обычный месячный цикл вернется…
Берти засмеялся, а Мелли смутилась. Она уже давно заметила, что для них двоих обсуждение каких-то женских вещей не были табуированной темой. Дома Мелли всегда говорили, что это нужно скрывать от мужчин, а здесь ее месячные ждали, кажется, вообще все, включая лира Тибольда и лиру Дэгни.
В рабском доме их поили специальными зельями — рабынь покупали для постельных утех, а не для рождения детей. Выводится эта штука из организма довольно долго.
Полежав пару минут в воде, Мелли внезапно осознала еще одну вещь. Ее сегодняшнее жуткое желание, эта страсть, что практически сжигала ее изнутри и стала причиной сегодняшнего замечательного вечера… Кажется, это те самые женские перепады настроения, о которых говорили девочки в рабском доме и которые Мелли считала просто дурацкими россказнями.
А сегодня… откровенно говоря, их прежние бессонные ночи, полные страсти, сейчас казались крайне привлекательными, несмотря на то, что от усталости она уже клевала носом. Хотелось продолжения, и только осознание правоты Берти не давало Мелли попробовать спровоцировать мужчин еще на один раунд.
Глава 35. Путь в принцессы
Мелли проснулась как всегда рано. Она сонно завозилась, высвобождаясь из объятий Алана, скидывая с себя котят и легкое одеяло.
— Ты куда? — голос Алана окончательно прогнал сон.
— В туалет, — стесняясь, шепнула Мелли.
Алан всегда просыпался раньше всех, но первый не вставал. Вот и сейчас, пока Мелли стыдливо бежала в туалет без единого клочка одежды на себе, Алан тоже встал с кровати.
На полочке у раковины стояло знакомое средство для умывания и паста для чистки зубов — на хрустальных флаконах витиеватое клеймо алхимика из Отолья. Мелли поспешно привела себя в порядок, почему-то сегодня было неловко торчать в туалете так долго.
Когда она вышла, Алан уже разливал по кружкам ароматный кофе. Но даже этот бодрящий запах не разбудил Берти — он раскинулся на кровати, уткнувшись носом в подушку, а котята Мелли лежали прямо на нем… Мануш прикрывал собой голую попу Берти, и Мелли не удержалась — хихикнула.
— Накинь мою рубашку, — улыбнулся ей Алан.
Когда Мелли замешкалась, пытаясь определить, что из валяющейся на полу одежды является его рубашкой, сам подошел, помог надеть и завязал тесемки на рукавах, чтобы Мелли хоть немного могла пользоваться руками.
Рубашка была ей почти до колена. Разрез на груди, что на Алане казался совсем небольшим, у Мелли заканчивался чуть повыше пупка. Хорошо хоть с плеч не падает. Но ей нравилось: от рубашки пахло Аланом, и это почему-то успокаивало. Можно, конечно, пройти через гостиную в свою гардеробную, накинуть одну из сорочек и халат… но не хотелось. Было ощущение, что как только она выйдет за дверь этой спальни — сразу ощущение близости между ними тремя пропадет. Испарится как утренний туман.
Окна открыты нараспашку, но, несмотря на ранний час и календарную весну, холодно не было. Мелли приняла чашку с кофе, под сощуренным взглядом Алана запихнула в себя пирожное, а потом все же не выдержала — встала на ноги и подошла к двери на балкон. Когда тишину заглушает шум волн, молчание не кажется неуютным. Ветерок раздувал легкие шторы, солнце кокетливо улыбалось в прорехах сплошного ажурного облака. Алан подошел к ней сзади и обнял за талию, прижимая к себе. Мелли чуть откинулась назад.
— Ноги не замерзли? — уточнил он.
Мелли качнула головой:
— Нет, мне хорошо. Мы можем сегодня еще погулять на пляже?
Алан засмеялся:
— Мы можем приехать сюда, когда его величество уедет. Будем гулять на пляже хоть каждый день.
Мелли улыбнулась, представляя эту картинку, но тут же нахмурилась:
— Каждый день? А как же твоя работа?
Алан снова засмеялся, поднял ее на руки и шагнул через порог, выходя на балкон:
— У меня не было полноценного отпуска лет пятнадцать, — ответил он, — так что они проживут без меня пару месяцев.
Он сел в плетеное кресло почти у самых перил, и Мелли заерзала, устраиваясь поудобнее. На Алане были только мягкие домашние брюки, а перетянутое мышцами тело вызывало желание его постоянно касаться. Мелли боролась с собой недолго: быстро сдалась и очертила ладошкой контур кубиков пресса. Под мягкой кожей словно стальные канаты.
— Нравится? — усмехнулся Алан.
Мелли вздрогнула и испуганно отдёрнула руку. Алан медленно провел ладонью по ее ноге от колена выше и несильно сжал:
— Мне тоже нравится.
У Мелли сама собой возникла дурацкая улыбка, и она уткнулась лицом ему в плечо, ощущая, как щеки горят от стыда. Алан крепко ее обнял — так сильно, что на мгновение даже дыхание перехватило.
— Это по-своему забавно: ты даже не представляешь, что с нами обоими делаешь.
— Что? — Мелли приподняла лицо, заглядывая ему в глаза.
Алан очертил пальцами контур ее губ, нежно поцеловал и лишь потом ответил:
— Будь на твоем месте кто-то находчивее, уже бы вила из нас веревки, капризничала и требовала то того, то другого.
Мелли обиженно надула губы. Снова положила голову ему на плечо, но после минуты молчания улыбнулась и уточнила:
— Что, смогла бы даже не ходить на бал?
— А ты действительно так не хочешь туда идти? — с долей беспокойства спросил Алан.
Мелли задумалась. Ей было страшно. Волнительно. А еще — очень любопытно. Поэтому она честно призналась:
— Уже смирилась. И платье у меня красивое. А колье,
