— Я… Сделаю, что смогу. Больше, чем смогу, — высвобождая руку, прошептала Ирка.
И торопливо побежала к высыпавшим из автобуса ведьмам.
— Ирка! — высокий молодой богатырь тоже в камуфляже, из-под ворота виднелся край кольчуги, шагнул ей наперерез. — Сказали, это твоя сумка!
— Ой, Андрей! — она почти забыла про него. — Давай сюда! — Ирка медленно сняла плащ, позволяя струйчатым рукавам рубахи взвиться на ветру. Затолкала плащ в сумку. — Нет, не надо сумку в автобус, пусть пока со мной будет, мне тут кое-что понадобится!
Андрей потоптался, наблюдая, как она сворачивает полу плаща, — змеев подарок легко превратился в маленький компактный сверточек.
— Я… Слышал про твоего змея. Мне… очень жаль.
— Но ты мне тоже не поможешь, — не поднимая глаз от сумки, ответила Ирка.
— Не помогу, — отрезал Андрей. — Даже если бы это не было нарушением договора, я не хочу, чтобы сперва на тебя охотились, как на зайца, а потом как зайца поджарили! Ты не представляешь, насколько там все… жестче. — Он повернулся и пошел прочь.
Ирка вынула из сумки нарукавья и аккуратно защелкнула. Огляделась по сторонам и, украдкой вытащив баночку полетной мази, натерла запястья:
— Пригодится…
— Ни о чем не беспокойся! — налетела на нее, кажется, заметившая ее манипуляции Оксана Тарасовна. — Богатыри выставили охранение на всех подъездах сюда, никто чужой не появится: ни живой, ни… мертвый тоже! Здесь никакой заложный до тебя не доберется. Мы со Стеллой будем сторожить сверху. — Неожиданно старшая ведьма крепко и сильно обняла Ирку и прошептала в самое ухо: — Сделай это! Спаси дуб, так надо, так правильно…
Камуфляжные грузовики с хортицкими богатырями в кабинах, неспешно урча моторами, расползались в разные стороны. Обе старшие ведьмы взмыли в небеса. На улице, самой обычной, освещенной фонарями улице остался лишь Вольх Всеславич.
— Отключить электричество! — сказал в рацию он, и… огни погасли. В фонарях, в домах, везде! На улицу пала тьма.
Вольх довольно кивнул и… вытянул руку. У самых ног Ирки расцвел невысокий костерок. Пламя плескалось оранжевыми языками, бросая желтые блики Ирке на лицо, потоки теплого воздуха играли рукавами.
— Пшшш! Пшшш! — костры один за другим вспыхивали по краям улиц, вытягивались цепочкой, уводя куда-то вдаль. Желтые переливы живого, яркого и теплого света танцевали, кружились, манили… Вольх Всеславич молча повернулся и ушел во тьму, оставляя девчонок одних.
Ирка огляделась. Они стояли на самой обычной, ничем не примечательной улице: с домами, деревьями, припаркованными у тротуара машинами. За темными окнами мелькали огоньки свечей и фонариков — там звонили в электросеть и в аварийную, громко скандалили и требовали включить свет. А она с девчонками здесь, внизу, среди костров, которые разжег сын царевны и дракона. Она растерянно поглядела на Таньку. Потом перевела взгляд на сбившихся в кучку робленных. Те казались испуганными, даже обычно дерзкая Марина дрожала, как осиновый лист.
— Вы… раньше делали что-то такое? С Оксаной Тарасовной? — неуверенно спросила Ирка.
— Всего-то навсего посвятить в девки новую ведьму-хозяйку и вернуть к жизни Отца Дубов? — ощутимо постукивая зубами, пробормотала Маринка. — Ты будешь смеяться — ну вот ни разу!
Все-таки неукротимая! Неожиданно эта обычная Маринкина манера придала Ирке сил. Все хорошо, все как всегда, вот и Маринка язвит, всего-то еще один обряд, сколько их было и сколько еще будет. Ну а дуб, Вечный, Великий и всякое такое… Дерево — оно и есть дерево, воскресить его — это не то, что от разъяренного змея отбиться!
— Чего тянуть, так до полуночи не успеем! — грубовато бросила Ирка. — Катерина, запевай!
— Як затрубив пресвятий Юрий та мисяць май, мисяць май… — слабенько, неуверенно затянула Катерина.
— Слушай, родная, у тебя всего-то и умений, что голос, так и спеть нормально не можешь! Не понимаю, зачем Оксана Тарасовна тебя взяла! — отчеканила Маринка.
Катерина поглядела на нее со злостью, но вредная белобрысая ведьма только хмыкнула и отвернулась… неожиданно подмигнув Ирке.
Зазеленилы горы, долины,
Горы, долины, ще й полонины.
Перстень с зеленым огоньком Иркиного дара неожиданно вспыхнул, заиграл у Катерины на пальце изумрудными бликами. Голос ее окреп, заполняя улицу из конца в конец, отзываясь эхом от стен домов.
— Слышите? Как красиво поет кто-то! — донеслось из ближайшей форточки. — Жалко, темно, ничего не видно…
Вот и не надо смотреть! — подумала Ирка. — Не всем виден свет русальных костров, не всем он и по силам!
Пишлы голосы по всих низинах,
По буковинах, по всих ричынах,
Уси низини зазеленилы,
Та зозулечки повылетали,
Повылетали, защебетали…
Ведьмы схватились за руки и цепочкой понеслись по улице, звонко стуча в асфальт окованными железом каблуками. Ирка почувствовала, как ее с силой толкнули в спину, и вылетела в середину хоровода… Ритм неожиданно изменился, ведьмы пошли плавно и важно, замыкая Ирку в кольцо:
Десь тут була дивчинка,
Десь була молодесенька… —
выводила Катерина.
Тут вона сила, тут вона впала…
Ирка послушно опустилась на колени.
До земли припала,
Сим лит не вмывалась.
Бо води не мала, —
продолжала Катерина.
Прямо перед Иркой возникла… огромная, темная от времени дубовая колода, полная ледяной, до зубовного хруста, водой.
Ой встань, дивчинка,
Встань, молодесенька!
Была дытына — стала дивка!
Умый личко билесеньке!
Наверное, это странно — умываться из древней дубовой колоды посреди самой обычной улицы индустриального города. Но когда рядом шелестит листвой Отец Дубов, а в колоде плещет вода из хортицких источников, ничего странного быть не может! Ирка с наслаждением опустила в воду руки, а потом окунула пылающее лицо. Как всегда после прикосновения к хортицким источникам, перед глазами замерцали картинки, словно проступая сквозь стены обычных домов. Прошествовали мимо величественные византийские купцы. За ними появился отряд рыжеусых варягов-викингов в рогатых шлемах. Пронесся на коне польский крылатый гусар и прошагали, метя широкими, как Черное море, шароварами, запорожцы с копьями на плечах.
— Давай, Ирка, жги! — пронзительно завопила Танька.
Засверкали, вспыхивая с неистовой силой огоньки в кольцах робленных.
Ирка ударила ладонями по воде, заставляя сверкающие брызги разлететься во все стороны. Ударила еще и еще, расплескивая воду. Ведьмы захохотали, закружились, ловя на ладони сверкающие капли. Ирка воткнула руки в бока и выдала такого дробота стальными каблуками, что задрожала земля!
