни — так и вероятность ссоры уменьшится во много раз.
Лиса отплясывала напротив, постепенно перетекая в человеческий облик. Что в некоторой степени указывает на то, что действительно «прибежала за спасением». Потому что в общественных местах владеющие морфируют только в случае агрессии, сильнейшего волнения или шока… Ну и если они видомы и на всё кашляли. Но для простого уважаемого владеющего — это «потеря лица» (и приобретение морды), не сказать чтобы там какое-то жуткое, но уровня метеоризма на балу, что-то такого типа. Кстати, уши у неё в обороте действительно поднимались, располагаясь под висками. Что с хвостом — не знаю, но определённый интерес к нему я в себе обнаружил.
А партнёрша скромно молчала, но убедившись в том, что её ухажёры свалили, а я с Фиалкой переглядываться перестал — защебетала:
— Я вам так благодарна, почтенный Михайло Потапыч, так благодарна! Надеюсь, танец со мной не поссорит вас с прекрасной Фиалкой Капрос? Хотя, — с несколько поблекшей улыбкой продолжила она, — такая красавица вряд ли обратит на этот инцидент внимание. А не расскажите ли, Михайло Потапыч…
И защебетала. А я мысленно хмыкнул: Рейнары вообще отличались определённой худобой и не слишком крупными размерами. Сильны, опасны, но красавицами и красавцами не считались, по владетельским меркам. При этом Лиса у меня вызывала вполне себе сильный интерес (сдерживаемый, но девчонка действительно нравилась и вызывала желание). А возможность отношений с Фиалкой даже в формате любовницы воспринималась как «ипу и плачу», именно так.
Но… комплименты рыжей я отвешивать не буду, даже если это не комплимент, а констатация факта. Лиса — лисица
