Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви. Теперь, когда они вырвались на свободу, она не могла затолкать их обратно в дальний уголок сознания.
Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви.
Дыши, приказала она себе, но тело отказывалось подчиняться. Она не могла набрать достаточно воздуха, а когда пыталась заставить легкие работать, ребра обожгла боль – в месте побоев Лорда наемников.
Происходящее напоминало ночной кошмар, от которого никак не удавалось проснуться. Перед глазами бесконечной чередой мелькали образы. Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви.
Скарлетт резко села, отчего в животе вспыхнула боль, и лежащий рядом с ней Сорин мгновенно очнулся.
– Скарлетт. – Он обхватил ладонями ее лицо и всмотрелся в него своими золотистыми глазами, в которых, в отличие от глаз Кассиуса, не было ни ужаса, ни тревоги. Только спокойствие и уверенность, которые ей так хотелось обрести, хоть она сама и не подозревала об этом. – Дыши.
У нее не получалось.
Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви, до сих пор звенящее в ушах. Она слышала Джульетту, как если бы та опять лежала головой у нее на коленях.
– Скарлетт. – Сорин прижал ее руку к своей груди. – Почувствуй меня. Почувствуй, как я вдыхаю и выдыхаю. Подстройся под мой ритм. Вдох и выдох.
Она сделала вдох. Ощутила, как расширяются и сжимаются легкие, сосредоточенно следя за тем, как Сорин делает то же самое под ее пальцами.
– Хорошо, – успокаивающе произнес он. – Продолжай.
Скарлетт повиновалась. Вдох и выдох. Вдох и выдох. До тех пор, пока их дыхание не синхронизировалось.
– Я в порядке, – заверила она через несколько минут.
Он настороженно посмотрел на нее.
– Уверена?
– Да, – подтвердила она чуть слышно.
Сорин скривил губы, как будто не поверил ей, но все же откинулся на подушки.
– Ты не вернулась домой вчера вечером.
– Какой ты наблюдательный, – насмешливо подхватила Скарлетт, ударив его подушкой, на которой прежде спала.
– Значит, в любой момент у меня на пороге может появиться Кассиус, желающий знать, что я с тобой сделал, – сказал он с ухмылкой и потягиваясь, закинул руки за голову.
– Сможешь ли ты отлучиться сегодня? Чтобы встретиться с Калланом и остальными?
– Уверен, что смогу, – ответил Сорин, поднимаясь на ноги.
Выйдя из комнаты, он направился на кухню. А когда вернулся, в руках у него была тарелка с фруктами, хлебом и сыром. На столике возле дивана появились две чашки с чаем, и Скарлетт взяла одну. Сорин сел рядом и передал девушке грушу. Поблагодарив кивком головы, она сказала:
– Теперь, когда ты все знаешь, помоги мне составить план, генерал.
– Ты намерена рассказать Каллану, кто я? Кто ты сама? – спросил Сорин, откусывая кусочек хлеба.
– Если считаешь, что это поможет, – протянула она.
– Считаю, это поможет убедить принца, что ты не можешь быть с ним, – осторожно сказал он.
Она сжала губы в тонкую линию.
– Это меньшая из моих забот.
– А следовало бы быть одной из самых больших, – возразил Сорин. – Из-за своих чувств к тебе он ведет себя безрассудно.
От этих слов Скарлетт выпрямилась.
– Может, мне и правда стоит отправиться с тобой в земли фейри, – задумчиво проговорила она. – Тогда многое будет гораздо проще.
– Бегство никогда не облегчает жизнь, – полушутя-полусерьезно ответил Сорин.
Она немного понаблюдала за ним. Пряди темных волос падали ему на лоб, взгляд блуждал в далеких далях.
Скарлетт вздохнула.
– У меня такое чувство, что я всю жизнь провела в бегах. Не спасаясь от чего-то, но пытаясь что-то догнать. Правда, никогда не могла понять, что именно.
Сорин посмотрел на нее в упор.
– Может, стоит подольше постоять на месте, чтобы оно само тебя нашло?
Скарлетт улыбнулась.
– Такие мудрые слова от древнего бессмертного создания. – Он коротко хохотнул. – Сколько же тебе лет?
– Для нас, древних бессмертных созданий, возраст не имеет значения, – подмигнув, заметил он.
– Ответь на вопрос, – воскликнула она, сделав глоток чая.
– Ты так требовательна нынче утром, принцесса.
Она закатила глаза.
– Откуда бы ни взялось это прозвище, прекрати его использовать.
Сорин заколебался. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут раздался стук, и они замерли, дружно устремив взгляды на дверь. Кассиус не стал бы колотить, а Каллан не появился бы так скоро. Неужели?
Стук повторился, донесся голос:
– Генерал Ренуэлл? Это Тава Тинделл. Пожалуйста, впустите меня.
Тава забарабанила снова. Скарлетт так резко вскочила с дивана и бросилась к двери, что ее чашка упала на пол и разбилась. Открыв, она увидела стоящую на пороге Таву с поднятой рукой.
– Слава богам, вы проснулись, – воскликнула она, вбегая в комнату.
Скарлетт заперла за ней дверь.
– Что случилось? Ты знаешь, который час?
Часы над камином показывали почти шесть утра.
– Да, знаю. Что на тебе надето? – ответила Тава, разглядывая наряд Скарлетт.
– Сейчас не время, Тава, – раздраженно буркнула Скарлетт.
– Да. Тебе нужно вернуться в поместье. Немедленно, – сказала Тава. В ее голосе звучала настоятельная необходимость.
– Что? Почему? Все в порядке? – Скарлетт посмотрела на Сорина, который стоял у дивана и наблюдал за разворачивающейся на его глазах сценой.
– Напротив, все не в порядке, – ответила Тава, заламывая руки.
– Выкладывай!
– Микейл нанесет тебе визит сегодня в девять утра, – захлебываясь словами, пояснила Тава. – Лорд наемников отозвал Кассиуса, запретив ему вмешиваться.
У Скарлетт кровь застыла в жилах. Да и в комнате вдруг стало очень холодно, несмотря на огонь Сорина.
– Скарлетт… – Ее имя в устах Сорина прозвучало как предупреждение.
– Зачем он придет ко мне? – спросила она ледяным тоном. Тава не ответила, но ее глаза говорили красноречивее слов. Они были полны жалости и печали. – Ну же, Тава.
Переводя взгляд со Скарлетт на Сорина, Тава прикусила нижнюю губу.
– У них Нури. Микейл сказал, что им известно о твоей встрече с принцем Калланом, и если ты не покажешься, ее убьют.
– Чего он хочет? – потребовал ответа Сорин.
Взгляд Тавы заметался между ними.
– Ну же, Тава, – повторила Скарлетт едва слышным шепотом.
– Он намерен просить у моего отца руки Скарлетт, – тихо ответила Тава. – А в случае отказа убьет Нури.
Скарлетт чувствовала себя так, словно оказалась под водой. Звуки сделались приглушенными и искаженными. В ушах стоял такой же рев, как и в ту ночь год назад. Она видела, как шевелятся губы Тавы, но не могла разобрать ни слова. Она никогда не верила, что
