— За квартиру я получил миллион восемьсот тысяч. Послетого как я расплатился с долгами, которые мне оставила в наследство мисс ДафнаБелроуз, и со своими агентами, у меня осталось полтора. Вот тебе пятьсот тысячна Аннабел и все ее нужды.
Положи на ее счет. Пятьсот я оставляю себе на тот случай,если все-таки выйду из тюрьмы. А еще пятьсот тысяч — тебе. Это, если хочешь,мой дар. Ты заслуживаешь гораздо большего, но больше у меня нет, детка. Отмоего дела не осталось ничего.
— Да ты с ума сошел, — сказала ошеломленнаяАлекс. — Мне не нужны твои деньги, Сэм.
— Ты их заслужила.
— Чем? Что была твоей женой? Тогда этого мало, —усмехнулась она, рассмешив Сэма. — Мне ничего не надо. Я не могу взять утебя эти деньги. Оставь их себе или передай Аннабел.
Но Сэма это совершенно не устраивало. Он хотел, чтобы деньгипринадлежали Алекс. Однако Алекс уже решила про себя, что откроет счет на имяСэма — ему они были нужны гораздо больше, чем ей. У нее была стабильная работа,и она привыкла жить достаточно скромно.
После этого Сэм заказал обед — бифштекс для себя и рыбу дляАлекс, которая всегда следила за своим питанием. Они болтали о множестве вещей,как старые друзья, избегая разговоров о суде и тюрьме. Алекс была рада тому,что пришла.
Вечер проходил очень цивилизованно. За последние две неделиСэм явно успокоился. Он не давил на нее и не пытался прикоснуться к ней, покаона не стала надевать пальто. В этот момент он внезапно наклонился к Алекс ипоцеловал ее.
— Спокойной ночи… Спасибо, что пришла, — сказал они поцеловал ее снова. Алекс не пошевелилась. Ее всегда поражала еенеспособность противостоять своему супругу. В его прикосновениях было что-тознакомое, что зачаровывало ее. Как будто все это время она должна была бытьрядом с ним.
— Давай-ка это прекратим, — тихо сказала Алекс, нопотом, противореча собственным словам, неожиданно обвила руками его шею ипоцеловала его — только в память о прошлом, как она объяснила себе. Кроме нихдвоих, ничего не имело значения. Даже Брок Стивенс.
— Зачем останавливаться? — прошептал Сэм, сновацелуя ее.
— Я пытаюсь вспомнить, — сказала она со смехом ичувством вины одновременно. Как ни странно, происходящее ей нравилось. И то,что она чувствовала себя виноватой, было очень странным. Ведь он пока еще былее мужем. Но Брок недаром так нервничал из-за них. При том, что у Алекс былроман с Броком, а с Сэмом они разводились, целоваться им совсем не следовало.
— Я тебя люблю, — прошептал он, но Алекс внезапноотстранилась от него, как будто осознав, что дальше идти нельзя.
Она не хотела причинять кому бы то ни было боль илипозволять Сэму снова сделать больно ей. Но Сэм, заглянув ей в глаза, толькокрепче прижал ее к себе, услышав ее бешеное сердцебиение. И следующий егопоцелуй был уже далеко не таким нежным. Он был жаждущим. Через два дня онидолжны были расстаться на двадцать лет, и оба знали об этом. Сэм осторожнорасстегнул ее пальто и бросил его на стул.
Алекс пыталась сказать себе, что надо его остановить, нотщетно. Сэм осторожно нашел рукой выпуклость с правой стороны ее тела, стользнакомую ему грудь, которой Алекс выкормила их дочь. Он старался не прикасатьсяк другому боку жены, но случайно его пальцы коснулись левой груди, и оноторопел от изумления, что весьма позабавило Алекс.
— Она выросла снова, — с озорной улыбкой сказалаона, изрядно смутив Сэма. На ощупь новая грудь была совершенно как настоящая, иСэм поинтересовался, когда она это сделала.
— Почему ты мне ничего не сказала? — мягкоупрекнул ее он, сопровождая свои слова новым поцелуем.
— Это тебя не касалось, — с нежностью ответилаАлекс, не желая признаться себе в том, что совершенно сражена своим мужем. Сэмстрашно ее хотел — не только в память о прошлом, но и ради настоящего.
Они медленно снимали друг с друга одежду, и Алекс вдругпочувствовала страх. Их влечение друг к другу сокрушало все преграды иошеломляло обоих.
— Ты красавица, — сказал Сэм, отстраняясь от своейжены и оглядывая ее. Он расстегнул ее блузку и юбку, позволив им упасть на пол.Алекс понимала, что они творят безумие, но Сэм надолго покидал ее, а она еголюбила. Это было своего рода прощание, знак того, что она его отпускает, памятьо том, как сильно она его любила. Но будущего у них не было, и Алекс это знала.Им оставалось только заняться любовью — в последний раз.
— Я люблю тебя, Сэм, — просто сказала она.
— Я тоже тебя люблю… очень, очень люблю… — Сэм с трудомвыговаривал слова, настолько он был возбужден. Он хотел любить ее в последний разв жизни, а после этого отпустить навсегда. Так он себе обещал. Права разрушатьее жизнь у него не было — он и так причинил ей достаточно боли. Но теперь емунужен был лишь последний дар. Теряя голову от его жадных поцелуев, Алексчувствовала, что, несмотря на все ее поползновения взять себя в руки, онахотела его так же сильно, как и он ее. Прижимаясь к нему, она говорила себетолько одно — как сильно она его любит.
Они занимались любовью нежно, размеренно и спокойно.
Это был акт умиротворения и совершенства, то, чего они обадолго хотели, боясь признаться в этом себе и друг другу. Их движения были полныстрасти и взаимного прощения. На мгновение они снова стали одним целым, зная,что больше этого никогда не произойдет, но что память об этом они сохранятнавсегда.
— Я так тебя любила, — сказала Алекс, поднимая нанего глаза.
— И я тоже, — ответил он, улыбаясь сквозьслезы. — Я И до сих пор тебя люблю, и всегда буду любить. Не потому, что яотправляюсь в тюрьму, а потому, что я полный идиот и слишком поздно понял своиошибки. Будь умнее меня, Алли… не ломай свою жизнь так, как это сделал я.
— Ты ничего не сломал, — ласково отозвалась она.
— Что ты говоришь? Подумай только, где я окажусьпослезавтра. Каким же я был кретином! — воскликнул Сэм, откидываясь на спину.Он все время думал о том, что произошло, и желал только одного — чтобы можнобыло все это переделать.
Алекс наклонилась над ним и поцеловала его. Сэм заглянул ейв глаза и увидел там безграничную нежность. Броку Стивенсу сильно повезло, хотяон этого явно не заслужил. Он надеялся на рассудительность Алекс. Этот мальчикбыл слишком молод для нее. Но, может быть, он всему научится и окажется умнееСэма.
Алекс хотела провести с ним целую ночь, но не осмелиласьэтого сделать. Аннабел могла проснуться и расстроиться; а если позвонит Брок,он сойдет с ума. Он знал, что она встречается с Сэмом, и неистовствовал.
— Я пойду, — неохотно сказала она.
— Ты не находишь, что это глупо? — откликнулсяСэм. — Мы с тобой женаты и вполне можем провести вместе ночь.
Он говорил ироничным голосом, но потом внезапно сталсерьезным — осталось нечто важное, чего он ей не сказал.
