— Солдаты вас не обижают?
— Что вы, товарищ генерал! Они меня мамашей зовут, относятся с уважением. — Петрова усмехнулась и добавила: — Сказать откровенно, меня сам ротный немного побаивается. Молод он еще, в сыновья мне годится, ему всего двадцать три года.
— Нина Павловна, я прикажу, чтобы вам выдали новое обмундирование. И пусть подгонят его в здешней мастерской военторга.
— Зачем? — Петрова равнодушно пожала плечами. — Щеголять я стара, а ползать по передовой мне и в этих брюках удобно. Привыкла к ним. Вот новую винтовку я бы не возражала получить. У моей нарезы в канале ствола поистерлись.
Нине Павловне выдали снайперскую винтовку с оптическим прицелом. На прикладе укрепили золоченую пластинку с надписью: “Старшине Н. П. Петровой от командующего армией”. Кроме того, я наградил отважную патриотку часами.
Почти всю войну прошла эта смелая женщина и оставалась невредимой. А вот теперь, когда победа была так близка, шальная пуля сразила ее…»
Всю жизнь помнил Иван Иванович Федюнинский своего пожилого солдата Нину Павловну Петрову. Помнил как генерал: старшина Петрова одна уничтожила целую роту фашистов, которые пришли в ее дом, чтобы убивать и грабить. Помнил как человек: худенькая женщина, а выполняла на войне мужскую работу.
Краеведы Ленинграда исследовали и восстановили биографию своей славной землячки.
Родилась Нина Петровна в 1893 году в Ораниенбауме. После пятого класса гимназии поступила в торговую школу. Какое-то время жила у родственников во Владивостоке. Работала счетоводом, а вечерами посещала занятия в коммерческом училище. В 1927 году с дочерью вернулась в Ленинград. Работала на судостроительном заводе, потом — инструктором физкультуры и стрелкового спорта в обществе «Спартак». Увлекалась верховой ездой, велосипедом, греблей, плаванием, баскетболом, лыжами, хоккеем с мячом, конькобежным спортом. Одной из первых в Ленинграде заслужила значок ГТОI ступени. Однако главным видом спорта была для нее пулевая стрельба. На Всесоюзной летней спартакиаде ЦК профсоюза работников местного транспорта завоевала командное первенство и получила именную малокалиберную винтовку. Поступила в снайперскую школу и вскоре стала ее инструктором. Только за 1936 год Нина Павловна выпустила 102 ворошиловских стрелка. Многие из них потом стали снайперами, воюя на разных фронтах. Участвовала в Советско-финляндской войне 1939–1940 годов.
В 1941 году ей было 48 лет — возраст, который уже не подлежал призыву. Однако она добровольно вступила в 4-ю дивизию народного ополчения Ленинграда. После ее переформирования служила в медсанбате. В ноябре 1941 года, когда осажденному Ленинграду было особенно тяжело, ее зачислили наконец «по специальности» — снайпером 1-го стрелкового батальона 284-го стрелкового полка 86-й Тартуской стрелковой дивизии. В это время Нина Павловна выходы на боевые задания чередовала с инструкторской работой. Всего за годы войны она подготовила более пятисот снайперов. В 1943 году получила свои первые фронтовые награды — медали «За боевые заслуги» и «За оборону Ленинграда». В марте 1944 года на ее боевом счету было двадцать три уничтоженных фашиста. Тогда же ее наградили орденом Славы 3-й степени. Во время наступления в Эстонии вместе со стрелковой ротой ходила в атаки, поддерживая бойцов своим снайперским огнем, уничтожала пулеметчиков и снайперов противника. Ходила в разведку. В этих боях она уничтожила еще двенадцать солдат и офицеров противника. В августе 1944 года награждена орденом Славы 2-й степени. В феврале 1945-го, уже командуя отделением снайперов, в боях за Эльбинг прикрывала атакующую пехоту и штурмовые группы. В этих боях Нина Павловна лично уничтожила тридцать два вражеских солдата и офицера. В наградном листе говорилось: «Товарищ Петрова участница всех боев полка; несмотря на свой преклонный возраст (52 года), она вынослива, мужественна и отважна, время передышек полка от боев она использует для совершенствования своего искусства снайпера и обучения личного состава полка своему искусству, за все время ею подготовлено 512 снайперов». На листе виза командующего 2-й ударной армией генерал-полковника Федюнинского: «Достойна награждения орденом Славы I степени».
Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении старшины Нины Павловны Петровой орденом Славы 1-й степени вышел 29 июня 1945 года, когда ее уже похоронили однополчане в братской могиле. Гибель ее была нелепой: ЗиС-5 полковой минометной батареи, на котором ехала старшина Петрова, упал в обрыв. За несколько дней до гибели Нина Павловна написала своей дочери в Ленинград письмо: «Дорогая моя, родная дочурка! Устала я воевать, детка, ведь уже четвертый год на фронте. Скорее бы закончить эту проклятую войну и вернуться домой. Как хочется обнять вас, поцеловать милую внученьку! Может, и доживем до этого счастливого дня… Скоро мне вручат орден Славы первой степени, так что бабушка будет полным кавалером, если доносит голову до конца…»
Не доносила.
На счету у отважного снайпера Нины Павловны Петровой было 122 убитых солдата и офицера противника, троих она взяла в плен. Винтовка с дарственной надписью: «Старшине Н. П. Петровой от командующего армией» хранится в музее.
Первичное захоронение: Польша, Щецинское воеводство, повят Грыфинский, г. Грыфино (Грайфенхаген), южная окраина, правый берег реки Вест-Одер. Теперь это воинский мемориал в городе Грыфино, ул. Войска Польского. Останки старшины Нины Павловны Петровой, по всей вероятности, были перенесены и погребены на новом месте. Поэтому имени ее на плитах нет, она покоится как неизвестный воин. Перезахоронение произведено в 1947 году. Сейчас за мемориалом ухаживает Совет охраны памяти борьбы и мученичества Польской Республики. Могилы советских воинов содержатся в хорошем состоянии.
Не случайно спустя многие годы Федюнинский вспомнил о Нине Павловне Петровой в своих мемуарах. Правда, причина гибели там указана другая. Но таков уж мемуарный жанр, что храбрый солдат на войне должен погибнуть только от вражеской пули…
Как всегда, эти чувства, не отпускавшие многих полководцев Великой Отечественной войны всю оставшуюся жизнь, предельно точно выразил поэт:
Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они — кто старше, кто моложе — Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь, — Речь не о том, но все же, все же, все же…
Рокоссовцы шли вперед. Форсировали реки, речки и каналы, сбивали немецкие заслоны на дорогах, с ходу врывались в города и населенные пункты. Этот марш мощи и превосходства русского солдата и советского оружия уже невозможно было остановить. На коротких привалах во время отдыха тут же начинали играть тульские, саратовские и вологодские гармошки, трофейные аккордеоны. Солдаты в предчувствии скорой победы пели и плясали. Часто слышалась песня 2-го Белорусского фронта:
Капитан, наш комбат-капитан Гладко выбрит и чуточку пьян. Мы встаем по команде комбата: «Вперед!» Наш комбат на мгновение раньше встает.
Не для него ль гремел салют московский? За Грауденц он дрался впереди. И не его ли обнял Рокоссовский, Срывая орден со своей груди?
Слова у этой песни, появившейся в войсках совсем недавно, во время боев за Грауденц и Данциг, нравились командарму. Нравилось и то, с каким самозабвением ее исполняли во 2-й ударной. К хорошим стихам Федюнинский был чуток с юных лет.
