И пришло понимание — был и знал. Не мог не знать, ведь по словам того же Мартина, старый лорд знал обо всем, что происходило в его семье и не только в семье. Даже Прэтт говорил, что у старого лорда все схвачено и пусть он уже не является канцлером, но все еще имеет достаточно влияния.
— Мамочки, — всхлипнула я, дрожащими руками сворачивая бумаги и пытаясь запихнуть их в ридикюль. — За что мне это? Вот за что? Я же всего лишь хотела написать статью. Только и всего.
И уж точно не желала узнавать такие тайны. Нет и нет.
Пальцы дрожали, бумаги в ридикюль не помещались, и я занервничала еще больше. Сейчас мне очень хотелось оказаться как можно дальше от всех этих тайн, от Нейросов и сектантов.
— Ай! — вскрикнула я, выронив несколько листов, когда правую руку что-то обожгло. — Что за?…
Опустила глаза и почувствовала, как кровь стынет в жилах. Или не кровь? Вены на правой руке вздулись. Тьма, словно живая, перекатывалась под кожей.
Меня трясло. Справившись наконец с бумагами, я захлопнула сейф, словно во сне, проверила, чтобы он был заперт и нетерпеливо нажала на звонок, давая знать банковскому служащему, что закончила. А потом нетерпеливо притопывала подле двери, в ожидании, когда же она откроется, и меня выпустят отсюда.
Почти не помню, как выбралась из банка, поймала солан. И только оказавшись в салоне, чуть пришла в себя, попыталась натянуть рукав платья пониже, чтобы скрыть вздувшиеся черные вены на руке. Всю дорогу нервно подпрыгивала, лихорадочно разглядывая мелькавшие за окном улицы. Внутри все дрожало, точно бы кто-то натянул невидимые струны, и они вот-вот грозились лопнуть. Мне все время казалось, что за мной следят. Я беспрерывно оглядывалась назад, пытаясь рассмотреть в потоке соланов того, кто следует за нами по пятам. Страшно было. Очень страшно.
В полицейское управление я буквально ворвалась, каждую минуту ожидая нападения со спины, и ридикюль, в который я запихала бумаги из сейфа, казалось, становился все тяжелее и тяжелее.
Шум, царящий в общем зале управления, на миг меня оглушил, заставляя замереть на месте. Сердце колотилось быстро-быстро, ладошки вспотели, правая рука так и вовсе онемела.
— Добрый день, мисс Сольер!
— Рады снова видеть вас!
— Здравствуйте, мисс Сольер!
Со всех сторон раздавались приветственные выкрики. Со мной здоровались, проходящие мимо следователи, полисмены в форме и этот факт заставил чуть успокоиться.
Я прикрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, улыбнулась одной из своих фирменных улыбок. Сейчас, как никогда кстати, вспомнились поучения маменьки о том, что приличные барышни никогда и никуда не спешат. Они ходят медленно, величественно кивают встреченным знакомым. Ну и я тоже… стала ступать медленно, расточать улыбки направо и налево, приветственно кивать обитателям полицейского управления, изо всех сил сдерживая желание подхватить юбки и рвануть вверх по лестнице к кабинету старшего следователя.
Мартина я заметила, когда преодолела уже половину лестницы. Лорд Алан был не один. Стоя на самой верхней ступеньке, он о чем-то беседовал с каким-то мужчиной, повернувшись к нему лицом. Впрочем, мне было все равно. Правая рука уже почти полностью онемела, бумаги, спрятанные в ридикюле, мне самой казались неподъемным грузом, и больше всего сейчас мне хотелось поскорее избавиться от них.
Ступать как благовоспитанная барышня тоже сил не осталось и последние ступеньки я преодолела уже бегом. Поравнялась с Мартом, оскалилась в сторону его собеседника, кстати, совершенно незнакомого мне мужчины средних лет в черном костюме, и, не теряя времени, ухватила собственно самого господина старшего следователя за руку.
На лице Мартина расцвело удивление, затем недоумение, а потом все это сменилось подозрительным прищуром. Будь у меня чуть больше времени, я бы даже возгордилась тому, какое впечатление произвожу, но сейчас было не до того.
Я выдохнула, повернулась к его собеседнику, улыбнулась самой своей приветственной улыбкой, и проворковала:
— Доброе утро, надеюсь, вы не будете против, если я украду его у вас, — ну а потом, чтобы никто не успел ничего мне противопоставить, потащила Мартина по коридору в направлении его кабинета.
— Доброе утро, надеюсь, вы не будете против, если я украду его у вас, — ну а потом, чтобы никто не успел ничего мне противопоставить, схватила Мартина за руку и потащила по коридору в направлении его кабинета, оставив незнакомого мне дяденьку в черном костюме ошеломленно хлопать глазами нам вслед.
Стоит признать, что лорд старший следователь покорно топал следом, и даже не пытался сопротивляться или задавать мне глупые вопросы на предмет того, что именно я от него хочу. И хорошо, поскольку настроение у меня было такое, что впору было смести любые преграды на пути к цели, даже не обратив на них внимания. И Мартин, похоже, прекрасно уловил мой настрой. А может, просто все еще чувствовал себя виноватым или же, что больше подходило к ситуации, у него было прекрасное чувство самосохранения. Для некроманта в звании Мастер, это было необходимо.
Перед дверью в кабинет старшего следователя, я резко затормозила и, отпустив запястье Мартина, принялась нетерпеливо ждать, пока он снимет охранное заклинание с двери своего кабинета. Молча ждать. Я вообще на старшего следователя не смотрела, нервно сжимала пальцы вокруг пустого уже кристалла, нервничала… губы кусала, пытаясь сдержать бушующие внутри эмоции. Маменьку вспоминала и ее наставления в том, что воспитанная барышня из приличной семьи никогда не позволит себе нетерпения, как и не станет выказывать своих истинных чувств на публике. Разговаривает всегда едва слышно, скромно потупив глазки. Ходит степенно, медленно. Приличной барышне, по мнению моей маменьки, совершенно некуда торопиться и уж тем более, бежать. А маменьку я всегда слушала. Не сказать, чтобы так уж рьяно следовала всем ее советам и поучениям, но слушала всегда и даже запоминать пыталась… на всякий случай. Одно время, помню, даже записывать пыталась, чтобы потом, как-нибудь, на досуге выучить все эти премудрости. Тетрадку-то ту, в которой все эти правила записаны были, потеряла еще несколько лет назад, но сути, то не меняет. Маменька моя — дама прекрасно воспитанная, на нее в родном городе все соседки равняются и в пример ставят.
— Мисс Сольер… — а, нет, я ошиблась относительно наличия у этого некроманта чувства самосохранения. Нет его. Совсем нет. — Позвольте в очередной раз принести вам…
— Потом, — буркнула я, продолжая нетерпеливо постукивать кончиком туфельки по полу. Вести себя как положено воспитанной барышне получалось все хуже и хуже. У меня уже терпения никакого не хватало. Я с трудом сдерживалась!
— И все же, смею надеяться, что…
— Господин старший следователь, — выдержка все же приказала долго жить и маменькины наставления были задвинуты подальше, до следующего раза. Я, резко выдохнув, сжала кулаки и, уперев их в бока, круто развернулась, вперила горящий возмущением и нетерпением взгляд в этого… который лорд и старший следователь и вообще… некромант! — Если вы сейчас не откроете эту дверь, — я воинственно указала пальчиком на запертую дверь его личного кабинета. Да, неприлично, да, некрасиво, но что воспитанной барышни из меня все же не получилось маменька и так уже знала, давно. Еще с тех пор, как я из дому сбежала и в столицу на товарных поездах добралась. — То извиняться придется уже мне. На ваших похоронах. Перед вашей матушкой.
