Так что после внезапного ухода Паоло я продолжала смотреть и шепотом рассказывать Роксане про целительство дар'нети.
Но внезапно — слишком скоро — рука Кейрона нашарила кинжал, и быстрым движением он перерезал полосу ткани, связывавшую их руки. Он сел на пятки, пот тек по его лбу, пропитывая завитки светлых волос, хотя угасающий костер уже пригласил в наше убежище ночной холод.
— Уходи отсюда, Сейри, — резко потребовал он. — Бери девочку и прячься. Очистите свои сознания. Кто-нибудь за вами придет.
Герик начал ворочаться, и я заколебалась. Кейрон махнул кинжалом в сторону двери.
— Иди! Ради всего на свете — поторопись!
Я вскочила на ноги, и в тот же миг в убежище ворвался Паоло.
— Кто-то едет сюда. К северу за хребтом — конники.
Кейрон ссутулил плечи и закрыл глаза, морщась и придерживая правой рукой кровоточащую левую. Его надрез не закроется, если чары будут прерваны.
— Торопитесь! — выдохнул он.
— Мы пойдем на юг, — сообщила я, забрасывая костер землей.
Потом я схватила Роксану за руку и вытащила ее в ночь. Сразу же остановившись в черной тени за разбитыми стенами, я дала глазам время привыкнуть к темноте, пожертвовав быстрым началом пути ради скорейшего продвижения.
— Что происходит? — требовательно спросила принцесса, высвобождая руку. — Что он имел в виду? Что он собирается делать?
— Не знаю. И кажется, сейчас не время его об этом спрашивать. А теперь веди себя тихо и иди за мной.
Я пошла по сухой растрескавшейся земле, принцесса неохотно поплелась следом.
«Ради всего на свете — поторопись!»
Открытое пространство долины тянулось невозможно далеко, и вскоре острая боль в боку выразила свое недовольство моей долгой праздностью. Но эхо приказа Кейрона гнало меня вперед, пока мы не вскарабкались по каменистому склону на южном краю долины. Я должна была доверять ему.
— Сюда, — велела я, рухнув наземь за первым же валуном, из-за которого открывался вид на пройденный нами путь. — Больше я идти не смогу.
— Я не могла идти уже полчаса назад, — заметила запыхавшаяся девочка. — Что случилось?
— Я не знаю. Может, что-то пошло не так во время исцеления или… Я просто не знаю.
— И теперь земля разверзнется, или что-то вроде этого, как во время огненных бурь в Пределье? Я привыкла ко многому, но только не к этому.
— Не думаю. Но, Роксана, если я скажу тебе, что кто-то приближается, я хочу, чтобы ты очистила сознание от всех мыслей. Сосредоточь внимание на скале или небе, но не думай ни где ты, ни кто ты, и ни о ком и ни о чем, что тебе известно. Ни вопросов, ни звуков, ни ощущений, ни страхов. Стань пустой. Ты поняла меня? Как думаешь, ты сможешь это сделать?
— Что-то вроде «думай о себе внутри»? Кажется, я начинаю говорить на вашем чародейском языке.
— Чем поверхностнее твои мысли, тем сложнее тебя обнаружить с помощью колдовства. Будем надеяться, нам это не понадобится.
По темной долине быстро двигались пятна света по направлению к склону, на котором я совсем недавно лежала и ждала. Всадники с факелами, не меньше десятка. Некоторые спешились у развалин, и вскоре свет сиял уже не только снаружи, но и изнутри. Спустя какое-то время трое вышли из развалин, ведя кого-то, кто споткнулся и упал. Они подняли его и посадили на лошадь, привязав руки к седлу. Узкие плечи, длинные ноги, темные волосы… Герик.
Я почти ожидала, что и Кейрона выведут оттуда пленником. Но он вышел сам, в сопровождении двух человек. С минуту посовещавшись с ними, он шагнул к Герику и поднял руки. Вспышки белого пламени сорвались с его ладоней. Мучительный крик пронзил ночь, и Герик обмяк в седле.
— Нет! — Я вскочила на ноги лишь затем, чтобы в следующий миг рухнуть назад от рывка чужих рук.
Я лежала на земле, локоть и подбородок саднили оттого, что проскребли по глыбе песчаника.
— Кажется, сейчас не самое подходящее время, сударыня.
Девочка недрогнувшими руками смахнула песок с моего лица и помогла сесть. Затем она проползла чуть повыше, чтобы взглянуть на долину поверх укрывавшего нас валуна. А я подтянула колени к груди и уткнулась лицом в руки, пытаясь выплакать те узлы, которые не давали мне ни вздохнуть, ни пролить слез, обрекая меня на сухие судороги.
— Они возвращаются тем же путем, что и пришли, — сообщила девочка, соскальзывая со скалы, чтобы снова сесть рядом со мной. — Его отец впереди. — Она положила руку мне на спину. — Они посадили одного из солдат позади него, чтобы поддерживать в седле, так что он еще жив. И еще одна любопытная вещь. Уехали все. Они не оставили ни лошадей, ни охраны, ни факелов. Но Паоло с ними не было. Я скоро вернусь.
— Роксана, постой! Нет…
Звезды медленно вращались надо мной. Холодный ветер дул из пустыни. Я не могла заставить себя проследить, что за глупую вылазку затеяла эта девчонка. Если бы этой ночи потребовалось больше скорби, она не смогла бы выжать ее из меня. В конце концов медленные шаги зашуршали по крутой каменистой тропке.
— Уф! — Теплое тело рухнуло на землю рядом со мной. — Ну, Паоло тоже жив. С ними он не уехал, но и там не остался, ни живой ни мертвый, насколько я видела. Так что он или снова бродит где-то по пустыне, или сбежал куда-то — может быть, обратно в Пределье тем же путем, что мы сюда пришли. Это хороший знак, как вы думаете?
Что-то в ее вопросе заставило меня очнуться от собственного ужаса и взглянуть на нее. Слезы тихо катились по ее перепачканным щекам, и лицо было искажено страхом, горем и острой тоской отважной девочки, слишком долго не видевшей своего дома. Я притянула ее к себе, и мы с дочерью Эварда держались друг за друга всю эту долгую, холодную ночь.
* * *
Вместе с восходом пришла обжигающая жара. Мы с Роксаной продолжали наблюдать поверх нашего валуна, сменяя друг друга с того времени, когда тени начали таять. Пока мы ждали, я рассказала ей про Раделя и Мен'Тора с их заговором, про Кейрона и Д'Нателя и про мои хрупкие надежды, так необъяснимо разбитые прошлой ночью. Около полудня, когда сомнения начали томить мою душу наравне с иссушающим солнцем, я заметила одинокого путника на северном краю долины, ведущего в поводу двух лошадей без всадников.
— Очисти сознание, как я объяснила тебе, — велела я, ныряя за камень. — Думай о самом пустом месте, какое тебе только известно, и стирай все образы и воспоминания, с ним связанные.
Я последовала собственным указаниям, не переставая наблюдать за всадником через щель между нашим камнем и соседним. Напрасная предосторожность. Как только путник — тонкая фигурка, могущая оказаться и женщиной, и подростком, — миновал развалины, он принялся вглядываться в камни на нашем краю долины, прикрывая глаза рукой. Когда он подъехал к основанию нашего склона, он откинул капюшон, открывая оливковую кожу, жесткие черные волосы, аккуратно подстриженную бородку и глаза, которые, не будь они сощурены, оказались бы миндалевидными.
