знают, откуда я?
– Да.
– А кто мои сестры?
– Да, – подтвердил он.
Похоже, ей следовало использовать прошедшее время и сказать, кем была одна из ее сестер.
– Почему ты привез меня сюда, а не в Синдикат? – спросила она.
– Потому что Аларик в ярости – я никогда не видел его таким, – а лорда Тинделла не будет в поместье в ближайшие несколько дней. Уехал по делам, – пояснил Кассиус. – Ты можешь отдохнуть здесь, пока там не утихнут страсти.
Не говоря больше ни слова, она скользнула под воду и, зажмурившись, задержала дыхание.
Один. Два. Три. Четыре.
Держа веки плотно сомкнутыми и продолжая считать, она обратила мысли к Каллану. Вот он прижимает ее к себе во время танца. Говорит, что любит. Спит в кресле перед догорающим камином. Она как наяву почувствовала его объятия, слияние их губ.
Потом она вспомнила Джульетту. Ощутила кинжал, вспарывающий кожу, сухожилия и мышцы. Увидела пятнающую руки кровь, услышала последний хриплый вздох.
Она сделала неверный выбор. Стала причиной смерти сестры. Ей следовало поступить по-другому. Следовало…
Ее подхватили под мышки и потащили вверх. Скарлетт задохнулась, когда ее голова вынырнула на поверхность. Глаза раскрылись, в животе вспыхнула боль.
– Что ты, черт возьми, творишь? – прорычал Кассиус, откидывая мокрые волосы с лица девушки. Позади него стояли бледная Тава и Дрейк с выпученными глазами.
– Мне просто нужна минутка, – пробормотала Скарлетт, хватая ртом воздух и чувствуя, как горят огнем ребра.
– Ты пробыла под водой почти четыре, – огрызнулся Кассиус. – На выход.
Он протянул руку у нее за спиной, и Тава вложила в нее полотенце. Скарлетт безмолвствовала, пока Дрейк с Кассиусом помогали ей подняться и перелезть через бортик ванны.
– Сибилла меня возненавидит, – прошептала она, пока Кассиус вытирал ее и выжимал воду из волос.
– Не возненавидит, – возразил он.
Тава ушла и вернулась с шелковой ночной рубашкой и шелковым бельем. Кассиус помог Скарлетт все это надеть. Ночная рубашка была без рукавов и приятно холодила кожу.
– Как я ей скажу?
Кассиус усадил ее на широкий край ванны, удерживая в вертикальном положении, а Тава принялась водить гребнем по ее волосам. Скарлетт онемела. Голова раскалывалась от треклятого гула. Она зажала уши руками, замедлив размеренные движения Тавы.
Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Микейл тащит Скарлетт в заброшенный кабинет. Она вонзает кинжал в сердце Джульетты, в то время как та сама обхватывает рукоять. Эти образы мелькали перед глазами, сменяя друг друга, и так до бесконечности.
Вдруг оказалось, что теперь ее поддерживает Дрейк, а Кассиус стоит перед ней на коленях. Она видела, как шевелятся его губы, но слов не слышала. В ушах оглушительно шумело. Осторожно взяв ее за запястья, Кассиус оторвал ее ладони от головы.
– Скарлетт, целительница должна перевязать твои ребра, – мягко сказал он. – Пожалуйста, перестань кричать.
Разве она кричала? Она сглотнула, чувствуя, как перехватывает горло. В следующее мгновение подоспела целительница, задрала ночную рубашку Скарлетт и плотно обмотала туловище отрезами ткани.
Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Микейл тащит Скарлетт в заброшенный кабинет. Кинжал вонзается в сердце Джульетты.
Она смотрела прямо перед собой, ничего не видя. Кто-то звал ее по имени, но она как будто находилась под водой, поэтому звук был приглушенным и далеким. Она ничего не могла расслышать за оглушительным ревом.
Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Кинжал вонзается в сердце Джульетты.
Скарлетт попыталась зажать уши руками, но Кассиус схватил ее за запястья.
– Нет, Скарлетт.
– Слишком громко, – прохрипела она. – Сделай так, чтобы это прекратилось, Кассиус. Пусть прекратится. – Она напряглась, пытаясь высвободиться. – Пусть все прекратится, – закричала она пронзительно. Ее грудь болела так, словно она вонзила нож не только в сердце Джульетты, но и в свое собственное.
– Скарлетт. – Ее имя прозвучало отчаянной мольбой.
– Пусть прекратится! – вопила она. – Пусть все это прекратится!
Девушка вырвалась из крепкой хватки Дрейка, высвободив запястья, и упала на колени на пол ванной комнаты. Тава ахнула, прикрыв рот рукой.
Скарлетт прижала руки к ушам.
– Сделай так, чтобы это прекратилось, Кассиус! – верещала она. – Пожалуйста!
Рыдания сотрясали ее тело, она раскачивалась взад-вперед, слышала, как Кассиус звал ее по имени. Чувствовала его попытки оторвать ее руки от ушей, но оттолкнула его локтем, задев горло.
– Черт возьми! – задохнулся он, откидывая голову. – Скарлетт! Остановись!
Может, она снова кричала? Судя по тому, как побледнело лицо Тавы, так и есть. Дрейк отступил на шаг, не зная, помогать Кассиусу или нет. Он был не вполне уверен, стоит ли ему прикасаться к Скарлетт.
Кассиус повалил Скарлетт на спину, и она стала сопротивляться, брыкаясь и извиваясь. Наконец ему удалось оседлать ее так, чтобы не задеть ребра, и зажать запястья над головой.
– Хватит, Скарлетт, – пропыхтел он. – Ты еще больше себя покалечишь.
– Сделай так, чтобы это прекратилось, Кассиус! – всхлипнула она.
– Хорошо, Скарлетт. Я могу сделать так, чтобы это прекратилось, – с трудом проговорил он. – Но мне нужно, чтобы ты перестала кричать и бороться со мной. Пожалуйста. Прошу тебя.
Отчаяние и боль в его голосе заставили ее замереть на мгновение. Она посмотрела в его напуганное лицо, в расширенные от паники глаза.
– Можно тебя отпустить? Можешь сесть? – мягко спросил он.
Ему было достаточно ее молчания. Видимо, он был готов принять любой ответ, отличный от крика. Он помог ей принять сидячее положение и дал в руки чашку с горячим чаем. Скарлетт моргнула. Сгрудившиеся вокруг Дрейк, Тава и целительница смотрели на нее с ужасом.
– Пей, – велел Кассиус, осторожно касаясь ее ладони. Она поднесла чашку к губам и сделала большой глоток. На вкус чай напоминал лакрицу, имбирь и апельсин. – Еще, – скомандовал Кассиус, и она повиновалась.
Ее веки начали опускаться.
– Она проспит несколько часов, – услышала Скарлетт слова целительницы.
Успокоительное. Ее одурманили. Что ж, хорошо. Она и сама не хочет больше ничего чувствовать. Рев в ушах ослабевал. Она отхлебнула еще чая, который смягчил измученное горло. Кто-то, похоже Дрейк, взял ее на руки и отнес на кровать.
– Кассиус, – шепотом позвала она.
– Я здесь, – тут же отозвался он, и она почувствовала, как кровать просела, когда он лег рядом. – Я с тобой. Спи, Скарлетт. Ты в безопасности.
В безопасности? Она никогда не знала значения этого слова и уж точно не была в безопасности сейчас.
Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Заброшенный кабинет. Принц, мирно спящий у камина. Вонзающийся в сердце Джульетты кинжал. Ее прощальное заверение в любви.
Скарлетт позволила сладкому дурману унести себя, и в ее голове воцарилась благословенная тишина, как в могиле, в которой она хотела бы
