люди разные.
Через неделю после интервью Бертона Брюс написал доброе письмо-признание Теду Эшли. «Мне было очень грустно узнать о судьбе „Воина“. Конечно, во всем выигрывать нельзя, но, черт побери, я собираюсь выиграть однажды», — писал Брюс, а затем предложил некоторые пути, по которым они могли работать вместе. «Я чувствую, что в „Уорнер“ готовы сделать сценарий о боевых искусствах, предпочтительно к фильму, подогнанному под меня. И, возможно, „Уорнер“ может помочь в выпуске моих гонконгских фильмов в США. Я ежедневно совершенствуюсь в своем актерском мастерстве, и моя преданность определенно приведет меня к моей цели. Буду очень признателен за любую законную помощь от вас».
Поскольку до этого Брюс расхваливал свою сделку на создание «Воина» в гонконгских СМИ, ему нужен был достойный выход, чтобы избежать прямого признания того, что его отвергли. В этих усилиях ему очень помогала китайская пресса, с которой он все еще переживал период «медового месяца». 18 декабря 1971 года «Гонконг Стандард» — газета, появившаяся на свет в 1949 году для того, чтобы дать возможность китайскому голосу быть услышанным в мире, — вышла с заголовком: «Брюс Ли может остаться в Гонконге». Под улыбающейся фотографией актера значилась следующая подпись: «Брюс Ли… прежде всего восточный». В статье говорилось: «Брюс Ли получил разрешение от „Уорнер Бразерс“ остаться в Гонконге еще на шесть месяцев. „Уорнер Бразерс“ планирует новый сериал „Воин“ с Брюсом Ли в главной роли — в первый раз восточному актеру была оказана такая честь. По имеющимся сведениям, теперь в „Уорнер“ решили отложить начало съемок сериала». Гонконгская пресса больше не поднимала тему «Воина».
Перед премьерой «Большого босса» Брюс планировал сделать еще один фильм с «Голден Харвест», а затем окончательно вернуться в Америку и сняться в «Воине» или «Кунг-фу». «Его контракт с Рэймондом Чоу предусматривал второй фильм, „Кулак ярости“, — говорит Линда. — Он хотел закончить этот фильм, затем вернуться в Голливуд ради нескольких телевизионных предложений». Но отказ «Уорнер Бразерс» и невероятный успех «Большого босса» изменили его планы. Он решил продлить свое пребывание в Гонконге. В декабре 1971 года Брюс продал дом в Бель-Эйр, свой «Порше» и перевез семью в район Ватерлоо-Хилл в Коулуне.
Следующий фильм Брюса, «Кулак ярости», чуть не пошел ко дну из-за столкновений с режиссером Ло Вэем. Все началось с первого черновика «сценария» от Ло Вэя, который он написал, как принято в кинематографе Гонконга, на скорую руку. Потратив месяцы на кропотливую разработку сценария «Молчаливой флейты» с Коберном и Силлифантом, Брюс испытывал отвращение к тому, что он считал недостатком профессионализма. Он отказался начинать съемку до тех пор, пока не будет написан подробный сценарий. В результате этого производство остановилось. Брюс был все еще работающим по контракту актером, но уже вел себя так, словно был Стивом Маккуином. «Рэймонд потратил выходные на то, чтобы переписать сценарий, — говорит Эндрю Морган. — Когда Брюс увидел новый сценарий и понял, что он сработает, то согласился на съемки».
История, которую согласовали Рэймонд Чоу, Ло Вэй и Брюс, была основана на жизни и легенде мастера Хо Юаньцзя — основателя знаменитой школы кунг-фу Чин Ву («Превосходство в боевых искусствах»). Хо Юаньцзя стал национальным героем в 1902 году, когда бросил вызов русскому борцу, который назвал Китай «Больным человеком Азии». Русский тотчас же извинился за свои слова. В стране, где не хватало кумиров, Хо тут же стал легендой. Впервые его жизнь была описана в романе «Современные герои», автором которого был основоположник жанра боевых искусств Пин Цзян. В романе Хо сражается с чемпионами по боевым искусствам из России, Японии и Англии, чтобы вернуть гордость своему народу. В конце концов, японцы хитростью заманивают его и убивают. «Кулак ярости» ловко избежал того, чтобы пересказывать эту историю — китайцы называют это «разогревать вчерашний рис» — и сосредоточился на событиях после его смерти. Вместо того чтобы играть Хо, как и следовало ожидать, Брюс Ли предстал в роли его ученика, Чэня Чжэня. Брюс объяснил репортерам: «Эта роль даже интереснее, потому что Хо Юаньцзя является своего рода ограниченным персонажем для фильма. Когда ты играешь такого человека, то должен следить за тем, как развивается его история».
В фильме Брюс, он же Чэнь Чжэнь, опаздывает на похороны своего учителя. После погребения делегация японских учеников-дзюдоистов демонстрируют издевательский подарок: знак, на котором написано «Больной человек Азии». Из страха перед последствиями (школа находится в контролируемом Японией Шанхае), китайские ученики кунг-фу сдерживаются. Но Брюс, успешно играющий горячую голову, отправляется один в японскую школу, чтобы вернуть подарок с помощью своих кулаков ярости. Выбив дух из всех в комнате, он разрывает знак на куски и говорит в китайской версии: «Теперь послушайте меня. Я скажу только один раз: китайцы — не больные люди Азии!»
Хотя голливудский фильм скорее всего закончился бы этим триумфальным эпизодом, китайский фатализм превращает фильм в предостерегающий рассказ о круговороте насилия. После того как Брюс смиряет и унижает японцев, они атакуют его школу, серьезно ранив друзей Чэня Чжэня. В то время как Брюс убивает японского сенсея, который отравил его учителя, ученики сенсея убивают его друзей. Герой Брюса возвращается в свою школу и обнаруживает весь ужас, который вызвала его праведная месть. Его окружает полиция. Вместо того чтобы бежать или быть взятым под стражу, он бросается на полицейских в прыжке. Выстрелы. Кадр застывает. Конец.
Брюс очень гордился финальной сценой. «В конце я умер от пули, — рассказывал он. — Но это очень достойная смерть. Я выхожу и говорю: „К черту вас! Вот и я!“ Бум! И я лечу в воздухе, и они останавливают кадр и затем ба-ба-ба-ба-бах! — как в фильме „Бутч Кэссиди и Санденс Кид“».
Хотя Брюс и отказался начать съемку до тех пор, пока сценарий не будет готов, но он никогда не сидел на месте. Пока съемки были отложены, он смело взял на себя обязательство съездить в Японию, чтобы попросить кумира своего детства присоединиться к фильму. Прибыв в район Токио, Роппонги, Маленький дракон отправился в резиденцию Синтаро Кацу, сорокалетней звезды серии фильмов о Затойчи.
— Мистер Кацу, я высоко ценю вас — как актера и личность, — льстиво говорил Брюс. — Я хочу сниматься с вами и учиться у вас.
И забросал Кацу десятками вопросов о том, как тот снимал свои фильмы.
Помимо возможности быть рядом с его кумиром, Брюс хотел поработать с Кацу потому, что он снялся вместе с Джимми Ван Ю в «Одноруком самурае». Брюс считал Джимми недостойным соперником — актером, притворяющимся жестким парнем, а
