тебе удалось заполучить демона?
Он казался удивленным, но не так, словно случилось нечто небывалое. Не вызывало сомнений, что он гораздо больше верил Фаарину, чем все, кого встречал Каи.
Судя по всему, нетерпение Саадрин не было наигранным.
– Мы поговорим позднее! Нельзя рисковать – это существо может проснуться. Остальные не сумеют его отследить, как только он окажется в камере.
Смертные стражи что-то нервно забормотали.
– Конечно, Благословенный маршал, – сказал Вренрен. – Идите за мной.
Они шли дальше в прохладной тени, под ногами скрипели песок и мелкие камешки, и вскоре жаркий двор остался позади. Они свернули в темное помещение, миновали окна, сквозь которые проникал дневной свет, Каи видел его сквозь сомкнутые веки, и наконец остановились.
– Здесь, – сказал Вренрен, – отпирайте замок.
Стражи зашевелились.
– Ты именно здесь держишь Падшую? – спросила Саадрин.
Каи внутренне поморщился. Голос Саадрин прозвучал неестественно, но Вренрен, вероятно, сильно нервничал и ничего не заметил. Не исключено, что Саадрин всегда так разговаривала.
– Нет, ее камера там, – поспешно ответил Вренрен. – Здесь семь камер. Патриарх думает, что все они пригодятся после того, как смертные из Ниента возьмут Зарождающийся мир и освободят нас от договора. Он сказал, что будет множество изменников, которых…
Каи незаметно постучал по руке Саадрин, и она сбросила его с плеча. Он извернулся и приземлился на ноги. Они находились на перекрестке двух широких коридоров, дневной свет падал из высоких окон, расположенных под изогнутым потолком, вдоль стен шли большие квадратные проемы, раньше там располагались жилые комнаты, теперь здесь поставили тяжелые, окованные железом двери.
Саадрин потеряла свой Благословенный клинок где-то между пленением в Оринтукке и Летними залами. Она ударила тыльной стороной ладони ближайшего смертного, выхватила его меч в форме серпа, когда он начал падать, и повернула голову в сторону двери, расположенной слева от Каи.
И устремилась к застывшему в ужасе Вренрену.
Один смелый или несведущий смертный схватил Каи, и тот без промедления выпил его жизнь. Остальные бросились бежать, призывая на помощь других стражей.
Сталь скрестилась со сталью, Саадрин и Вренрен вступили в поединок. Его Благословенный клинок срезал куски с меча Саадрин, но это не слишком помогало, Бессмертный маршал сразу заставила его отступать по коридору благодаря превосходству в силе и агрессии. Здесь мог находиться еще один Благословенный Бессмертный, так что Каи следовало торопиться.
У него имелось заклинание черной магии, открывающее камеры, которое дала ему Бабушка несколько дней назад, хотя теперь казалось, что с тех пор прошли месяцы. Он подошел к двери, указанной Саадрин, и применил заклинание к железу, покрывавшему дерево сверху. Проем вокруг двери не соответствовал теплому камню цвета песка остальной части коридора: был темнее, более гладким, и его пронизывали красные прожилки.
Каи чувствовал, что от них исходит чуждый холод, пожиравший жар его крови. Он стиснул зубы и сосредоточился на заклинании, пытаясь не думать, через что прошла Тарен, понимая, что находиться здесь ужасно.
Смертные, которые сбежали, снова появились в дальнем конце коридора, один давился цветами, остальные продолжали звать подкрепление. Ветер всколыхнул волосы Каи, хотя здесь не могло быть ветра; Зиде и Тенес приближались. С той стороны, куда Саадрин теснила Вренрена, послышались отчаянные крики.
Каи закончил заклинание и скормил ему часть жизни невезучего смертного. Дверь затрещала и распахнулась после толчка его руки.
Она отлетела обратно с такой силой, что Каи едва сдержал крик.
В дверном проеме стояла Тарен, одетая в грязную тунику и штаны, все еще выше, чем он, несмотря на его новое тело. Ее руки сжали его плечи.
Она смотрела на него сверху вниз, недоуменно наморщив лоб:
– Демон?
Ее голос дрогнул, словно она давно им не пользовалась.
– Это я, – пробормотал Каи. – Тарен…
– Это Каи, – эхом отозвалась жемчужина Зиде, которая говорила одновременно с ним и Тарен. – Идите сюда, здесь много идиотов Меньших Благословенных! И не убей твою тетю Саадрин, она нам помогает!
Лицо Тарен просветлело. Она прижала Каи к себе, поцеловала в лоб и вышла в коридор.
Каи, спотыкаясь и смеясь от облегчения, последовал за ней.
Прошлое: начало
Никто из нас не понимал, что будущее висело на волоске в тот день. Мы, большинство из нас, решили, что у нас нет будущего.
Письмо, найденное в архивах Бенаис-арайка,которое приписывают Башасе Калису,однако этот факт нельзя считать доказанным
Каи сумел поспать несколько часов во внешней комнате шатра Башасы и проснулся задолго до рассвета, когда принц пробудился сам и привел в движение всех вокруг. Если учесть, какими разделенными выглядели арайки, они сходились в одном: следовало как можно скорее убраться отсюда подальше. Тусклый серый свет, возникший еще до того, как солнце поднялось над горизонтом, застал оставшуюся от лагеря примятую траву и несколько засыпанных ям от костров. Все уже собрались и были готовы отправиться в путь.
Башаса приказал всем занять те же места, что и вчера, чтобы избежать путаницы. После того как Каи помог свернуть шатер и собрать снаряжение, ему достался футляр с картами, который он перекинул через плечо. Внутри у него все сжималось от необходимости снова садиться на стенохода, но то, что теперь он нес нечто очень важное, делало задачу не такой ужасной, и он быстро взобрался наверх вслед за Салател. Он хотел здесь находиться, точнее, хотел больше, чем стать мертвым или дрейфующим призраком, и намеревался приносить пользу и не привлекать к себе внимания. Теперь это было сложнее, ведь он стал долговязым, а не маленьким и компактным, какой была Энна.
Когда Каи перелез через перила паланкина, Башаса уже находился там. Он повис на веревке, которая поддерживала навес, опасно отклонился в сторону и закричал:
– Арава, ты уже здесь? Скажи им, чтобы они шли вперед, мы последуем за ними!
Предрассветный воздух сохранял неподвижность, птицы и насекомые молчали, их встревожила бурная активность людей. Из темноты доносились лишь тяжелое дыхание стеноходов и тихие тревожные голоса их пассажиров. Нигде не было видно Ведьм; они либо ушли прошлой ночью, либо смешались с остальными беженцами.
Маленькая масляная лампа освещала паланкин, и становились видны озабоченные лица и напряженные тела людей, сидевших на скамейках и помогавших раненым устроиться на полу. Большинство гражданских и беженцев арайков оказались далеко впереди. Лашар, Дасара и их окружение переместились назад и теперь выглядели совсем не такими уверенными, как прошлой ночью. Лашар теребила длинный шарф, а Дасара постоянно выглядывал наружу и смотрел назад, в сторону реки, оставшейся черной пустотой в темноте. Он даже не взглянул в сторону Каи.
Прошлой ночью, после длинного странного дня, многим спасение казалось невозможным. Теперь они снова бежали, и все их планы потеряют смысл, если легионеры их догонят.
Лампы в других паланкинах гасли, когда стеноходы, один за другим, начали движение. Башаса перестал высовываться и повернулся к остальным:
– О Салател и Четвертый принц! Вы последние? И у вас
