Доктор Хиллер считал, что смерть наступила практически мгновенно от ножевого ранения, но обратил внимание суда на то, что, по его мнению, ножевое ранение было нанесено после того, как покойная упала на пол и лежала неподвижно в том положении, в котором нашли труп.
Имело место обильное кровотечение. Нож воткнули в спину, ближе к одному из боков. Осмотр ногтей при помощи микроскопа, а также другие тесты показали, что покойная принимала ванну незадолго перед тем, как было нанесено смертельное ранение.
— Вы можете проводить перекрестный допрос! — рявкнул Гановер.
— У меня нет вопросов, — заявил Мейсон.
Для дачи свидетельских показаний пригласили лейтенанта Трэгга.
Он назвал свою должность и рассказал о том, как его вызвали в квартиру Розы Килинг в день убийства.
Трэгга попросили прокомментировать состояние комнат — в каком он нашел их по прибытии. Трэгг заявил, что, когда он появился в квартире, в ней находились Перри Мейсон, его секретарша Делла Стрит и тело убитой.
Далее Трэгг дал описание комнат, время от времени ссылаясь на фотографии, которые ему показывали. Эти снимки, сделанные полицейским фотографом, были приобщены к делу в качестве доказательств.
Затем Гановер перешел к орудию убийства.
— Пожалуйста, опишите, как вы его искали.
— Я осмотрел всю квартиру в поисках орудия убийства, но не смог его там найти.
— Теперь мне хотелось бы спросить вас, обнаружили ли вы автомобиль, принадлежащий обвиняемой? — продолжал Гановер.
— Да.
— Где он находился?
— В платном гараже, где места сдаются всем желающим.
— Вы знаете, кто там оставил машину?
— Только то, что мне сообщили.
— Конечно, вы не можете свидетельствовать об этом. А хозяин гаража в суде? Тот, кто предоставил вам информацию?
— Да, сэр.
Гановер триумфально ухмыльнулся.
— Нет необходимости вызывать его, — сказал Мейсон. — Я заявляю, что отогнал машину своей клиентки в платный гараж и оставил ее там, когда мисс Марлоу отправилась в частный пансион после освобождения в соответствии с habeas corpus.
— Прекрасно. Так мы сэкономим время. Спасибо, — поблагодарил Гановер.
Заместитель окружного прокурора подошел к месту для дачи свидетельских показаний, открыл небольшую сумку и достал оттуда коробочку. Из нее он вынул нож, покрытый пятнами сухой крови.
— Лейтенант Трэгг, я хотел бы спросить вас, не видели ли вы когда-нибудь раньше этот нож?
— Да, видел. Я могу идентифицировать его, потому что на ручке нацарапаны мои инициалы. Я нашел этот нож под ковриком в багажнике автомобиля обвиняемой. Когда я его обнаружил, он был в точно таком же состоянии, что и сейчас, только к настоящему времени пятна засохшей крови подвергли химическому анализу в полицейской лаборатории, поэтому их вид несколько изменился. Нож в целом выглядит немного по-другому, потому что и ручку, и лезвие покрывали специальным составом, чтобы снять отпечатки пальцев.
— Были ли обнаружены чьи-либо отпечатки пальцев?
— Нет, сэр. Ручку очень тщательно вытерли, поэтому она оказалась абсолютно чистой.
— Это вывод свидетеля, — выразил протест Мейсон.
Лейтенант Трэгг улыбнулся и сказал:
— Я изменю свою фразу. На ручке не было никаких отпечатков пальцев, вообще никаких, даже самых слабых пятен. А как человек с большим опытом работы по уголовным делам, и давно занимающийся дактилоскопированием, я с уверенностью могу заявить, что подобное могло произойти только в том случае, если ручку тщательно вытерли, — с видом победителя добавил Трэгг.
— Собираетесь ли вы приобщить этот нож к делу, как одно из доказательств? — обратился Мейсон к Гановеру.
— Да, — ответил заместитель окружного прокурора.
— При сложившихся обстоятельствах у меня нет никаких возражений, — заявил Мейсон. — Пусть он будет приобщен как доказательство.
Судья Осборн был искренне удивлен.
— Конечно, еще не сделана попытка доказать, что это и есть орудие убийства, — заметил он. — Хотя очевидно, что покойная погибла от ножевого ранения и что размеры этого ножа примерно совпадают с размерами раны, других доказательств не представлено.
— Ваша честь, у меня есть и другие доказательства, — снова заговорил Гановер.
— Заместитель окружного прокурора желает, чтобы этот нож был признан одним из доказательств, — сказал Мейсон. — Его идентифицировали как нож, обнаруженный в автомобиле обвиняемой, и у меня нет возражений, чтобы он был приобщен к делу в качестве доказательства.
— Как орудие убийства? — спросил Гановер.
Мейсон холодно улыбнулся.
— У меня нет возражений, чтобы он был приобщен к делу в качестве доказательства, как нож, найденный в багажнике автомобиля обвиняемой.
— Прекрасно, — резким тоном ответил Гановер. — Пусть он будет приобщен на этих основаниях, а мы покажем связь в дальнейшем.
Судья Осборн поджал губы, словно размышляя, высказывать свое мнение или нет, и наконец заявил:
— Хорошо, нож приобщается к делу в качестве доказательства. Секретарь зарегистрирует его под соответствующим номером. Продолжайте, господа.
— Ваша честь, мне хотелось бы на какое-то время попросить лейтенанта Трэгга освободить место для дачи показаний и пригласить другого свидетеля, а потом вновь позвать лейтенанта, — обратился Гановер к судье.
— Не возражаю, — сказал Мейсон.
Трэгг встал.
— Сержант Холкомб, — пригласил Гановер.
Сержант Холкомб принял присягу, назвал полное имя, возраст, адрес, род занятий, а затем удобно устроился в кресле, предназначенном для свидетелей.
— Вы знакомы с обвиняемой Марлин Марлоу? — спросил Гановер.
— Да.
— Вы говорили с ней о ее взаимоотношениях с Розой Килинг? Это предварительной вопрос, сержант. Просто ответьте «да» или «нет».
— Да.
— Когда?
— Семнадцатого числа этого месяца.
— В тот день, когда труп Розы Килинг был обнаружен в ее квартире?
— Да.
— Где происходил ваш разговор с обвиняемой?
— В отделе по расследованию убийств полицейского управления.
— Сделала ли в то время обвиняемая Марлин Марлоу какие-либо заявления касательно своего пребывания в квартире Розы Килинг?
— Да.
— Что она сказала?
— Секундочку, — прервал Мейсон. — Не сделано должного предварительного обоснования. Свидетель не указал, было ли заявление обвиняемой добровольным или оно получено под давлением.
